И всё же мысль о том, что ненавистный ему слизеринец получил такую награду, как Гермиона Грейнджер, раздражала Римуса.

Подойдя к столу, Люпин заметил красноречивое белёсое пятно, засохшее на деревянной столешнице. Судя по витавшему в воздухе запаху, последствий ночных приключений было гораздо больше, но остальные следы любовники убрали с помощью заклинания Тергео*. Однако его зоркое зрение и развитое обоняние сразу же заметили пропущенное пятнышко, почти впитавшееся в поверхность старого стола. «Да Мерлина ради, за что мне всё это! Значит, они трахались прямо на кухонном столе?!» Он закрыл глаза в тщетной попытке отмахнуться от пришедших в голову нескромных образов соития.

Затем, к своему удивлению, Римус почувствовал, как член зашевелился у него в штанах. Он был так поражён, что чуть не уронил сына, но, к счастью, успел положить малыша в люльку, прежде чем ухватиться за высокую спинку одного из деревянных стульев.

«Что же я за извращенец, если возбуждаюсь при мысли о том, как знакомая мне пара занимается сексом? Хотя… не следует считать Северуса и Гермиону парой», — с содроганием напомнил он себе.

Учащённо дыша, Люпин дождался, пока непроизвольная эрекция немного спадёт, признаваясь самому себе, что с тех пор, как он в последний раз занимался сексом прошло действительно много времени, — на самом деле несколько недель ещё до рождения Тедди. Он восхищался своей женой и находил её привлекательной на протяжении всей беременности. Благодаря новизне их отношений и общей радости от того, что они наконец-то соединились, либидо Нимфадоры практически не уменьшилось, пока она носила ребёнка. Супруга желала, чтобы они вступали в близость до самых последних сроков, после чего последовали тяжёлые роды, сопровождаемые моральным стрессом перед надвигающейся битвой.

Как бы то ни было, у любого здорового мужчины есть потребности, и Римус не был исключением. «Но как я смогу вступить в связь с другой ведьмой, когда все мои мысли только о Тонкс?» Он не мог допустить даже помыслов об этом. Римус скучал по сексу, но не по бессмысленному траху, а по занятиям любовью со своей женой — единственной женщиной, которую он хотел. Мысль о том, чтобы найти кого-то нового, казалась ему неправильной и невозможной.

Люпин устало потёр лицо, с досадой взъерошил и без того растрёпанные русые волосы и направился к плите, чтобы согреть первую за день бутылочку для младенца. «Может быть, сегодня вечером снова вспомнить о мастурбации?» — подумал он. На какое-то время подобного облегчения должно хватить, потому что его разум и эмоции были сосредоточены на более важных вещах, чем поиск любовницы.

«Кроме того, куда мне идти? Кого мне искать?» Единственными ведьмами из его ближайшего окружения были совсем юные девушки, почтенные пожилые преподавательницы и овдовевшая (да к тому же ещё и беременная) волшебница.

«И ни одна из них не была Нимфадорой Тонкс».

Римус почувствовал, как по щекам медленно потекли горькие слёзы, пока он грел бутылочку для их маленького сына, который больше никогда не встретится со своей мамой.

__________________________________________________________________________

Тергео* — (англ. Tergeo) — словесная формула заклинания, очищающего предмет от пыли, жира, крови и пр. Для более серьёзной уборки применяют «Экскуро».

__________________________________________________________________________

***

В полдень Орла дремала в гамаке, Тедди спал у неё на груди; от жаркого полуденного солнца их светлую кожу защищала нависавшая сверху густая крона с насыщенной зелёной листвой. Римус принёс малыша в сад по её просьбе и, казалось, был удивлён, когда Орла со счастливой улыбкой протянула руки к полусонному ребёнку.

«Думаю, свежий воздух пойдёт Тедди на пользу», — пояснила она. Мальчику не потребовалось много времени, вскоре он засопел у неё на груди и провалился в глубокий сон, свойственный только невинным младенцам. Орла уговаривала Римуса снова позагорать вместе с ними, убеждая, что им всем нужно чаще собираться вместе в саду и отдыхать от вынужденного заточения в особняке. Как бы ни было важно скрываться от врагов, иногда старый мрачный дом всё равно казался тюрьмой.

