— Слава Мерлину, ещё нет. Макнейр сообщил мне, что я буду занимать этот пост в течение неопределённого периода, не обмолвившись, вернётся ли Северус, или Волдеморт будет искать нового руководителя.
— Но мы же не можем просто сидеть и ждать, наблюдая за тем, что произойдёт дальше?! — воскликнул он. — Если Северуса держат в плену, полагаю, что мы должны приложить все усилия, чтобы его спасти!
— Не уверена, что это верное решение, Римус. Волдеморт чрезвычайно хитёр, и Северус прекрасно его знает. В прошлом уже было много ситуаций, когда Риддл задерживал Северуса после собраний, и мы с Альбусом не знали, вернётся ли он оттуда живым. Тем не менее он всегда возвращался. Да, Том пытал его и отвратительно с ним обращался, но всегда отпускал живым.
Римус про себя подумал, что это прозвучало не слишком обнадёживающе, но в данный момент не мог придумать плана получше.
— Я бы посоветовала, — продолжала Минерва, — не торопиться созывать членов Ордена на собрание. Как я уже сказала — не сомневаюсь, что за мной пристально наблюдают, и если я покину замок или проведу слишком много времени в своём кабинете за запертой дверью — это вызовет подозрения.
— Согласен, — неохотно ответил Люпин, когда МакГонагалл поднялась, чтобы уйти.
— В конце концов я не вижу никаких срочных причин, из-за которых Северус мог бы так быстро к нам вернуться. Особенно, если он собирается достоверно играть свою роль перед Волдемортом. И уж тем более он не поблагодарит нас, если мы ввяжемся и раскроем его, — заключила профессор, кивнув на прощание ему и Орле, после чего направилась обратно в свой кабинет.
«Никаких срочных причин…»
«Срочных причин?!»
«Вот дерьмо!»
Оставив удивлённую Орлу присматривать за Тедди, Римус взбежал вверх по скрипучей старой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и помчался по коридору первого этажа к супружеской спальне, которую заняла Гермиона. Он громко постучал в дверь. Ответа не последовало. Римус постучал ещё раз.
— Гермиона, если ты не спишь, прошу, ответь мне! Я вспомнил… к сожалению, ужасно поздно… но я вспомнил про чары, действующие на тебя и Северуса! Ты мучаешься? Пожалуйста, отзовись! Мне можно войти?
Последовала пауза, прежде чем Римус услышал невнятный жалобный возглас, который, как ему показалось, послужил утвердительным ответом на его вопрос, поэтому он медленно приоткрыл дверь спальни. Гермиона беспокойно зашевелилась под одеялом, как будто только что его на себя набросила. Подойдя к кровати, он заметил, что лицо девушки раскраснелось от вины и стыда — бедняжка выглядела так, словно всю ночь занималась потрясающим сексом, настолько возбуждённой и взволнованной она казалась. «Гермиона не должна чувствовать себя униженной! Необходимо отнестись к её состоянию деликатно и с состраданием».
— Милая, ты страдаешь от симптомов проклятия, о котором вы мне рассказывали?
Девушка кивнула, и из её глаз потекли слезы, сбегая тонкими дорожками вниз по вискам и скрываясь во вьющихся волосах, которые дико растрепались, как будто она долго извивалась в постели.
— Ты можешь как-нибудь… облегчить своё состояние? — осторожно спросил Люпин, пытаясь сформулировать свой вопрос о мастурбации самым вежливым образом. «Разве можно так просто спросить о чём-то настолько чертовски личном?!»
Гермиона обречённо покачала головой, и Римус с трудом сглотнул, зная, что придётся задать следующий вопрос:
— Прошу прощения… Пожалуйста, прости меня, Гермиона… но мне придётся задать ещё один вопрос — могу я как-нибудь облегчить симптомы? Понимаю, что это было бы неловко, но ты кажешься доведённой до…
— Римус! — вспылила она, к счастью, прервав его. — Проклятие действует только между мной и профессором Снейпом! Он — единственный, кто может остановить… всё это безумие.
— Чёрт возьми… — только и смог выдавить Люпин.
— Вот уже действительно «чёрт возьми»! — согласилась она, скрипя зубами, когда к ней начала подбираться очередная волна магии.
— Гермиона, мы понятия не имеем, где он.
Она выглядела удручённой, в её глазах читалось хладнокровно принятое решение.
