Бегство короля окончательно деморализовало войско Эскадо: побежал даже левый фланг, до последнего теснивший аргосцев. Кровавый вал битвы прокатился через всю реку и выплеснулся на берег, уже кишевший зингарцами, спасающимися бегством. Кое-где еще вспыхивали отчаянные одиночные схватки, рыцари поднимали коней на дыбы, дрались и умирали. Но сторонники Эскадо были раздавлены, смяты и совершенно пали духом, не в силах организовать сплоченное сопротивление, устремляясь в бегство за собственным королем. Наступление армии Коннана обратилось преследованием, а преследование - беспощадным истреблением разбитого противника. Сам Конан, вместе с Олегаро, носился по берегу, стараясь остановить резню и пощадить тех, кто сдался в плен.
К полудню войско Эскадо прекратило свое существование, а сам он бежал, отдавая Конану и Олегаро всю центральную Зингару.
-Многие графы, оказавшись в плену готовы присягнуть мне,- говорил восторженный Олегаро,- они теперь не хотят и слышать об Эскадо и его красных жрецах. Народ, подстрекаемый жрецами Митры, восстал против новой веры и сейчас массово истребляет жрецов, также как и всех сторонников Эскадо. До самой Кордавы у него теперь нет поддержки.
-Но в Кордаве у него сильный гарнизон,- буркнул Конан, раздосадованный бегством короля,- и этот самый Волантис не так уж далеко. Со столицей нам ееще придется повозиться.
-Это ненадолго,- вмешался в разговор подъехавший Сезар,- после сегодняшней битвы у Эскадо сильно поубавилось сторонников. Думаю, едва наше войско подойдет к Кордаве, как сами горожане выдадут нам Эскадо.
-Хотелось бы верить,- сказал Конан,- но до тех пор, пока мы не…Так, а это еще кто?
Он указал на реку – по броду, огибая плывущие по течению трупы, мчался одинокий всадник. На попоне коня виднелись изображения льва и леопарда, что заставило воинство Конана расступиться, пуская его к королю. Конь всадника был в мыле, сам он тоже выглядел крайне изможденным. Конан узнал одного из рыцарей, оставленных им стеречь границу с Пуантеном.
-Беда, ваше величество,- сказал он, с трудом переводя дух,- Узурпатор Валерий…только что перешел Алиману…идет на юг….
========== Видящий ==========
Черным нетопырем спускалась ночь на Винтерфелл и в сгущавшемся морозном мраке, Сердце Севера ледяными пальцами стискивал страх перед ужасом с востока.
В глубине богорощи, на берегу горячего пруда, под исполинским чардревом, сидел темноволосый юноша с бледным лицом. Широко распахнутые глаза закатились: вместо зрачков в ночное небо пялились лишь слепые бельма. Но видели они много больше, чем у любого, кто ныне пребывал в замке, томимый страхом и неведением.
Большая белая птица беззвучно нарезала круги над Винтерфеллом. Желтые глаза не упускали ни больших огней на вершинах башен, ни сгрудившихся на открытом воздухе людей, греющихся у разожженных тут и там костров. Стоявшие на стенах воины, в ожидании неизбежного, напряженно вглядывались в заститый снегопадом горизонт…
Мало кто рассчитывал пережить эту ночь.
Большая круглая голова резко дернулась, реагируя на движение справа. Щелкнул крючковатый клюв и полярная сова спланировала на устремившуюся к замку черную птицу. Хрустнули птичьи кости в могучих когтях, брызнула кровь и Бран, с глухим стоном откинулся на спинку инвалидной коляске и на краткий миг проживая мучительную агонию растерзанной птицы.
Двое стражников испуганно переглянулись, кидая настороженные взгляды то на лицо Брана, искаженное смертной мукой то на стоящего за его спиной могучего воина. И без того не сильно привлекательные черты еще больше уродовал огромный ожог на поллица.
-Отправляйся на стену, Клиган,- негромко произнес Бран.
-Твоя сестра хотела, чтобы я охранял тебя,- пророкотал обожженный воин.
-Моя сестра хотела бы, чтобы ты был там, где от тебя будет больше пользы,- слабо усмехнулся Бран,- здесь я в безопасности больше чем где-либо в Винтерфелле.
Сандор неохотно повиновался этому приказу, коротким рыком велев стражникам следовать за ним. После похода за стену он прибился к Старкам - просто потому, что это было лучше, чем умирать под открытым небом на морозе. Сестры Старк приняли его неожиданно тепло – у каждой из них была своя история, связанная с Клиганом-младшим. Пес скорей бы умер, нежели признал, что испытывает к обеим сестрам сколь-нибудь теплые чувства и все же он, ворча и ругаясь, послушался Сансу, которая, покидая Винтерфелл, попросила Сандора охранять брата. Псу явно было не по душе выполнять роль сиделки при калеке, поэтому Бран и отпустил его, понимая, что Сандору больше по душе находиться в первых рядах. Большой ворчливый пес, привык рвать и терзать, а не сидеть в засаде выжидая, когда противник даст слабину.
Тем более, что от этого врага ожидать такого стоило меньше, чем от кого-либо.
С потерей Хорнвуда весь Север, восточнее Белого Ножа, окончательно отпал от Старков – даже Белая Гавань, все еще помнящая вассальную присягу, больше надеялась на помощь с юга, чем на Королей Зимы. Именно туда отправилась Санса Старк, надеясь присягнуть Дейнерис Таргариен, как было обговорено в послании, что направила ей Арья. Она говорила Брану, что у Дейнерис самое большое войско в Вестеросе, что Мать Драконов выжжет всю нечисть на Севере, но Бран лишь бесстрастно смотрел на сестру – в его видениях будущее представало не столь радостным.
И все же Санса уехала, оставив за главного брата, а по сути - Сандора Клигана: среди северян не нашлось более опытного воина, к тому же одним из первых столкнувшегося с угрозой, надвигающейся с Востока. Сейчас, впрочем, с ней познакомились многие: в Винтерфелле хватало беженцев из-за Белого Ножа - подданных Амберов, Карстарков, Хорнвудов. Они рассказывали жуткие вещи о тварях, все более вольготно чувствовавших себя на заметаемом снегом Севере. Один раз Санса отправила воинов к Дредфорту, чтобы дать бой окопавшейся там нечисти. Вернулись немногие – лорд Гловер, прибавивший после похода седины в волосах, заперся вместе с Сансой в Великом Чертоге и о чем-то говорил с ней до утра. Под утро Санса появилась в богороще с бледным, без единой кровинки лицом. Она не сказала в чем дело, но Бран и так знал причину. Именно тогда Санса окончательно решила отправиться в Белую Гавань.
В Винтерфелл тем временем продолжали прибывать беженцы: очень быстро Зимний Городок переполнился, однако люди все прибывали. Пару дней назад их всех пришлось пустить в Винтерфелл, поскольку ударившие снаружи холода, делали невозможными пребывание кого-либо за стенами. К тому же, все слишком хорошо понимали, что оставшись снаружи эти люди станут легкой добычей ледяной нежити. Их пустил, при условии, что все способные держать оружие – мужчины, женщины, дети – встанут на защиту замка.
Не только простолюдины в эти дни стягивались к стенам Винтерфелла: спасения тут искали и лорды из окрестных замков - Сервина, Барроутона, Златотравья, Темнолесья. В твердыню Севера потянулись и лорды с Горных Кланов, ибо нечисть появилась и в их горах. Все они понимали, что если падет Винтерфелл, то вскоре настанет и их черед. Бежать на юг, бросив все на Севере, они не решались, надеясь еще вернуться домой. Лишь самые дальние дома – Сероводье и Медвежий остров не ушли из родных гнезд, надеясь, что до них не достанет разыгравшееся на востоке лихо.
Пес, совместно с главами Домов, принялся за укрепление обороны замка, начатую еще Болтонами и продолженную Джоном и Сансой: в замок свозилось все съестное, что было в округе, также как и все запасы смолы и пакли. Джон, уходя на Север, все же успел по дороге отправить в замок груз драконьего стекла, взятого на Драконьем Камне с разрешения Дейнерис Таргариен. Сейчас же в Винтерфелле, мастера над оружием от всех замков, не покладая рук, работали с непривычным материалом, изготавливая наконечники для копий, стрел и каменных топоров. Вокруг замка углублялись рвы, спешно приводились в порядок стены и башни, где день и ночь несли стражу воины Старков.
Но много дальше самых зорких из дозорных видел Трехглазый Ворон, каждую ночь отправлявшийся в теле воронов на восток. Правда это было делать все труднее - его власть над птицами ослабевала, будто кто-то не менее сильный и хваткий подчинял их себе. Те же птицы, что оставались под властью Брана, непрестанно подвергались нападениям - или мертвых воронов или чудовища перепончатыми крыльями и острыми как иглы зубами. Этой мерзости появлялось на Севере все больше, хотя Бран так и не сумел выяснить откуда ее приводит его Противник.
