Когда молния опустилась вниз, его распухший член выдвинулся вперёд, прикрытый простым чёрным бельём. Гермиона начала ласкать его через ткань, и он испустил протяжный стон облегчения.

— Присаживайтесь, — прошептала она, и директор снова сел в кресло, стоявшее позади него.

Гриффиндорка опустилась перед ним на колени.

— Нет! — запротестовал он, пытаясь поднять её с колен.

— Сэр, пожалуйста, позвольте мне? — попросила она, высвобождая пенис из белья и поглаживая рукой по соблазнительно-мягкой плоти.

«Девочка выглядит неотразимо трогательной — не важно под чарами она сейчас или нет».

— Я имею в виду… Чёрт! Я не знаю, как… ведь я не делала этого раньше, но…

— Мерлиновы яйца, Грейнджер! Ты можешь вывести из себя любого волшебника! Как будто ты хочешь убедить меня позволить тебе пососать член! Делай что хочешь, глупая девчонка!

Гермиона продолжала поглаживать его, стоя на коленях между широко расставленных ног Снейпа, и смотрела на его знакомое лицо: подбородок опирался на пальцы руки, локоть которой покоился на подлокотнике кресла. Длинные тёмные волосы профессора доходили до плеч и как всегда, когда он наклонял голову, немного падали на глаза, но сейчас его взгляд стал совсем другим. Его чёрные, как вороново крыло, бездонные очи желали, приглашали, поощряли и искушали её. Внезапно ей стало абсолютно наплевать, что он был её профессором и директором школы, потому что сейчас для неё он был просто мужчиной, полностью сосредоточенным только на ней.

Гермиона наклонилась вперёд и ради эксперимента лизнула головку члена, от чего его бёдра сразу же приподнялись над креслом.

— Чёрт! — пробормотал он.

«Значит, ему понравилось». Девушка вернулась к головке и принялась облизывать её языком, пытаясь придумать, что ещё ему может понравиться. Теоретически она знала, как именно нужно действовать во время орального секса, но применить знания на практике было гораздо сложнее, хотя на вкус член оказался довольно приятным, и ей понравилась шелковистая нежность плоти.

— Обхвати его губами, девочка! В любом случае долго это не продлится!

Его рычащий приказ в очередной раз странным образом пронзил всё её тело, от чего вниз пошла волна возбуждения, а трусики увлажнились. Она знала, что профессор Снейп мог заниматься любовью не только телом, но также разумом и голосом.

Гермиона сомкнула вокруг него губы и начала инстинктивно опускаться вниз, не отрывая их от горячей плоти и стараясь принять так много, как могла, хотя вскоре она достигла единственной остановки, когда головка упёрлась в заднюю стенку её горла. К своему стыду, девушка обнаружила, что не смогла справиться полностью. «И что мне теперь делать?»

— С первого раза ты всё равно не сможешь взять его целиком, — пробормотал профессор. — Делай, что можешь. Оставшуюся часть поглаживай рукой… и не поранься из-за меня.

«Рукой? Понятно…» Она взялась за основание члена и начала слегка его сжимать, одновременно скользя губами по стволу вверх до головки и сразу же опускаясь вниз.

— Чёрт возьми, твою мать… Грейнджер! — ахнул Снейп, снова поднимая бёдра.

«Судя по его реакции, я всё делаю правильно». Гермиона начала ловить нужный ритм, скользя ртом вверх и вниз, чувствуя отзывчивость его тела и дроча основание. Немного осмелев, она решила свободной рукой обхватить и помассировать яички, после чего он вскрикнул так громко, что она чуть не выпустила изо рта член. Его бёдра всё сильнее покачивались, а член у неё во рту становился всё более твёрдым и влажным, из самого кончика начала сочиться жидкость, которая (вопреки недовольному брюзжанию Лаванды Браун) на самом деле не была такой уж неприятной на вкус.

Гермиона почувствовала, как его пальцы зарылись в её волосы, обхватив затылок и ласково поощряя её движения. Она не ощущала никакого захвата или принуждения, о которых слышала от других девушек. Благодаря его нежности она чувствовала себя желанной. Ей захотелось сделать для него всё. Девушка ускорила движения, и громкость его стонов сразу же увеличилась, она продолжала скользить губами вверх и вниз по стволу, подключая язык в стремлении доставить ему удовольствие.

— Грейнджер… тебе нужно двигаться… быстрее… — выдохнул он, крепче сжимая её голову.

