— Может быть, есть ещё что-то, о чём я не знаю, Снейп?!

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, Люпин, — спокойно ответил он.

— Я говорю о Гермионе. Она появилась здесь с тобой босая и почему-то облачённая явно не в её собственную одежду. Хотя бы потому, что её мантия отделана зелёной символикой! Что происходит?!

— Это никоим образом тебя не касается. Не сомневайся, я очень серьёзно отношусь к защите мисс Грейнджер.

Понимая, что его ответ прозвучал слишком грубо, но не желая оправдываться перед оборотнем ещё в чём-нибудь, так как его растущая эрекция вскоре могла наглядно продемонстрировать то, на что намекал Люпин, Снейп развернулся и прошествовал к камину. Вернувшись обратно в свой кабинет, он приземлился гораздо тяжелее, чем обычно, так как его отвлекла кровь, приливающая к паху. Профессор наклонился над ковриком у камина, слегка запыхавшись от паршивого жёсткого путешествия.

— Сэр! Вы в порядке?

Он не ответил, но тяжело дышал, подняв на неё глаза. «Она должна понять».

— На вас действует проклятие?

— Да. Прошу прощения, Грейнджер. Будьте уверены, я не буду ничего от вас требовать, несмотря на соглашение, которое мы заключили прошлой ночью. Вы можете покинуть мой кабинет в любое время.

Гермиона вытащила из рукава свою довольно красивую и изящную волшебную палочку и наложила на свои одежды Фините Инкантатем, превратив мантию обратно в зелёный мужской халат, из которого она и была сотворена.

— Мы оба согласились помогать друг другу, профессор. Разве один из нас должен испытывать боль, если другой способен её облегчить?

«Проклятый Мерлин! Я слишком сильно хочу её!»

Выпрямившись во весь рост и не сводя с неё глаз, Снейп взял её за руку и повёл обратно в спальню, которую они покинули два часа назад. Постель была совсем недавно застелена домашними эльфами. Северус скинул ботинки, снял длинную мантию, вытащил из брюк ремень и расстегнул ширинку. Грейнджер смотрела на него, наблюдая за каждым движением.

— Вы позволите? — спросил он, взявшись за пояс её халата.

Гермиона кивнула, хотя он видел, что она напряжённо кусала щёку изнутри. Северус не удивился. «В какой же отвратительной ситуации оказалась эта юная ведьма».

Снейп потянул за пояс, и халат распахнулся, открывая её наготу. Подстрекаемый проклятием, он не мог не сбросить одежду с её плеч, наслаждаясь тем, как тяжёлая ткань соскользнула на пол и последовавшим за этим её тихим, смиренным вздохом. Он захотел обнять девушку, убедиться, что она знает, насколько желанна, и нежно поцеловать в губы, но, казалось, вся уверенность разом его покинула. Средь бела дня всё было совсем не так, как в ночной темноте, когда он без всяких угрызений совести нашёптывал грязные, похотливые словечки на ушко этой невинной девочке.

— Не сомневаюсь, что ты хотела бы от меня отвернуться?

Грейнджер действительно выглядела крайне испуганной.

— Хм-м… полагаю, да?

Директор подвёл девушку к кровати, лёг на матрас и притянул её к себе, прижав спиной к своей груди.

— Я должен прикоснуться к вам, мисс Грейнджер. К сожалению, я ничего не могу с этим поделать, если мы хотим удовлетворить условия чар.

— Все в порядке, сэр. Делайте то, что нужно.

В комнате было слишком тепло и солнечно, но он всё равно накрыл их обоих одеялом, чтобы она чувствовала себя комфортнее и не такой беззащитной. Скользнув рукой вниз по её телу, он провёл ладонью по верхней части бедра, затем между бёдрами, продолжая гладить по животу и груди. Под таким углом он мог касаться обеих грудей одной рукой, играя своей широкой ладонью сразу с двумя сосками, один находился под большим пальцем, а другой — под мизинцем.

Он почувствовал, как она резко втянула носом воздух, и это возбудило его ещё сильнее. Ненавидя себя, он упёрся едва прикрытой тканью эрекцией ей в поясницу и обхватил обе тёплые груди, поигрывая с ними. Северус зарылся своим хищным крючковатым носом в её кудрявые волосы и начал покусывать мочку уха, едва сдерживаясь от того, чтобы не засунуть язык внутрь ушной раковины. «О Боги, я хочу исследовать каждый дюйм этой восхитительной девушки как пальцами, так и языком!»

