Я не так ловок и, кажется, ей придется выбросить свой спортивный костюм: ткань толстовки жалобно треснула под моими руками.

Минди худенькая, остроплечая, почти как подросток. Небольшая упругая грудь удобно легла в ладони. Она отзывчивая, и под моими неуверенными ласками Минди выгибалась, прижимаясь всё сильнее.

— Пожалуйста…

И верно женщины обладают каким-то неведомым талантом обнажения в ограниченном пространстве, но она ловко освободилась от остатков собственной одежды и помогла мне справиться с брюками.

Последний штрих. Её неаккуратный пучок, который Минди, наверное, считает причёской. Я выпутал из него, наверное, сотню шпилек — золотистые струны волос рассыпались, касаясь лопаток — дивная мелодия из этих шорохов и её стонов рядом со мной.

Влажная. Горячая. Она двигалась мне навстречу так, что я боялся: это закончится, едва начавшись. Улыбнувшись, она попросила снова:

— Пожалуйста, Марк.

А потом всё. Темнота. И, кажется, что я завис где-то между мирами. Яркая вспышка и больше ничего.

Я пришёл в себя, только когда тихо постанывающая, вздрагивающая Минди прошептала:

— Предлагаю переместиться в кровать.

И я был счастлив, что она предложила.

Она

Ранний рассвет расплескал яркие краски по горизонту. Оранжевое безумство в небе. Словно Марс в ночи незаметно подкрался к Земле и поцеловал её сонную щёку. Я лежала на животе и, устроив подбородок в ладонях, лениво созерцала подвижную картину. Мыслей в голове не было никаких, кроме того, что пришла долгожданная суббота и можно остаться в кровати. По крайней мере, если не позвонит Венкат и не пробубнит в трубку своё обычное: «Парк, Минди, собирайся. И чтобы через пятнадцать минут стояла передо мной». И ему наплевать, что от моего дома до управления только на такси полчаса добираться.

Я вздохнула и оглянулась. Слева от меня, широко раскинув руки во сне, беззаботно сопел Марк Уотни. Человек, общества которого я так отчаянно избегала ещё вчера. И с которым я занималась любовью всю ночь, до рассвета. Да, кстати, может быть, стоит его разбудить? Вдруг ему надо на работу.

Я пошевелилась. Марк что-то проворчал, не открывая глаз, а его рука, покоившаяся на моём бедре, ревниво прижала меня крепче. Я снова вздохнула и устроилась рядом, уткнувшись носом ему в плечо. Я смотрела на худощавое, крепкое тело и думала, что всё-таки по природе своей человек удивителен, а жизнь — штука неповторимая и бесценная.

Я закрыла глаза и вновь среди серых теней увидела Марка. Улыбчивого и строгого — астронавта Марка, шутящего со мной с расстояния 250 000 000 миль, задыхающегося, нежного любовника. Марка, которому я позволяла всю ночь наносить губами и руками отметины на своём теле. Это что-то вроде карты. Чтобы он всегда мог найти дорогу домой.

…

— Приве-ет, эй, ты ужасная соня, Минди Парк, — голос Марка оттенялся лёгкой, нежной хрипотцой, а в воздухе распространялся восхитительный запах кофе и яичницы с беконом. — Помнишь, мы договорились, что я пират?

— Доброе утро, Марк. Такое забыть сложно, — помимо воли улыбка широко растянула мои губы.

— Я захватил холодильник. Без твоего согласия. И после того, как ты немного подкрепишься корабельным завтраком, я планирую взять на абордаж тебя.

Он опустился на постель рядом со мной и откинул плед. И я впервые в жизни не ощутила стыда из-за собственной наготы.

— Рекомендую начать прямо сейчас, иначе ты рискуешь остаться без еды, — в его глазах мелькали озорные искры. А я была совсем не против, сложись обстоятельства таким образом.

— Оу, у тебя руки в краске? — догадка ошеломила, обескуражила и напугала меня. Растяпа! Я забыла прикрыть холст, на котором рисовала его портрет… Ну, конечно, он всё видел.

— Я нашёл картину, — Марк подтвердил мою догадку, но тёплая улыбка не покидала его губ.

— Я… да… — я поставила чашку обратно на поднос. — Прости, Марк, мне было очень интересно и вообще… за то время, что мы общались онлайн… я не знала, как ты выглядишь, и как-то не интересовалась. А потом мне попалась газета, и я… за день до твоего приземления. Я, о, Господи, я… мне…

Чертов поднос полетел на пол, вместе с завтраком и остатками кофе.