Люпин удивлённо посмотрел на неё, но про себя возрадовался, что девушка охотно готова была последить за ребёнком. Он быстро снял рубашку, трансфигурировав её в широкую простыню, и лёг на лужайку, закрыв глаза. Тем временем Орла украдкой взглянула на него: мужская грудь выглядела крепкой и сильной, она была покрыта редкими рыжеватыми волосками, не скрывавшими многочисленных шрамов. Как-то раз Римус объяснил ей, что в момент превращения часто травмирует сам себя, и после полнолуния его тело, как правило, покрывали свежие порезы и царапины, но самые глубокие шрамы остались со времён драки с Сириусом Блэком, который принял анимагическую форму собаки, пытаясь защитить от оборотня Гарри Поттера и его друзей.

Раздетый по пояс и растянувшийся под летним солнцем, Римус сразу будто помолодел, избавившись от поношенной одежды — его гардероб состоял в основном из старых рубашек и мешковатых шерстяных свитеров. При ярком освещении на испещрённом преждевременными морщинами лице виднелись давние рубцы. Прядь русых волос упала ему на лоб, а голова во сне чуть склонилась набок. «Хорошо. Ему давно требовался отдых». Орла сомневалась, что по ночам Римус нормально спал, в одиночку заботясь о маленьком ребёнке.

Поставив одну ногу на землю, она слегка подтолкнула гамак и принялась раскачивать его, положив ладони на спинку Тедди. Девушка наслаждалась ощущением крошечного младенца, доверчиво прижимавшегося к груди, и закрыла глаза, думая об утреннем разговоре.

Гермиона старалась не появляться на солнце и в настоящее время бродила по библиотеке, зарывшись в кипы старых книг. Гриффиндорка разыскивала информацию о крестражах по просьбе профессора Снейпа. Она поделилась новостями с Орлой и Римусом, передав хаффлпаффке слова директора о том, что она должна попытаться связаться с Люциусом Малфоем и по возможности подобраться к нему достаточно близко, чтобы выяснить — знает ли Малфой что-нибудь о восстановлении крестражей и планах Волдеморта касательно спрятанных в Гринготтсе разрушенных артефактов.

Сама мысль о том, чтобы связаться с волшебником, передавшим ей часть своих генов и, несомненно, магическую силу, внушала девушке страх. В последний раз, когда она видела мистера Малфоя, тот смотрел, как его сын умирает в челюстях гигантской змеи. Люциус и его жена выглядели совершенно потрясёнными, когда выяснилось, что он оказался отцом незаконнорождённой дочери. Орле было интересно, о чём они говорили, оставшись наедине. Без сомнения, оплакивали Драко, но Нарцисса в любом случае не стала бы игнорировать тему о незаконном ребёнке Люциуса.

Орла смотрела вслед улетающей маленькой сове, которая сразу же после обеда выпорхнула из чёрного входа, сжимая в лапке письмо, за написанием которого она провела целое утро.

В нём девушка выразила благодарность мистеру Малфою за справедливое возмездие над Яксли, мысль о расплате над бывшим мучителем простимулировала её взяться за перо. В своё время она очень страдала от рук садиста-Пожирателя, и, похоже, недавно обнаруженный отец отомстил за неё всеми возможными способами — хоть он и не убил подонка, зато ранил так сильно, что тот, скорее всего, никогда не сможет покинуть больницу.

Профессор Снейп пояснил, что ранее Люциус не проявлял излишнюю жестокость. В кругах Пожирателей смерти Малфой-старший никогда не считался одним из самых кровожадных бойцов — он был скорее стратегом, манипулятором и скользким трусом, склонным уходить от насилия, а не искать его. Такое описание немного напомнило ей Драко, которого ни в коем случае нельзя было назвать трусом, но парень предпочёл бы спрятаться, нежели сражаться. «В этом не было ничего плохого. Драко вступил в ряды Пожирателей, поскольку ему не оставили выбора».

Мысли Орлы плавно перетекли в воспоминания о времени, когда они с Драко жили в их маленькой квартирке над аптекой, приносили друг другу на работу еду, проводили вечера в местных пабах, а ночи — вместе в постели. К сожалению, последняя мысль вызвала волну возмущения и стыда, так как никто не догадывался об их родстве. «Кто во всём этом виноват? Люциус Малфой? Или, может быть… моя мать?» Внезапно ей захотелось узнать правду.