— И что потом? — спросил Люпин, всё ещё не веря услышанному — новости были одновременно и прекрасными, и трагическими.

— Я схватила Орлу за руку и аппарировала сюда.

— Вы хотите сказать, что всё это случилось всего несколько минут назад?!

Обе девушки кивнули.

— Ну и ну… У меня просто нет слов! — пробормотал он. — Не могу поверить! Уничтожен последний крестраж! Это же невероятно, Гермиона! Но где же сам меч?

— Я оставила его в теле змеи. Если бы мы промедлили ещё буквально секунду, Пожиратели смерти могли оправиться от шока, и тогда мне бы пришёл конец.

— Но где же Северус?

— Он всё ещё там. Естественно, он понятия не имел о том, что я сделаю, хотя… даже я сама не знала, что всё сложится именно так. У нас не было времени строить планы.

— Без сомнения, Волдеморт будет его допрашивать, возможно даже… очень жестоко, — Люпин открыл рот, намереваясь добавить ещё что-то, но тут же закрыл его и поджал губы.

Лицо Гермионы снова омрачилось неподдельной тревогой, и она поднесла руки ко рту.

— На нём могут отыграться из-за того, что я сделала?!

— Ты якобы была под его контролем, Гермиона, — Люпин постарался ответить как можно мягче, чтобы не огорчать и без того переживающую девушку. — Северусу придётся доказать, что он ничего не знал о твоих истинных намерениях.

— Но как он это сделает?

— Снейп — превосходный актёр, опытный шпион и двойной агент, который уже много лет ходит на грани между Светом и Тьмой. Ни один волшебник не обладает такими способностями в Окклюменции, как он. Если кто и может обмануть Тёмного Лорда, так это Северус Снейп.

— Но если на этот раз он не сможет?! Римус, что если он не сможет?! Что будет, если его заставят признаться?

Люпин с трудом сглотнул. Не было смысла давать девушке ложную надежду или приукрашивать ситуацию, поэтому он просто сказал правду:

— Единственное, в чём я могу тебя уверить, Гермиона — это то, что Северус скорее умрёт, чем предаст тех, кому он верен. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы научиться доверять ему, но теперь я абсолютно в нём не сомневаюсь. Он или защитит тебя, или погибнет при попытке сделать это.

К своему удивлению, Римус увидел, как её лицо исказилось от глубоко личных и, несомненно, искренних душевных страданий.

***

Тела Драко Малфоя и Нагини дёрнулись в последний раз — оба были мертвы, а очередная частица души Волдеморта уничтожена. Тёмный Лорд всё ещё стоял на коленях и кричал от невыносимой боли, громче, чем Северус слышал когда-либо раньше. «Любопытно, он так сильно чувствует гибель крестража? Или им просто движет слепая ярость из-за того, что его попытки достичь бессмертия пресекла юная магглорождённая ведьма, которую он даже не считал равной другим волшебникам?»

Нарцисса продолжала стоять на коленях в луже крови, полностью абстрагировавшись от внешнего мира, и плакала, вцепившись в безжизненную руку сына. Люциус пытался оттащить её, но она не поддавалась, и, в конце концов, наплевав на приличия, приказала своему распутному мужу навсегда убраться с глаз долой.

По правде говоря, Северус никогда не испытывал к ней симпатии. Наслаждаясь богатством и привилегированной жизнью, Нарцисса в своё время позволила поведению Люциуса выйти за все возможные рамки. Без сомнения, она закрывала глаза на его прежние интрижки, поскольку Люциус сам не единожды говорил, что Нарцисса либо знала, либо, по крайней мере, подозревала о наличии любовниц, но терпела их. Также она старалась не вмешиваться в то, что муж всё больше погружался в царство тёмной магии, пока не стал настолько тесно связан с Тьмой, что сбежать от неё было уже невозможно. Конечно, древнейшее семейство Блэков тоже было богато, но их капитал не шёл ни в какое сравнение с состоянием Малфоев, и из трёх сестёр Нарцисса выгоднее всех вышла замуж.