— Можешь не объяснять ничего, Минди. Даже не представляешь, настолько ты прекрасна.

…

Поцелуи и прикосновения, оканчивающиеся стонами наслаждения, продолжились за полдень.

— Значит, тебе понравилось? — неуверенно спросила я у Марка.

— Я отвечу тебе на вопрос, если ты объяснишь, о чём ты спрашиваешь, — уголки его губ дёрнулись в улыбке.

— Твой портрет…

— Оу, он ужасен, — Марк улыбнулся ещё шире, а я реактивно вспыхнула.

— Я не окончила художественную школу. Мама и папа… покойный отец… они не захотели.

Марк приподнялся на локте, чтобы заглянуть в мои глаза. Больше он не улыбался. Волевое лицо стало серьёзным.

— Минди, я не о том. Просто в портрете кое-чего не хватало. И я подправил. Хочешь взглянуть?

И не дожидаясь моего положительного ответа, Марк встал. Боже, как уютно шлёпали босые ноги по деревянному полу. Несколько мгновений спустя он вернулся, сжимая в руках мой холст. Точнее, уже не совсем мой, ибо…

Нет, на холсте по-прежнему был изображен Марк Уотни. И странным образом теперь он действительно казался похожим на счастливый оригинал. Но задний план преобразился радикально. Теперь Марк находился не на Марсе, как рисовала его я. Фон был полностью смыт и безжалостно переписан заново: Марк переместился в небольшую светлую спальню. И эта комната, несомненно, принадлежала мне да и я сама была изображена на картине так, как провела почти всё утро — спящей в своей собственной кровати.

— Где ты научился так рисовать?

— Я же межгалактический пират. И у меня полно скрытых талантов.

***

Небольшой ресторан на окраине города пустовал. Если не считать нашей небольшой компании, приютившейся за столом у окна.

Мама то и дело шикала на совершенно распоясавшуюся Джул, а отчим в волнении поправлял галстук. Он не носил их отродясь, и теперь это было заметно.

— Где же он? — волновалась мама.

— Понятия не имею, — улыбнулась я. — Но уверена, что причины опоздания окажутся уважительными.

Он появился спустя пять минут. С тремя огромными букетами. С волос его стекала вода, но глаза оставались озорными:

— Всем привет, — поздоровался Марк и наклонился ко мне. Быстрый поцелуй в щёку и букет на моих коленях. Тихое «люблю» сладко прозвучало в среднем ухе. — Прошу прощения. Там настоящий июньский ливень, а такси игнорировали мой звёздный статус. Пришлось промокнуть и быстро побегать.

— Очень приятно, мистер Уоллис, — он пожал руку отчиму. — Миссис Уоллис, привет, Джул.

Наконец, когда церемонии были соблюдены, Марк присел рядом со мной. Его сильные пальцы мгновенно переплелись с моими, заставив реактивно покраснеть: от силы, с которой он сжал мою руку, я почувствовала слегка врезавшееся между пальцами кольцо, напомнившее о цели нашего общего сбора. Марк подарил мне его спустя неделю после нашей первой встречи.

— Прости, что так долго, — улыбнулся он тогда, — но надеюсь, что ты примешь моё предложение.

— Неделя? Долго? — улыбнулась я в ответ.

— Целая вечность. Так что ты мне скажешь, Минди?

— Я скажу тебе «да».

Впервые родня слушала не перебивая. Хотя, говорил, конечно, в основном Марк, лишь изредка обращаясь ко мне: «Ты согласна?» Наравне с ним говорила только Джул, перебивавшая его и заставлявшая маму нервно вздрагивать.

— А можно я понесу твой шлейф? А можно я…

— Джул!

— А что? О, Боже, у моей сестры самая потрясающая история любви!

— Почему? — раздался нестройных хор голосов.

— Они единственные, кто может сказать «мы познакомились на Марсе». И это будет правдой.

***

Двести семьдесят четыре шага по главной аллее…

— Минди, открой глаза. Ты трижды наступила мне на ногу, — Марк держал меня за руку и заглядывал в лицо. Я неуверенно разлепила веки. У меня не было причин ослушаться. — Я понимаю, что ты не можешь этого принять до конца, но… пора что-то изменить, не правда ли?