То, что было дальше, осталось в памяти Рамси лишь как череда обрывочных, смутных, но невыразимо жутких воспоминаний. Он помнил костры зеленого пламени, вокруг которых кружились устрашающие фигуры в черных балахонах. Видел он и как за деревьями мелькали иные тени – белые, с горящими синими глазами. Видел лик чардрева, из глаз которого сочился кроваво-красный сок, стекавший в чашу из драконьего стекла, со странными символами на ободке. Слышал монотонные песнопения и удары бубна, под которые гиперборейцы резали глотки пленникам. А затем перед повешенными на дереве человеком и собакой появилась гибкая фигура в маске из слоновой кости. Блеснул острый нож и пес почувствовал быстрый укус стали в горло. Собачья кровь хлынула в чашу, смешиваясь с кровью из перерезанного горла дикаря. Последнее, что он помнил - оглушительный нелюдской хохот, сияние разноцветных всполохов и встающую над лесом исполинскую фигуру призрачной великанши.

Очнулся он лежа на земле, с острой болью в горле и дрожащий всем телом от непривычно резкого холода. По привычке перевернулся, пытаясь вскочить на четыре лапы и с изумлением увидел вместо них человеческие руки. Он посмотрел на себя - вместо привычной шерсти, он увидел голую кожу и человеческие ноги.

-Моя часть сделки выполнена,- Лоукки присел рядом с ним на корточки, с интересом рассматривая подопечного,- смотри не заставь меня разочароваться в своем выборе. Моя метка на твоем горле будет пострашнее удавки.

Он сделал странный жест рукой и прошептал несколько слов. Тут же сильная боль стиснула горло Рамси и, схватившись за него рукой, он с ужасом почувствовал как расползаются под пальцами края раны, тут же хлынувшей кровью. Лоукки сделал иной жест и края разреза заросли плотью.

-Принеси жертву богам,- бросил он, отходя от нового слуги,- не своим деревьям, но Истинным Богам Севера, Имиру и его дочерям.

Вот это Рамси было понятно – он достаточно нагляделся на обряды гиперборейцев, чтобы понять суть. Десяти оставшихся пленников он сначала освежевал, а потом вырвал сердца, которые пожрал живыми. Еще несколько дней после церемонии он вкушал из чаши с кровью и соком чардрева, прежде чем почувствовал, что окончательно освоился в новом теле.

Труднее было убедить бывших воинов Болтонов, тех, кого удалось собрать по деревням и замкам. Но, вспоминая об отце, о каких-то вещах, что знать мог только он, а главное своим поведением, Рамси убедил всех в своей подлинности. Тем более, что пересаженная суть, постепенно меняла и внешность Одичалого, придавая ему явное сходство с прежним Рамси. Вокруг и так творилось много странного, так что воины Болтонов поверили в возвращение своего лорда.

Сейчас же он убежденно отстаивал перед Лоукки уже свой план ведения войны на Севере.

-Сердце Севера – Винтерфелл, - убеждал он,- кто владеет им, тот владеет всем Королевством. Хватит откусывать от Севера по кусочку, когда мы можем разом забрать все.

-Винтерфелл хорошо защищен,- возразил Мизинец,- там собраны основные силы Севера и Долины. Штурмовать его – безумие.

-Только не с нашими силами,- усмехнулся Рамси,- когда воины Старков и Арренов увидят войско Гипербореи, половина сразу сдастся. Другую же половину истребить будет легче.

-Джон Сноу немало им рассказал о том, что таится за Стеной,- покачал головой Бейлиш,- и в Винтерфелле наверняка знают, как обороняться. Я все же настаиваю на Белой Гавани.

Помимо них возле карты находилось еще трое лордов - Кархолда, Последнего Очага и собственно Хорнвуда. Правда, какое-то отношение к прежним домам, владевшим этими замками, имел разве что «Лорд Кархолда»: гипербореец Камоинен женился на Элис Карстарк. Наследницу дома, после нападения Вамматар, в заново отстроенном замке охранял усиленный гарнизон от Старков и Мандерли.Однако от нападения объединенного войска скаггов, ваниров, гиперборейцев и нечисти, приведенной Белыми Ходоками, замок все равно не устоял. Элис, разум которой повредился еще во время первого нападения, осталась на удивление спокойной: безропотно она выслушала то, какую судьбу ей готовят захватчики, без особого волнения приняла она и саму церемонию бракосочетания с гипеборейцем, принявшим имя Карстарков.

