– Извини. Не хотел тебя разочаровать, – желчно отозвался Пол.

– Ничего, – добродушно пробормотал Тренд, не уловив сарказма.

– Ну а ты что скажешь? – обратил Пол взор в сторону Шона.

– Что ж тут сказать? – отозвался тот. – Только то, что ты оказался еще более везучим сукиным сыном, чем я мог себе представить. Родиться где-то в заднице мира, перебраться в Англию, получить самое лучшее образование, воспитание, да еще не слабое наследство… И, самое главное, не приложить к этому абсолютно никаких усилий… После такого впору поверить в какую-нибудь сверхъестественную чепуху – типа судьбы, высшего предназначения и прочих потусторонних сил.

– Спасибо, – брюзгливо резюмировал Пол. – Успокоил.

– Зря иронизируешь, – пожал плечами Шон. – Везение – штука вполне реальная, хотя и весьма капризная… Я лишь хочу сказать, что ты очень, ну просто невероятно везуч. И тут радоваться, а вовсе не брюзжать надо… Кстати, ты не пробовал в рулетку, ну или хотя бы на тотализаторе играть?

– Ну тебя к дьяволу! – рассердился Пол и повернулся к Тренду. – Что теперь делать-то?

– А почему надо что-то делать? – вскинул тот брови. – Живи дальше как жил. По-моему, ты уж извини, все твои страдания – просто блажь.

– В смысле?

– А в том смысле, что мне, например, совершенно все равно, кто были мои предки… Хоть это и не совсем по-британски, но мне этот вопрос до лампочки. Я из них почти никого даже не видел ни разу. Поэтому пусть будут хоть папуасы, хоть пигмеи с островов Зеленого Мыса. К моему повседневному бытию это не имеет никакого отношения. Говорят, что наши более отдаленные предки вообще были обезьянами, лазали по деревьям и жрали всякую дрянь. И что? Оглянись вокруг. Ты одет в дорогой костюм, сидишь в шикарном ресторане и ешь изысканную пищу.

– Ну? Что из этого следует?

– А то, что надо попросту наплевать на глупое письмо. И жить дальше.

– Точно, – согласился Шон. – Мало того, теперь у тебя есть куда больше оснований радоваться жизни и вообще – предаваться плотским удовольствиям.

– Это отчего же?

– А оттого, что тебе, мой друг, сказочно, неслыханно повезло. Ты фактически сорвал джек-пот, который выпадает одному на миллион. А то и на сотню миллионов. Так что забудь… Кстати, ты помнишь, что завтра состоится финал чемпионата по гольфу?…

Как ни странно, разговор с друзьями отрезвил Пола. Решив расслабиться, он сходил вместе с Шоном на финал чемпионата по гольфу, принял участие в ежегодном дерби, потом с Трендом посетил оперу и музей современной скульптуры (где от души посмеялся, а заодно послушал умные и довольно язвительные замечания Оливера относительно психического здоровья индивидуумов, которые все это создают, а также скрытых комплексов тех, кто на все это смотрит серьезно). Настроение постепенно улучшилось. История с письмом стала казаться каким-то странным недоразумением, нелепой ошибкой…

В общем, еще через пару недель Пол решил попросту забыть о письме. Однако это оказалось не так просто. Мысли то и дело возвращались к запретной теме. «Как в известной восточной притче, – усмехался Пол. – Не думай о зеленой обезьяне…»

Вся эта борьба с ветряными мельницами отнимала много сил. И постепенно, незаметно для себя, Пол почти возненавидел эту далекую, холодную и дикую страну, а также все, что с ней было связано. Она дважды лишила его родителей. В первый раз тогда, давно, в пятилетнем возрасте, а во второй – уже здесь, в Англии, когда он узнал, что Джон и Джоанна ему не родные. И это те, кто вырастил его, дал ему все, что он имеет в жизни, кто любил его, ближе кого у него не было никого на свете!.. Подумать только, у них даже имена были похожи…

Пол вынул бумаги из злополучной шкатулки и отдал на хранение нотариусу. Саму шкатулку, а с ней в придачу кем-то подаренную книжку Чехова и два тома «Войны и мира», принадлежавшие Джоанне, – все, что было в доме русского – сжег в камине. Странный талисман, оставшийся от бабушки, швырнул в ящик письменного стола, предварительно рассмотрев. Ничего необычного. Самая простая серебряная пуля на длинной цепочке.

«Все, тема закрыта», – решил Пол и принялся жить, как раньше. Благо в этот момент от него потребовалось много сил и времени, чтобы перестроить родовое поместье Тэйлоров. Отец и сам давно хотел это сделать, но не успел. Пол решил, что должен воплотить план в память о нем. Кроме того, работа спасала от не слишком приятных мыслей. Пол буквально с головой погрузился в нее. На досуге читал книги, смотрел фильмы (один даже на китайском языке, хоть и с субтитрами). Слава богу, в мире есть много других стран, кроме России…

Через некоторое время Пол предпринял путешествие на своей яхте по Средиземноморью. Посетил Италию, Испанию, Францию, Грецию, обогнул остров Кипр, завернул в Турцию, поболтался по египетской Александрии, немного позагорал в Тунисе… В общем, с пользой провел время.

О России и русских он разговоров не любил и всегда старался ненавязчиво перевести беседу в иное русло, если в его присутствии речь заходила на означенные темы.

Пол не знал, что явилось причиной их неудачи в Мексике. Миссия окончилась трагически – он потерял свою возлюбленную, несравненную, неистовую Люсию Санчес и чуть не лишился друга и верного соратника Анджея Крашевского… Несмотря на то, что коллеги в один голос уверяли, будто он сделал все, что мог, Пол чувствовал себя виноватым. Воспоминания о Люсии не давали ему покоя.

Нет, они никогда не были слишком близки. Это не была ровная, спокойная любовь, которая может выдержать десятилетия совместной жизни. Это была страсть, вспыхнувшая практически сразу, как только они увидели друг друга. Произошло это почти три года назад, в Аргентине. Пол застрял тогда в маленькой деревушке неподалеку от Кордовы. Жители деревни вели себя непонятно – то впадали в транс, то в массовом порядке (обыкновенно в полнолуние) выходили ночью из домов и отправлялись на вершину холма, находившегося неподалеку. Нужно было выяснить, что является причиной, было ли это следствием массового гипноза, результатом внешнего влияния, или еще чем-то в таком роде. За две недели, проведенные среди странных, сомнабулических людей, Пол так и не понял причины их необычного поведения. Ни одна теория не срасталась, сколько он ни бился. Пришлось передать в центр неутешительные новости. МакКормик, как полагается, поворчал, но на следующий день сообщил, что Полу на помощь отправлен еще один агент. «Слава богу, – решил Пол. – Может, хоть теперь что-то сдвинется с мертвой точки». Его уже даже не слишком заботило, что он не справился с заданием – настолько ему осточертела эта дыра. Даже призрачная возможность выбраться отсюда вселяла в него оптимизм и уверенность в завтрашнем дне.

Еще через день прибыл агент. Пол ожидал чего угодно, но только не того, что этот агент окажется девушкой. Да еще ослепительно красивой. Поначалу он удивился. Потом не на шутку разозлился. Выходит, МакКормик его уже ни во что не ставит, если присылает какую-то вертихвостку, чтобы исправлять за ним ошибки. За ним, самим Полом Тейлором! Ну, он им всем покажет! И Пол принялся с такой энергией расследовать деревенские происшествия, что через пять дней достиг успеха. С темноволосой красавицей успеха он достиг через три дня. Устоять против сильнейшего взаимного притяжения не смогли ни он, ни она. Связи между агентами не одобрялись, хотя и не запрещались официально. Впрочем, кто его знает, может старый интриган МакКормик заранее все просчитал и специально прислал Люсию Санчес, чтобы подстегнуть Пола в его затянувшихся изысканиях. А психологическую совместимость на предмет активации просчитали штатные психологи Ордена. Что ж, вполне может быть. Полу было абсолютно все равно. Одно было ясно – он влюбился так, как никогда не влюблялся раньше.

Примечательно, что дух соперничества, возникший при самой первой встрече, никогда не оставлял Люсию и Пола впоследствии. Они словно бежали наперегонки, то шутливо подталкивая друг друга и насмешничая, то протягивая руку и спасая партнера от казалось бы неминуемого падения. Это наполняло жизнь страстью, делало отношения подвижными, азартными, даже в чем-то авантюрными. Масла в огонь подливал друг Пола – Анджей Крашевский, который, похоже, тоже ни на шутку влюбился в кареокую Люсию.