Северус встал на колени и закинул её ноги себе на плечи, раскрывая мокрую щёлку для прикосновения своих пальцев. Стоило ему проникнуть во влагалище, как она задохнулась от боли, и он понял, что должен действовать ещё нежнее и осторожнее. Опустившись на колени, он склонился над промежностью и провёл кончиком языка между покрасневшими половыми губами, медленно пробираясь вглубь и чувствуя, как под этими ласками клитор запульсировал так сильно, словно у неё забилось второе сердце.

Он заскользил языком по припухшим складкам, медленно выводя круги вокруг ноющего бугорка. Мужчина старался не усугубить её страданий, хотя сам остро нуждался в разрядке — перевозбуждённая девичья плоть стала настолько чувствительной, что любые неосторожные движения причинили бы ещё больше боли. Северус прижался губами к плотному комочку, и приятная вибрация привела её к первому оргазму. Гермиона восторженно взвизгнула и начала извиваться, прижимаясь щёлочкой к его рту.

— Не останавливайся… — умоляла она. — Прошу тебя… Мне нужно ещё…

«О, я знаю, милая», — подумал он, и слизеринская часть его натуры возликовала, несмотря на её незавидное положение.

Позволив себе с жадностью вылизывать нежное лоно, теперь, когда ослабла первоначальная чувствительность, он двигался заострённым кончиком языка от верхней части половых губ к расщелине между ягодиц, куда тот бесстыдно проскользнул, словно юркая змейка, и из влагалища тут же ещё обильнее засочилась прозрачная жидкость.

Пока Гермиона прерывисто дышала, погрузившись в пучину сладкого и чуть болезненного наслаждения, он вновь принялся за её манящую киску. Снейп потягивал и покручивал клитор, щекоча чувствительное местечко рядом с ним, и вскоре послышался ещё один вскрик блаженства, сопровождающий очередной оргазм. Наблюдая за бурной женской кульминацией, Северус ощутил мощный прилив крови к своему подрагивающему члену, который торчал и пытался вырваться из-под тонкой ткани халата.

— Твою мать! — несдержанно выкрикнула она, напряжённо сжимая ягодицы и невольно покачивая бёдрами, пока он продолжал мучить её клитор, несмотря на все протесты.

Северус позволил ей полежать несколько секунд, наблюдая, как пульсирующее влагалище непроизвольно открывается и закрывается в посторгазменных судорогах, а налитая грудь вздымается, пока девушка пыталась отдышаться.

— А теперь на колени, Грейнджер, — прорычал он, когда она немного пришла в себя.

Гермиона послушно перевернулась и встала на четвереньки, подставив свою восхитительную киску для будущего вторжения.

— Дерзкая, нахальная девчонка, — пробормотал он, резко шлёпнув её по заднице (слишком уж красиво смотрелись крепкие ягодицы) и наслаждаясь послышавшимся удивлённым вздохом.

Пристроившись сзади и стоя на коленях в развязанном халате, Северус обхватил рукой собственную эрекцию, прижавшись головкой к широко раскрытой, влажной и готовой дырочке. Крепко держа её за бёдра, он втиснулся внутрь одним плавным движением, застонав от чертовски восхитительного ощущения, когда горячие стенки сжали изнывающий член, будто плотные тиски.

— О, чёрт! — рыкнул он и сразу же начал вколачиваться в неё всё сильнее и глубже, шлёпая по заднице в бешеном ритме.

Её жалобные стоны и взвизгивания подстёгивали Северуса двигаться быстрее. Догорели последние крупицы разума, он ничего не мог с собой поделать. Это было похоже на движение поезда, потерявшего тормоза. «Грёбаный Мерлин, я трахаю эту девчонку, как будто от этого зависит моя жизнь!» Тот факт, что на нём держалось будущее всего магического мира, в данный момент вообще ничего не значил, ведь он погружался по самые яйца в тугую киску мисс Гермионы Грейнджер.

Северус положил ладонь ей на поясницу, с силой надавливая и побуждая прогнуть спинку, продолжая входить в неё резкими толчками. Он знал, что под новым, более удобным углом каждый раз будет задевать самое чувствительное местечко глубоко внутри, неизбежно подводя её к новому оргазму.

— Ты ведь кончишь для меня ещё раз, девочка? — скорее потребовал, чем спросил он, врываясь в неё, как одержимый, и предвкушая собственную приближающуюся кульминацию.

— Да, — тяжело дыша, выдохнула она. — Да… снова… для тебя… ещё раз…

Последовала череда грубых, глубоких толчков, закончившихся сильнейшими оргазмами. Северус кончил, вслушиваясь в её крики и чувствуя, как сокращающиеся стенки сжимаются вокруг подёргивающегося, изливающегося семенем пениса. В порыве исступления он на пару мгновений потерял связь с реальностью, но оставался в ней до тех пор, пока не опустошил яйца досуха, постепенно замедляя фрикции и отдавая ей всё, что у него было.

— Мерлиновы яйца, как же мне это было нужно! — выдохнул он, держа её за подрагивающие бёдра и вытаскивая опадающий член.

Снейп поднялся на ноги — его колени жутко ныли от длительного стояния на не слишком мягком коврике — и наклонился, чтобы помочь Гермионе.

— Твое проклятие ослабло? — спросил он, поворачивая девушку лицом к себе. Быстро окинув взглядом их обоих, директор заметил, что его халат широко распахнулся, а она вообще была полностью обнажена, не считая тонкой майки, высоко задранной её сочными сиськами, которыми он тут же пожелал насладиться вновь, даже после недавнего взрывного оргазма.

— Да, — мелко дрожа, ответила Гермиона. Заметив это, он заключил девушку в объятия, обернув вокруг её спины полы халата.

Несколько мгновений они просто молча стояли в тишине.

— Можно мне с тобой остаться? — робко спросила она.

— Это неразумно, Гермиона. Все признаки указывают, что уже завтра, если не раньше, случится то, к чему так стремился Орден.

— Понимаю, — ответила она и грустно поникла. Гермиона высвободилась из его объятий, подняла пижамные шорты и неловко натянула их на бёдра.

Одевшись, она повернулась к директору.

— Пожалуйста, сэр… будьте осторожны.

— Непременно, Грейнджер.

Он наклонился и всего один разочек нежно поцеловал её в губы, а затем своими руками развернул и подтолкнул в сторону камина. Девушка взяла горсть летучего пороха и бросила его в огонь, называя адрес ракушечного коттеджа. «Ах да, конечно, сегодня же полнолуние. Должно быть, Люпин уже трансформировался, а девочки вместе с ребёнком остались на ночь в домике у Уизли».

Однако ничего не произошло.

Она попробовала ещё раз.

— В чём дело? — хмуро спросил он.

— Каминная сеть! — ахнула она, прикрывая рот рукой. — Коттедж «Ракушка» напрямую соединён с площадью Гриммо. Должно быть, Римус перекрыл свой камин, и теперь я не смогу вернуться назад!

— Чёрт возьми, — пробормотал он. «Ввиду определённых событий в Хогвартсе стало небезопасно, и Грейнджер однозначно здесь нечего делать».

— Но как мне удалось пройти к вам?

— Ты ведь сама связалась со мной. Видимо, Чарли оставил камин открытым только для исходящих вызовов. К тому же припоминаю, что именно я вытащил тебя в кабинет. Ты даже не использовала порох.

— Вот дерьмо!

— Следи за языком, Грейнджер!

Гермиона раздражённо закатила глаза от совершенно излишнего предостережения.

— Я спрячу тебя здесь, но имей в виду, что ты не должна покидать мой кабинет ни при каких обстоятельствах, что бы ни увидела и ни услышала. Тебе придётся регулярно проверять доступ к коттеджу Уизли. Вернёшься туда сразу же, как только он снова будет подключён к сети. Всё понятно?

— Всё понятно, сэр, но разве в школе стало настолько опасно?

— Пойдём со мной, — устало вздохнул он, взяв её за руку и потянув за собой в спальню. «Вероятно, рассказ о произошедшем в Министерстве и особняке Риддлов займёт довольно много времени».

Они устроились на кровати в комнате, освещавшейся всего лишь двумя тонкими свечами, и Северус поведал ей обо всём случившемся, а заодно и о том, что должно вскоре произойти.

***

Удивительно, но каким-то чудесным образом им удалось проспать несколько часов. Однако сразу же после рассвета в спальне появилась рысь Шеклболта. Патронус запрыгнул на постель и отчитался: