Его чёрные волосы рассыпались по её груди, пока он прижимался к ней губами, сладко посасывая оба соска. Под его ласками она быстро становилась покорной и податливой. Он нещадно дразнил кончики сосков, превращая их в твёрдые, напряжённые пики. Северус проводил свободной рукой вверх и вниз по её гладкому телу, касаясь всего, до чего мог дотянуться: направляясь сверху вниз — от груди, вдоль мягкого живота, под изгибом позвоночника, ещё ниже по бёдрам, и проникая между ног, которые она призывно раздвинула, как только к ним приблизилась его рука.

Не отрывая губ от груди, он ввёл в неё два пальца, чувствуя, как её бедра поднимаются ему навстречу. Слегка приподняв голову, Северус увидел, как она загипнотизированно смотрела на волшебное ночное небо, томно покачиваясь под его губами и руками. «Превосходно!» Именно этого он и хотел — подарить ей прекрасный опыт, который она не забудет, даже если он будет связан с ним. Профессор сильно сомневался, что она сможет когда-нибудь забыть, как её трахали на преподавательском столе посреди Большого зала, и сейчас был полон решимости доставить ей столько неземного блаженства, сколько сможет. Он знал, что девочка очень любила Хогвартс, несмотря на всё зло, которое здесь с ней случилось.

Снейп накрыл своими губами другой сосок, вынимая пальцы из влагалища и сосредотачивая всё внимание на клиторе. Он выделил маленький бутончик из скрывающих его складок, начиная медленно поглаживать это самое интимное, самое чувствительное место. Вскоре она начала задыхаться, её ноги раскрылись шире, а бёдра возбуждённо извивались.

Желая большего, он скользнул губами вниз и провёл языком по мягкому округлому полушарию груди, ускоряя мастурбацию клитора, после чего стал осыпать её живот грубыми, нетерпеливыми поцелуями. Проводя языком вниз, он скользнул им внутрь пупка. Северус почувствовал, как её живот сжался под его ртом, когда она беспомощно задёргалась в своём первом оргазме — как только он начал потягивать за клитор, у неё не было другого выхода, кроме как разлететься на тысячи осколков.

— О, хорошая девочка, — пробормотал он, касаясь её нежной кожи. — Ты была прекрасна. Как насчёт второго раза?

Северус забрался на длинный стол и встал на колени между её ног, раздвигая их ещё шире, чтобы полюбоваться сочной розовой плотью, которая увлажнилась после оргазма. Он прижался ртом к промежности, фиксируя раскрытые половые губы большими пальцами, пока облизывал языком всё вокруг, упиваясь сладковатым привкусом её соков. «Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз наслаждался её киской!» Его чертовски твёрдая эрекция грозила разорвать молнию на брюках.

— Я не смогу, — простонала она, пытаясь вырваться.

— Сможешь, — пробормотал он, плотнее прижимаясь к ней. — Сможешь, потому что я так хочу!

Она издала протяжный жалобный возглас.

— Кончай, Гермиона! — промурлыкал он. — Почувствуй мой язык на своём маленьком восхитительном клиторе! Он может дать мне гораздо больше! Он хочет этого, поверь мне!

— Ох-х-х…

Северус ухмыльнулся, уткнувшись в её влажное лоно, и теперь всерьёз взялся за дело, методично дразня языком возбуждённый комочек, втягивая его в рот и снова подталкивая её к самому краю. Прижавшись к клитору губами так сильно, как только мог, он оказывал на него финальное максимальное давление, после которого девушка отпустила себя: её бёдра бесконтрольно задрожали, когда изнутри брызнуло обильное количество жидкости и потекло по его подбородку.

«О, твою мать, да!» Директор встал на колени, грубо расстёгивая (скорее практически срывая) пуговицы и молнию на брюках и высвободил пурпурный от накопившегося желания член. Снейп полностью игнорировал тот факт, что эта девушка определённо не была его ведьмой… Что в данный момент на него не действовало проклятие… Таким образом, он собирался просто трахнуть студентку на столе преподавателей, напрочь сметая все моральные нормы вместе с голосом совести. Северус готов был переступить через всё это, преследуя только своё собственное желание и следуя за её удовольствием. Он накрыл её своим телом и вошёл, прежде чем чувство вины взяло верх.