Двое других владельца замка не имели даже такого отношения к прежним хозяевам: после гибели всех Амберов, их замок достался Логгу, среднему сыну лорда Магнара со Скагоса. Замок Хорнвудов достался Сигвульфу Рогатому: знатному вану из числа наиболее верных приверженцев Магни и Вамматар. Именно эти дома, а также камнерожденные Скаггоса и воскрешенный лорд Болтон стали главной опорой Вамматар, которую сейчас представлял тут Лоукки, претендующий на титул Короля Севера.

Или Королевы – Рамси до сих пор пребывал в сомнениях по поводу пола Лоукки. Он выглядел достаточно стройным, пожалуй, даже изящным, чтобы оказаться женщиной, но с другой стороны всем гиперборейцам, была свойствена чрезмерная худоба, а просторные меховые одеяния Лоукки не давали возможности подробней разглядеть его фигуру. Его волосы были длинными, но этим отличались и иные гиперборейцы, также как и варвары. Лицо его всегда находилось под маской, а в ярко-зеленые глаза все старались не смотреть слишком долго, опасаясь колдовского проклятия. Даже по голосу нельзя было сказать ничего определенного, потому что он постоянно менялся: бас, больше подошедший бы старому медведю, вдруг сменялся нежным девичьим голоском или же приобретал сварливые нотки торговки с рынка.

Сейчас, впрочем, Лоукки молчал (или молчала?), втайне наслаждаясь перебранкой между Мизинцем и Рамси. Болтон уже заметил эту черту у Лоукки - сталкивать лбами своих вассалов, выгадывая на их соперничестве собственную выгоду. Скорей всего понимал и Мизинец, но это понимание ничего не давало им - их враждебность друг другу имела уже слишком глубокие корни, отнюдь не ограничивающиеся спором о направлении первого удара. Выигрывал же от этого противостояния только Лоукки.

Спор Мизинца и Рамси нарушило громкое карканье и в окно влетел большой ворон, усевшийся на плечо Лоукки. Пришлый колдун на удивление быстро освоил воронью почту, обращаясь с птицами не хуже опытных мейстеров. Поговаривали, что он умеет понимать их язык - и, глядя на то, как птица приблизила клюв к его уху, Рамси был склонен в это поверить. Другие говорили, что вороны Лоукки и не вороны вовсе, но об этом Рамси старался не думать.

-Похоже, что нам придется принять план лорда Дредфорта,- сказал Лоукки, «выслушав» птицу, - мои разведчики доложили, что войско Арренов вышло из Винтерфелла и двинулось вниз по Белому Ножу к Белой Гавани. Воевать с войском Мандерли и Ройса нам не желательно, тем более, что им могут прибыть подкрепления из Долины. Так что на Винтерфелл.

Он хлопнул в ладони, давая понять, что разговор окончен и трое новоявленных лордов Севера, поклонившись, вышли из чертога. Вслед за ними к двери направились и Рамси с Мизинцем.

-Рамси,- бросил Лоукки,- останься.

-Только лорд Болтон?- Мизинец ревниво обернулся,- а я?

-А вы нет,- улыбнулся Лоукки,- проследите за подготовкой к нашему походу. Вы будете командовать взятием замка - вы ведь лучше знаете Винтерфелл, чем я.

Мизинец довольно улыбнулся и, поклонившись, вышел вон не забыв бросить торжествующий взгляд на Рамси. Рамси возмущенно глянул на Лоукки.

-Этот сводник не сможет взять и курятник ,- сказал Рамси,- я знаю Винтерфелл не хуже и у меня всяко больше военного опыта. Я должен быть там.

-Ты должен делать только то, что я скажу,- спокойно произнес Лоукки и лицо Рамси дернулось, когда он проглотил обиду. Раньше с ним так разговаривал только отец - и он же был единственным, кто мог заставить бастарда испытать что-то похожее на страх. Отчасти из-за этого страха Рамси и убил Русе – вот только от сидящей перед ним твари не избавиться так просто. Он еще раз посмотрел Лоукки в глаза и привычно отвел взгляд в сторону, не в силах выдержать играющего в темно-зеленой глубине безумия. Губы гиперборейца тронула слабая улыбка.

-Наш лорд Бейлиш не знает о Винтерфелле кое-чего важного,- сказал он и Рамси весь подобрался, словно охотничья собака, почувствовав, как исчезает прежнее раздражение, - вместе с войском Долины в Белую Гавань вылетела и одна рыжая птичка. Думаю, ты не откажешься вернуть в Винтерфелл свою женушку.