Слова профессора подстегнули её набрать обороты, желая посмотреть, как сильно она сможет его завести — удастся ли ей заставить этого могущественного волшебника кончить таким способом.

— Гермиона! Пожалуйста, прекрати… — его голос затих, и она с любопытством подняла глаза вверх: он впился в неё голодным взглядом, его слова явно противоречили сильнейшему желанию, исказившему лицо директора.

Снейп оскалился, он не мог больше сдерживаться. Резко дёрнув бёдрами, мужчина вонзился ещё глубже в её рот и кончил. Вытекающее из головки семя начало наполнять горло, но спермы становилось всё больше и больше.

— О, да! Блядь, да! Да, ведьма! Проглоти это. Проглоти всё это…

Большая часть его семени пролилась изо рта вниз по члену, стекая на яйца и ещё Мерлин знает куда. Она сглотнула (исключительно в исследовательских целях) и нашла этот вкус не слишком приятным, но и не однозначно омерзительным.

— Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер, — выдохнул Снейп. Одной рукой он схватил её за подбородок, заставляя посмотреть на себя, как будто ему захотелось полюбоваться на её раскрасневшееся лицо, пока его сперма стекала по её подбородку. — Глупая девчонка! Ты не должна была этого делать!

— Мне очень жаль, что всё так вышло, — ответила она, смущаясь своей неопытности.

— Никогда не извиняйся передо мной, девочка!

Снейп сделал несколько глубоких вдохов, словно пытаясь вернуть воздух в лёгкие, затем вытащил из рукава сюртука волшебную палочку и наложил очищающие заклинания сначала на неё, а затем на свой пах и колени. После этого он привёл в порядок одежду и встал, застёгивая брюки. Директор подал ей руку, желая помочь ей подняться на ноги. Обнимая её за плечи, он посмотрел на Гермиону сверху вниз.

— Спасибо тебе. Это было…

— Я просто облегчила симптомы вашего проклятия, сэр, — быстро перебила она, хотя перфекционистская часть её натуры, жаждавшая поощрения, хотела услышать его похвалу.

— Безусловно… — пробормотал профессор, и выражение его глаз снова стало таким же закрытым и отстранённым, как обычно. — Могу ли я чем-нибудь вам помочь? Вы чувствуете действие чар?

— Нет, — не совсем искренне ответила Гермиона.

Близость с директором и прикосновения к его обнажённой коже возбудили её, но она сомневалась, что это было только из-за проклятия. Гермиона пришла к пугающей мысли, что, возможно, в ней пробудилось её собственное желание, которое только всё усложняло учитывая их и без того непростое положение. Она старалась не вспоминать о том разе, когда они занимались любовью, и оба при этом не находились под чарами.

«Давайте притворимся, как будто мы просто любовники». Несомненно, тогда всё было именно так.

— Давайте отправимся на площадь Гриммо, — предложила Гермиона. Она сама взяла его за руку и легонько потянула к огню.

***

Северусу потребовалось меньше секунды, чтобы понять, что он совершил грубую ошибку: как только он вышел из камина, его обычно застёгнутый на все пуговицы сюртук внезапно распахнулся в разные стороны. Люпин не сводил с него глаз, удивлённо оглядывая с ног до головы.

— Ты бежал, Северус? — спросил он, и хотя его вопрос прозвучал как шутка, тон оборотня стал непривычно резким.

— Хм… Не так давно я снимал сюртук, Люпин, потому что сейчас июнь, и погода нынче тёплая, — сухо ответил Снейп, скидывая с плеч одежду и вешая её у кухонной двери. Северус мысленно поздравил себя с тем, что не забыл застегнуть хотя бы грёбаную ширинку, иначе из брюк могло бы торчать кое-что похуже, чем полы рубашки.

Гермиона подошла поздороваться с Кингсли и Одриной, но кроме них ещё никого не было. Снейп не сомневался, что Люпин тихо принюхивался, как бы хорошо он это ни скрывал. «О, видимо, волк начал подозревать, что я спутался с Грейнджер!» В этом профессор был совершенно уверен, но не собирался шокировать окружающих и рассказывать об их аморальной ситуации. В данный момент Северус мог думать только о маленькой ведьме, которая с трепетной осторожностью сосала его член, и о том, какой невероятно соблазнительной она выглядела с его спермой на губах. Это была до безобразия развратная мысль, но как бы Северус себя ни ругал, он не мог избавиться от порочной части своей натуры.