Капелла опустела, уже пробило три часа дня, на это время была назначена последняя панихида, а Изабелла все сидела там одна. Пришел кладбищенский сторож запирать дверь, она спросила про похороны Майер Матильды и узнала, что прощание состоится прямо у могилы, захоронение в землю, участок Д.

Изабелла заторопилась, чтобы успеть, не сразу разобралась в лабиринте надгробий и, наконец, разглядела небольшую группу людей, стоявших полукругом возле могильной ямы. Изабелла замедлила шаг и остановилась возле свежей могилы, откуда ей хорошо было видно происходящее. Со словами «Земля к земле!» священник зачерпнул полный совочек земли из подготовленной заранее чаши и высыпал на гроб, затем двое мужчин из группы взяли совочки и последовали его примеру. Третий мужчина делать этого не стал, и женщины, все вчетвером, тоже стояли, не двигаясь, одна вытирала глаза платочком. Подросток глядел на небо, где самолет чертил в синеве две светлые полоски.

Священник распрощался, уложил свой молитвенник в черную папку и явно заторопился, за ним и остальные потянулись к выходу, по дорожке мимо могилы, где стояла Изабелла. Двух мужчин их жены – Изабелла дала бы всем лет около семидесяти – тотчас схватили под руку, они оба шли и равнодушно смотрели вниз, а вот третий выглядел старше, он опирался на палку и слегка прихрамывал, за ним следовали еще две женщины с мальчиком, которому все происходящее было явно в тягость. Проходя мимо Изабеллы, один из мужчин поднял голову и скользнул по ней взглядом, в то время как Изабелла изо всех сил рассматривала могильный холмик у своих ног.

Выходит, вот они, люди, как-то связанные со вчерашним незнакомцем и нипочем не желавшие его здесь видеть. Изабелла не знала, как поступить, да и надо ли ей как-то поступать? Если полиция установила, кто такой этот покойник, то его родственников тоже известили. Но с чего она-то взяла, что здесь действительно его родственники? Мужчины – его братья? А сама усопшая? Из цветов на свежем холмике Изабелла выбрала белую розу, отломила и медленно пошла к той самой могиле, а там двое кладбищенских, уже высвободив ремни, на которых гроб опускали в яму, обматывали их вокруг металлической каталки, где гроб стоял вначале. Изабелла подошла, они почтительно посторонились. Надпись на деревянном кресте гласила: «Матильда Майер-Швеглер, 1923–2012».

– Короткие были похороны, – обратилась Изабелла к обоим могильщикам.

– Речи и полную биографию любят не все, – пояснил один, как ей показалось, с затаенным смешком.

Изабелла, склонив голову, бросила розу вниз, на гроб.

Обернулась, а перед нею – один из тех родственников. И он спрашивает:

– Вы кто?

– Меня зовут…

Прервав себя на полуслове, Изабелла задала встречный вопрос:

– А вы кто?

– Кто вы такая, зачем сюда явились?!

– Я… – Изабелла запнулась. А правда, зачем она сюда явилась и какое ей дело до этого человека? Отчитываться перед ним она не обязана.

– Я полагаю, вы – господин Майер, сын Матильды?

– Я… – в свою очередь растерялся тот.

– Брат Марселя, не так ли?

– Это не имеет отношения к делу! Скажите лучше, откуда вы знаете Марселя? Вы его подруга?

К собственному своему изумлению, Изабелла это подтвердила, да еще и добавила:

– Вы же не хотели, чтобы он пришел, и вот я вместо него.

Мужчина, взглянув на нее презрительно, только и произнес:

– Будет лучше, если вы исчезнете из нашей жизни.

Развернулся и широким шагом затопал прочь.

– Господин Майер! – закричала ему вслед Изабелла. – Господин Майер, подождите!

Но господин Майер ждать не стал, а Изабелла все стояла как вкопанная у могилы его матери. Майер давно уже скрылся из виду, когда она наконец крикнула ему вслед, разрывая кладбищенскую тишину:

– Марсель уже никогда не придет!

Затем покачала головой и медленно направилась между плакучими ивами и семейными гробницами к задним воротам кладбища.

Могильщики наблюдали за этой встречей с удивлением.

– Речь все-таки произнесли, – пошутил один, вытаскивая из земли деревянный крест, чтобы освободить место для работы небольшому экскаватору, стоявшему чуть поодаль.

– Что-то коротко, – заметил второй.

– Коротко, зато понятно, – парировал первый.

Они дружно рассмеялись, второй поднял лежавший перед крестом венок и отставил его к соседней плите. На ленте виднелась надпись: «От твоих детей».

– Спасибо… И вам того же… До свидания…

Изабелла вернула телефонную трубку на базу, поднялась с дивана и открыла шкафчик под телевизором. Из двух хранившихся там бутылок выбрала яблочную водку, подарок крестьянской семьи, она когда-то ухаживала за их старухой матерью.

Изабелла редко пила крепкие напитки, но после такого разговора как не глотнуть самогонки? Принесла рюмочку из кухни, уселась за обеденный стол, налила. Такая крепкая, что запросто можно использовать для дезинфекции ран, и запах из початой бутылки тотчас распространился по всей квартире.

Сообщение из полиции оказалось настолько неожиданным, что у нее возникло чувство, будто речь идет вообще о другом человеке.

Личность умершего установлена. Вновь обыскав его одежду, кое-что все же обнаружили, а именно спички в нагрудном кармане рубашки. На плоской упаковке стояло название отеля, туда обратились с фотографией умершего, и две девушки с ресепшен его опознали: канадец из Монреаля по имени Мартен Бланпен. На случай, если они вдруг ошиблись, полиция подождала еще одну ночь, но он не появился, тогда номер вскрыли и нашли там его паспорт и пакет документов, из которых следовало, что за день до смерти он прибыл в аэропорт Цюриха.

«Но ведь… но ведь он говорил на немецком, на швейцарском немецком…»

Полицейский высказал предположение, что он когда-то эмигрировал и принял канадское гражданство. Да, еще его жену уведомили, завтра она прибудет в Цюрих для опознания.

«А как жену удалось…»

«Ну, когда имеется адрес и авиабилет, да к тому же мобильный телефон, поставленный на зарядку, это уж не самая сложная задача, – разъяснил полицейский, – понятно…»

Изабелла разозлилась на себя за глупый вопрос и тут же вспомнила, что у нее так и валяются папка с мобильником, однако не нашла удобной минуты сообщить об этом полицейскому.

«Сколько же лет ему было?»

«Семьдесят два».

«Вероятно, сердечная недостаточность?»

Полицейский сообщил, что результатов вскрытия еще нет, но вот какое дело, вот собственно зачем он звонит: психологи просили узнать – на случай, если вдова захочет встретиться с нею, Изабеллой Раст, – будет ли она завтра или, может, послезавтра в Цюрихе и готова ли она к такому разговору? Часто бывает, что близкие людей, погибших в результате несчастного случая и чего-то подобного, хотят поговорить с тем, кто видел их последним.

Изабелла согласилась. Да, конечно, она сможет, да.

Полицейский попросил ее, раз так, в ближайшее время держать мобильник включенным и быть в доступе, а то вот из психологической службы уже сегодня ей безуспешно пытались дозвониться, а теперь будут связываться с ней, когда дойдет до дела.

И вот Изабелла сидит за столом и пытается свыкнуться с мыслью, что несчастный, оказывается, был канадцем или канадским швейцарцем по имени Мартен.

Но как тогда понять звонки какому-то Марселю на тот мобильник, что лежит у нее? Недоразумение? Или он человек с двумя именами? В отеле один телефон – Мартена, в папочке другой – Марселя. А почему он собирался на похороны, где его не желали видеть?

Изабелла сделала еще глоток. Будто огонь обжег глотку и вышел через ноздри.

Как бы то ни было, она согласилась встретиться с вдовой, если та пожелает. Возможно, в разговоре удастся выяснить больше. Но это значит, что до завтра или до послезавтра она останется в Цюрихе. Ни тебе Браунвальда, ни Веггиса, ни Тессина. Три блузки, вынутые из чемодана, вчера она запаковала снова, а чемодан закрыла, чтобы он опять стоял готовый в дорогу, как перед отъездом на Стромболи.