— Тогда просто оставь меня здесь одну, и, пожалуйста, не приходи меня проведать — я не вынесу ещё большего смущения. Также мне придётся наложить на спальню заглушающее и запирающее заклинания. Вы абсолютно ничем не можете мне помочь.
— Может быть, мне попытаться снять проклятие? Я имею в виду, это маловероятно, но, возможно, даже простого Фините…
— Ты не сможешь снять чары! Мы уже всё перепробовали! Проклятие может быть снято, только если умрёт заклинатель, или если он сам решит его снять.
Римус понятия не имел, что делать дальше. «И что мне теперь делать? Оставить её здесь мучиться от сексуальной агонии до тех пор, пока она не умрёт или не сойдёт с ума?»
— Северус вернётся к тебе, Гермиона! Уверен, он сделает всё, что будет в его силах!
— Я знаю, — ответила она с полной уверенностью в голосе.
— Как только он прибудет сюда, я отправлю его прямо к тебе.
— Спасибо, Римус.
С сожалением и свинцовой тяжестью на сердце, Люпин покинул её спальню, закрыв за собой дверь, и услышал позади шипение наложенных чар. В очередной раз он почувствовал себя совершенно бессильным помочь.
***
Северус изо всех сил старался нормально дышать, но что-то слишком сильно сдавливало его грудь, хотя он снял с себя всю одежду в тщетной попытке облегчить симптомы. Он сумел наколдовать Агуаменти, и несмотря на то, что у него не было сосуда для воды, смог поймать несколько прохладных струй пересохшими губами и языком, а также окатил холодной водой своё тело, пусть даже и временно, но понизив высокую температуру.
Волдеморт посетил его ещё дважды — каждый раз Лорд оценивал истощённое физическое состояние своего слуги и настаивал на том, что Северус ещё недостаточно доказал ему свою верность. Во второй раз, когда величайший тёмный волшебник стоял на лестнице, Снейп не заметил дневного света, поэтому предположил, что снова наступила ночь. Темнота отметила ещё один полный день его нескончаемых мучений.
«Должно быть, Грейнджер теперь тоже страдает». Она надеялась, что он доберётся до неё, но теперь они оба оказались во власти Тёмного Лорда.
Северус вспомнил ту ночь, когда он вернулся к Пожирателям смерти. На самом деле даже не ночь, а несколько ночей, когда сумасшедший тиран запытал его до полусмерти. Он выдержал тогда, невзирая на уверенность, что всё потеряно. Значит, переживёт и это. «Я должен выжить!»
Несомненно, он докажет свою преданность Риддлу, а затем вернётся в школу и продолжит пытаться избавить мир от гнёта этого ублюдка и его мерзких последователей. «Если, конечно, он первым не доведёт меня до безумия».
***
Орла окинула взглядом маленький коттедж на берегу моря, куда она отправилась вместе с Римусом. Это был дом Флёр Уизли — молодой вдовы старшего сына Уизли, погибшего в битве за Хогвартс. Их встретила стройная белокурая ведьма, с небольшим животиком, выдававшим ранний срок беременности. Она была вежливой и приветливой. Орла запомнила её ещё с Турнира Трёх Волшебников на четвёртом курсе, когда в Хогвартс прибыла делегация из Шармбатона. В те дни она была Флёр Делакур.
Чарли — второй по старшинству сын Уизли — тоже жил вместе с француженкой в коттедже «Ракушка» в компании с крошечным драконом Гартом, который очень сильно нравился Орле. Они вместе с Тедди дарили ей маленькие милые радости, напоминавшие, что над всей этой Тьмой и ужасом рано или поздно всё равно восторжествует Свет.
Римус сказал ей, что Гермиона заболела и останется на площади Гриммо, но зато Флёр пригласила их к себе на ужин. Чарли всегда готовил сам — как выяснилось, это было частью их соглашения. Сегодня он подал запечённого дикого кабана с густым соусом и картофельными клецками. Трапеза всем безоговорочно понравилась, а Орле даже захотелось облизать свою тарелку.
Хаффлпаффка с тоской смотрела в окно: солнце начало опускаться за горизонт, а пляж выглядел таким красивым, что ей захотелось побежать к морю и окунуть ноги в прибрежные пенные волны. Почувствовав, как кто-то подошёл к ней сзади, Орла обернулась и увидела, что это оказался Чарли.