Однако теперь миссис Малфой пришлось узнать, что муж изменял ей даже в период сильнейшего кризиса в их браке, когда они безуспешно пытались зачать наследника. Спустя столько лет обнаружилось, что в результате его романа с магглой ещё и родилась дочь — должно быть, это было для неё особенно неприятно. В данную минуту Нарцисса выглядела истинно скорбящей матерью. Но, скорее всего, немалую толику горечи принёс именно роман Люциуса, точнее — публичное разоблачение того, что её муж является генетическим отцом незаконнорождённой Орлы Роуч. И теперь полукровка, которая, несомненно, вскоре вторгнется в их жизнь, автоматически становится единственной наследницей состояния своего отца.

— Северус!

Звенящий от ярости голос Тёмного Лорда прозвучал по комнате, немедленно заглушив вопли Нарциссы и утомительную, непрекращающуюся болтовню Пожирателей смерти. Снейп почувствовал, как внутри у него всё сжимается по мере приближения к возвышению, где Волдеморт поднимался на ноги и приводил в порядок свою мантию, будто не он только что кричал от беспомощности и внутреннего страха.

— Северус, — повторил Лорд, поманив его костлявым пальцем.

Снейп упал перед тёмным магом на одно колено.

— Повелитель…

— Встань, Северус! Встань и объясни мне, какого чёрта твоя грязнокровка, которая должна полностью находиться под твоим контролем, только что оказалась владелицей меча Гриффиндора и проткнула им мою драгоценную змею?!

Подозревая, что Волдеморт, скорее всего, балансирует на грани безумия, Снейп с трудом сглотнул и взял себя в руки, после чего (как он надеялся) спокойно и нейтрально ответил:

— Мне неведомо, как это могло случиться, Милорд. Я так же сильно возмущён и шокирован, как и вы. Уверяю вас, грязнокровка не сделала ничего, что могло бы заставить меня усомниться в её верности и покорности. Она всегда проявляла уступчивость и преданность в своём намерении закончить образование и присоединиться к Тёмным силам.

— Ты не заметил, что она прячет меч?! Девчонка была раздета — очевидно, ты трахал грязную шлюху непосредственно перед вызовом! Каким образом она смогла спрятать от тебя оружие такого размера?!

— Меч Гриффиндора, Милорд — это отчасти разумный магический артефакт. Он способен предстать перед любым гриффиндорцем, которого сам сочтёт достойным и достаточно нуждающимся в нём.

На лице Волдеморта появилось выражение невольного замешательства, когда он обдумывал данную информацию и, в конце концов, пришёл к выводу, что даже величайший волшебник не может противостоять древнейшей магии. Меч будто знал, что именно сейчас наступил самый подходящий момент для уничтожения крестража, также реликвия посчитала мисс Грейнджер достойной выполнения этой миссии. К тому же Риддл понимал, что если он и дальше продолжит слишком нервно и настойчиво расспрашивать Снейпа, то навлечёт на себя подозрения, и ему придётся признаться Пожирателям смерти, что Нагини была не просто змеей, но и живым сосудом, в котором находилась последняя частица его расколотой души, и у него остался всего один маленький осколок внутри его собственного уродливого тела.

Вместо этого Тёмный Лорд без предупреждения грубо вонзился Легилименцией в разум Снейпа; от вспышки острой боли, вызванной бесцеремонным вторжением, профессор опустился на колени. С той минуты, как Гермиона аппарировала, он пытался убрать из разума всё, что могло уличить его в предательстве, или навести Лорда на мысль, что у них появились какие-то отношения, предусмотрительно выдвигая на передний план предполагаемое насилие, когда он неоднократно пользовался своей ученицей.

Он чувствовал интерес Волдеморта, когда тот рылся в воспоминаниях Северуса об их близости, словно безжалостный охотник, прорывающийся через подлесок, чтобы добраться до своей жертвы, не заботясь о том, что уничтожает на своём пути.

Снейп продемонстрировал наиболее непристойные моменты, так как прекрасно знал об излюбленных фетишах Тёмного Лорда. Он показал ему порку, доминирование, сцены грубого секса у стены или окна. Северус скрывал их нежные поцелуи, интимный шепот, её согласие и поддержку; то, что он сам варил противозачаточное зелье и снабжал им девушку, наколдовывал мнимые синяки и отметины на нежной коже, вводя в заблуждение кураторов-Пожирателей.