Внезапно Гермиона ощутимо задрожала.

— Тебе холодно?

— Нет, я думаю, это чары, — прошептала она. — Чем больше вы… прикасаетесь ко мне, тем сильнее я этого хочу.

Он не отрывал губ от её уха.

— Я тебя возбуждаю, Грейнджер?

— Да, сэр. Даже очень.

Снейп неприкрыто громко застонал и начал спешно высвобождать свой член, слегка стягивая брюки и нижнее бельё вниз. Он прижался твёрдой эрекцией к её ягодицам, пока его пальцы вернулись к лёгкому пощипыванию затвердевших пиков сосков, и остался удовлетворён тем, что услышал её ответный тихий стон удовольствия. Он почти поверил, что это было по-настоящему, а не фальшивым желанием, спровоцированным проклятием.

— Чем больше я прикасаюсь к тебе, тем больше успокаиваюсь. Похоже, мы работаем друг против друга. Одному из нас это приносит облегчение, у другого, напротив, ухудшаются симптомы.

— Э-э… но разве кульминация не способствовала полному облегчению для нас обоих?

— Да, так происходит с большинством принуждающих проклятий. Однако со времени нашей взаимной помощи друг другу прошло несколько часов, и чары снова начали напоминать о себе.

— Тогда я предлагаю вам снова это сделать, — заявила Гермиона максимально деловым тоном, от которого он непроизвольно ухмыльнулся и тут же обрадовался, что она не видела этой ухмылки.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помог?

— Боюсь, вам придется это сделать. Если я попытаюсь дотронуться до себя, мои пальцы снова поразит проклятие.

— Это интересно. Ведь я могу касаться себя рукой, но не могу довести себя до оргазма.

— Ну, я в любом случае обо всём этом совсем ничего не знаю.

— Прошу прощения?

Снейп наклонился над ней и увидел, как на её щеках запылал яркий румянец.

— До вчерашнего вечера у меня никогда не было оргазма, профессор.

«Мерлиновы яйца и сиськи Цирцеи! Она не только была девственницей, но и получила свой первый оргазм от моих губ?»

— Прошу прощения, Грейнджер. Я понятия не имел.

— Не стоит извиняться, сэр. Я приняла решение. И это было… ну… на самом деле очень приятно.

Чары Вожделения выбрали именно этот момент, чтобы со всей силы ударить по яйцам, от чего Северус с трудом заговорил:

— В таком случае, могу я предложить тебе попробовать кое-что другое? — спросил он, испытывая отвращение к собственной похоти.

Его рука уже скользила вниз по её груди, вдоль живота и проникла между ног, Гермиона сладко застонала, давая тем самым своё согласие, и по-видимому, на его счастье, не обеспокоенная этой развратной прелюдией. При первом же прикосновении к её влажным тёмно-розовым складкам Северус невольно застонал ей на ушко, его горячее дыхание обдавало нежную кромку уха, проходило сквозь пряди её волос и вибрировало на чувствительной ушной раковине.

Эта маленькая ведьма хотела его, и Северус обнаружил, что на удивление легко было отодвинуть все свои «но» на самый задний план.

Просунув руку между её бёдер, он приподнял одну её ножку и потянул назад, положив поверх своей ноги, прижимая головку с маленькой щёлочке, которую уже успел распробовать прошлой ночью.

Свободной рукой он раздвинул её половые губы, вначале погрузил во влагалище один длинный палец, а затем занялся клитором, чтобы отвлечь её внимание от любой возможной остаточной боли, когда наконец он ввёл внутрь свой член, плавно прокладывая себе дорогу сквозь узкие бархатистые стенки, в которых он чувствовал себя как в раю. Профессор старался действовать как можно нежнее, несмотря на то, что каждая клеточка его тела кричала ему, чтобы он вонзился в неё со скоростью Хогвартс-экспресса.

Его Вожделение удовлетворялось с каждым толчком. Пока не было никакой возможности трахнуть её более жёстким образом, как бы сильно он этого ни хотел. Он не рассчитывал на растущее возбуждение мисс Грейнджер по мере того, как росло его собственное.