Гермиона смотрела на необъятное звёздное небо, красиво обрамляющее темноволосую голову профессора Снейпа. Бывший преподаватель нависал над ней, протиснувшись глубоко внутрь её хрупкого тела и делал те же размеренные, плавные толчки, как было несколькими неделями раньше в её спальне, и которые вызвали оргазм, едва не разорвавший её изнутри на кусочки.

У неё никогда не было настоящего парня, но если они выберутся из этой передряги живыми, она заранее сомневалась, что захочет когда-нибудь связываться с молодым человеком. Именно в данный момент, занимаясь любовью со взрослым мужчиной, Гермиона осознала, что ей нужен умный, мрачный, но при этом дьявольски привлекательный волшебник, наделённый жизненным опытом и способный подарить ей чувство безопасности, какими бы неблагоприятными ни были обстоятельства.

Его плечи размеренно двигались, когда он неторопливо трахал её, неумолимо подталкивая их обоих к кульминации. Длинные волосы профессора падали вперёд, почти щекоча ей щёки и нос. Снейп никогда не закрывал глаза — он всегда наблюдал за ней, словно постоянно оценивая реакцию, убеждаясь, что дарит ей достаточно удовольствия. Ей нравились его глаза. Иногда они казались слишком бездонными и пугающими своей холодностью, но в то же время они могли становиться жгучими, проникновенными и всепоглощающими. «Если бы Северус только знал, о чём я сейчас думаю… Наверное, он пришёл бы в ужас».

Её грезы были прерваны, когда профессор начал делать круговые движения бёдрами, с каждым толчком достигая самого сладкого места глубоко внутри влагалища. «Святые угодники! Это великолепно!» Гермиона скользнула руками вверх, обнимая его за плечи, она впилась кончиками пальцев в напряжённые рельефные мышцы мужчины, чувствуя, как они перекатываются под кожей от его усилий.

— Обними меня… Гермиона… прошу тебя… — выдохнул он, ускоряя фрикции. Его бледная кожа стала влажной от пота.

Любой случайный очевидец, кому посчастливилось бы той глубокой ночью войти в Большой зал, мог стать свидетелем любопытного зрелища: директор самозабвенно трахал семикурсницу в центре учительского стола, пока зал освещался лишь звёздным потолком и лунным светом, проникавшим через огромные, украшенные мозаикой окна. Незваный гость увидел бы, как плечи профессора ссутулились от напряжения, а молодая ведьма обхватила его руками и ногами — они занимались любовью с такой огненной страстью, что ею можно было бы согреть весь замок.

***

Северус решил проводить Гермиону до гриффиндорской башни — сентиментальность после проведённой вместе ночи явно преобладала над здравым смыслом. Он даже держал её за руку, пока они медленно брели по знакомым школьным коридорам, широким проходам и винтовым лестницам. Теперь школа выглядела совсем по-другому: все картины и портреты были уничтожены, но голые каменные стены старого здания остались такими же, как и прежде.

Их мирная прогулка была нарушена жгучей болью, внезапно вспыхнувшей на левом предплечье профессора. Тёмная Метка болела настолько сильно, что Снейп даже закричал от потрясения, инстинктивно схватившись за руку. Через несколько секунд коридоры заполнили Пожиратели смерти, спешно набрасывающие свои чёрные мантии и бегущие во весь опор к парадному входу, чтобы как можно быстрее добраться до точки аппарации.

— Снейп! — крикнула Кэрроу, пробегая мимо них. — Не стой столбом! Это срочный вызов!

Северус аппарировал в свой кабинет, чтобы забрать мантию Пожирателя, прихватив вместе с собой Грейнджер, так как не собирался оставлять её на милость своих «соратников», поспешно вскакивающих со своих кроватей и несущихся по коридорам в одних мантиях и ночных халатах. Снейп велел Гермионе вернуться в спальню девочек через каминную сеть, а сам быстро направился в свои покои, чтобы облачиться в ненавистный ему мрачный наряд.

Когда он вернулся в кабинет, девушка всё ещё стояла там. Она протянула ему клочок пергамента со словами: