Она издала короткий, злой смешок.

— Фавны, которых я считала моими друзьями, моими братьями и сёстрами, каждый раз бьют меня в спину. Каждый раз вы предаёте меня, всё то, за что мы стоим. Сначала Блейк и Адам, затем ты. Это смешно — единственная, кто поддерживает меня, не смотря ни на что, это человек — человек, которого я должна ненавидеть! Лучше... Лучше я буду сражаться за неё, чем за таких как вы!

— Что ты...

— Всё кончено, Виктория, — Илия прервала её, не давая закончить, — Всё кончено. Ты предатель. Такая же, как они. А наказание за предательство — может быть только одно!

Илия оборвала звонок.

Секунду, Виктория оглушённо смотрела на экран свитка. Затем скривилась, со всей силы швыряя его в сторону, подальше от глаз. Пластиковый корпус ударился о камни, трескаясь и разламываясь на части. Голографический экран пошёл рябью и отключился окончательно.

Зло оскалившись, Виктория провела рукавом униформы по лицу, развернулась и поспешила прочь.

*

Просторная комната, отделённая от общего конференц-зала, казалась одновременно и чужой, и знакомой. Знакомой, потому что он не раз бывал в подобных местах, предназначенных для того, чтобы выступающие перед публикой фавны могли перевести дух, подготовиться к речи и успокоиться, готовясь принять на себя взгляды тысяч глаз. Чужой — потому что обстановка была совсем не та. Вместо дерева и камня — белоснежный пластик и обои приятного, нежно-зелёного цвета. Вместо неровного света факелов или тёплого света ламп накаливания — мерное и холодное свечение флюоресцентных ламп. Широкие, просторные окна, выходящие на немногочисленные небоскрёбы Вейла.

Он никогда не понимал, почему их называли лампами дневного света — можно ли было сравнивать свет солнца, мягкий и золотой, с этим мёртвым, холодным свечением, бьющим по глазам своим едва различимым мерцанием? Он всегда предпочитал нормальные, правильные электрические лампы.

Коко сидела за одним из белоснежных диванов, хладнокровно изучая свои ногти и едва заметно покачивая кончиком ботинка. Наряд девушки, практически безупречный в любой ситуации, казался несколько другим — словно бы его цвета стали ярче, сочнее и насыщенней. Но всё же, это был тот же самый наряд — в этом Адам был уверен.

Он не имел ни малейшего понятия о том, как ей это удалось.

Фокс рассеяно перекладывал конфеты в вазочке, стоящей на стеклянном столике, раскладывая их по форме — круглые к круглым, квадратные к квадратным, но так и не беря себе ни одной. Юноша недовольно хмурился, прикрывая глаза и делая размеренные, медленные вдохи — как он сказал Адаму, его не пугали выступления перед публикой и вопросы журналистов. Фоксу не нравились толпы людей, гул голосов, практически перекрывающий другие звуки.

“Как можно думать, если даже своих мыслей не услышать?” — раздражённо ворчал Фокс, недовольно фыркая и игнорируя передразнивающую его Коко.

Ятсухаши стоял в центре комнаты молча, сложив руки за спину и прикрыв глаза, тихо шепча себе под нос, задавая самому себе всевозможные вопросы и отвечая на них, готовясь к предстоящей конференции. Как понимал Адам, Ятсухаши был далеко не глуп, пусть и предпочитал отмалчиваться большую часть времени. Рослый мечник жаждал быть максимально точным в своих словах, долго подбирая наиболее подходящие к ситуации выражения, не допуская ни малейшей неточности или кривотолка, даже если для этого приходилось молчать большую часть времени. К счастью, он не требовал подобной точности от других, с абсолютным спокойствием игнорируя даже Янг, однажды целенаправленно решившую вывести его из себя потоком нескончаемых каламбуров, намёков и инсинуаций.

Вельвет... С Вельвет было хуже. Девушка нервно расхаживала по помещению, заламывая руки и резко, судорожно вдыхая и выдыхая — ей явно не давалась дыхательная гимнастика. Её одежда — коричнево-золотой комбинезон была тщательно, даже слишком тщательно выглажена и оправлена. Плечи — нервно напряжены. Спина — сгорблена, а взгляд устремлён в пол.

Коко со вздохом приподняла чёрные очки, с тревогой взглянув на напарницу.

— Опять, Вельвет?

— Ну... — Развернувшись к ней, Вельвет чуть повела плечами и дёрнула кроличьим ухом, — Может быть?

— Может быть? — Коко усмехнулась, откинувшись на спинку дивана и с интересом приподнимая бровь, — В чём дело, дорогуша? Мы далеко не в первый раз выступаем перед публикой.

Вельвет бросила быстрый взгляд на широкое зеркало, занимавшее часть противоположной стены и тут же отвела глаза, встретившись взглядом со своим отражением.

— Нет, не в первый. Но... — Она задумчиво поджала губы, — В первый не как простые охотники?

— Простые? — Возмутился Фокс, поднимая голову, — Да мы кто угодно, но не простые!

Вельвет фыркнула и возмущенно закатила глаза.

— Я не об этом! Сейчас мы выступаем как Сопротивление. А ведь это я всё начала. Это ведь именно мне захотелось бороться за фавнов, выйти против Белого Клыка и сделать хоть что-то! А вы меня поддержали. И... После всего этого — сначала Адам, затем Синдер, той кто за ней стоит, Белого Клыка и всей этой борьбы...

Она потупилась, обнимая себя руками за плечи.

— Это ведь совсем не тот уровень... Я не остановлюсь, нет, но просто... Я не думаю, что такой уровень ответственности это моё.

Адам качнул головой и сделал шаг вперёд, положив Вельвет руки на плечи и несильно надавив большими пальцами на лопатки девушки, заставив её расправить плечи.

— Ты считаешь, что раз ты начала наше Сопротивление, то ответственна за все наши победы и провалы, — Адам хмыкнул и шагнул мимо Вельвет, отпуская девушку и хлопнув её по плечу. Он развернулся к ней, скрестив руки на груди, — Мне жаль разрушать твои иллюзии, Вельвет, но ты — камешек, который обрушил вниз лавину. Он может быть частью великой силы, которая сметает всё на своём пути — но он всё ещё останется камешком.

Он чуть улыбнулся.

— Сегодня люди будут слишком заняты мной для того, чтобы доставить тебе проблем.

Вельвет задумчиво прищурилась, а затем облегчённо вздохнула, заметно расслабившись.

— Камешком, значит? Что-же, мне можно быть и камешком.

Адам коротко кивнул, отворачиваясь к зеркалу и задумчиво проводя рукой по рогам. Страх Вельвет был ему понятен — не все с самого рождения были готовы принять ответственность на себя — многие предпочитали выполнять мелкие на первый взгляд, ежедневные задачи. Задачи, не менее важные чем яркие речи и героические подвиги — просто куда менее заметные.

— Великой силы, которая сметает всё на своём пути, — Саркастично повторил Фокс, — Адам, держи своё эго в руках.

— Заткнись, Фокс, — Он раздражённо фыркнул, поворачиваясь к юноше, — Это была метафора.

— Метафора, конечно-же, — С готовностью покивал головой Фокс, — Как я мог сомневаться в обратном.

— Что я слышу, Фокси, — Коко ткнула товарища под ребро, заставив его раздраженно скривиться, — Где же вера в наше великое начинание?

— Да ради всего святого, женщина! — Он вскинул руки в воздух, отодвигаясь от девушки подальше, — Ты дочь главы крупной корпорации! Веди себя подобающе!

— Видишь ли в чём дело, мой недальновидный друг, — Фокс болезненно скривился, передёргиваясь от каламбура, — Дело в том, что дочь директора я только в первом поколении. А вот охотница...

Коко хмыкнула, задумчиво проводя рукой по подбородку.

— Хм... Даже не знаю. Как минимум в четырёх.

Ятсухаши открыл глаза и обвёл взглядом помещение.

— Что я пропустил?

— Вельвет запсиховала, Адам её успокоил, Фокс... Фокс как обычно, — С готовностью доложилась Коко.

— Эй!

Ятсухаши с укором посмотрел на Фокса и покачал головой. Тот раздражённо фыркнул, сложив руки на груди.

— Ты серьёзно?

Дверь, ведущая во внутренние коридоры стадиона, на поле которого будет проходить конференция, тихо зашипела доводчиком, медленно закрываясь за вошедшим в комнату Люсьеном, по пятам за которым шла Блейк.

— Две минуты до выхода, — Сообщил Люсьен, поправляя очки и задумчиво хмурясь, — Все готовы?