– Это не совсем так, сучка – это собака, а кошка – это кошка. Просто когда она вот так себя ведет, хочет котика, чтобы у нее появились котятки.

– А мама?

– Что мама? – не совсем поняв вопрос, переспросил папа.

– Мама тоже так кричала и ползала по полу?…

– Нет, что ты, – тут отец не удержался и тихо засмеялся. – Нет, нет… – стараясь не разбудить мальчика, сказал папа. – У человека любовь.

– Что? – немного презрительно спросила девочка.

– Любовь.

– До гроба? – вспомнила клятву, что дают молодожены.

– Ну зачем же до гроба, просто любовь и все. В общем, мальчики и девочки разные по причине того, что надо иметь детей. Все… – не выдержав дальнейшей пытки, сказал отец Юли.

– Как сучка?

– Да, как сучка и кобель. Все…

Странные эти взрослые, чмокаются в кустах, что-то хихикают, жмутся, а потом еще ругаются. И почему из этого делают такую великую тайну? Если по телеку кто-то раздевается, то мама переключает программу, а вот если война и убивают, то без проблем, смотрите на кровь, мол, будете знать, как воевать. «Глупо, просто глупо», – думала Юля, сидя на кухне у тети Люды и попивая чай с конфетами.

И все же, почему мальчики такие, а она другая? Этот вопрос не давал ей покоя и она бежала за тетей Людой, помогать менять памперсы ее сынишки.

Лариска отчего-то дергалась, умудрилась поругаться с Вадимом. Тот, впрочем, не придал этому большого значения. Похоже, уже стал привыкать к подобным выходкам своей будущей жены. Лариска успела поплакать, помириться и опять поплакать. Юля вместе с ней сходила в ателье, где подгоняли платье под фигуру невесты. Та длинная, в детстве таких Юля называла каланчей, но тело Ларисы было пропорциональным, почти математически точным, нет ничего лишнего.

– А ты знаешь, – сидя в парке, начала было Лариса. – Светка, ты ее вчера видела, она, кикимора, умудрилась раньше меня выйти замуж, а ведь обещала первенство отдать мне. Но не это важно. Давно, сразу после окончания школы, тетя Люда, ну это ее мама, нам прочитала нравоучение относительно парней.

– Представляю… – сказала Юля, вспомнив, как выглядит Светлана. У нее лицо все помятое, губы опущены, словно что-то жует ужасно кислое.

– Тетя Люда сказала: «Мужчины – это скотины, которые на вас будут покушаться, но вы должны пресекать их грязные желания. Но замуж вам все равно придется выйти, потому что быть замужем – это прилично, значит, придется вам девочки потерпеть». Вот я и думала, что за грязные желания и почему надо терпеть?

– У нее проблемы с мужем?

– Не знаю, вроде нет. Дядя Виктор нормальный, не пьет, не матерится. Не знаю, почему она так. В школе я втюрилась в мальчика.

– Денис.

– Я тебе про него говорила? – Юля молча кивнула. – Даже целовались и немного зажимались, но мне это не понравилось. Он так и лез, так и пер, словно танк. Наверное, поэтому я убежала, а когда тетя Люда сказала, что мужчины скоты, вспомнила его и мысленно согласилась с ней. На душе было так грязно, словно тебя испачкали, ведь я помнила, как переживала, и спать по ночам не могла. Так почему она так о них?

Юля не могла ответить подружке, почему так. Она только вспомнила дядь Гришу, который бил свою жену. Его забирали в милицию. Кажется, был суд, но он возвращался, и теть Люда его прощала. Но проходили месяцы, и она опять вся в синяках, бежала подальше из дома. И все повторялось с начала.

Но не все же плохие. И вообще, когда-то ведь теть Люда любила своего мужа, но это, похоже, было уже слишком давно. И она как преданная собака не могла уйти от нерадивого хозяина. Убегала, но возвращалась.

– Мама была права, парни оказались действительно скотинами, а половая жизнь – грязью и мерзостью.

– Что? – удивилась Юля, не веря тому, что услышала.

– Это не я сказала, а Светка через полгода после свадьбы. – Она тяжело вздохнула и, посмотрев в глаза Юли, умоляюще спросила. – Это ведь не так?

– Дура она у тебя. Нет, конечно же, нет.

– А ты любишь своего?

– Да, – уверенно сказала Юля. – Да, – повторила она и сжала ладонь своей подружки.

– И я… Наверное, тоже…

– Что значит тоже?

– Я пыталась понять, что такое любовь, но так и не смогла.

– У тебя в пятницу свадьба, а она тут страдает.

Люда улыбнулась и, пожав плечами, продолжила:

– Я, конечно же, вроде люблю, наверное, все же да. Но не могу понять почему. Что это такое? Только не говори, что надо слушать сердце и еще что-то подобное, фигня все это, гормоны и не более. Я же все понимаю. Но хочу понять каково это – любить, может я еще не достигла этого пика, может там что-то еще есть? А?…

– «Все это делают», – сказала мне Маргарита в девятом классе. «Все это делают», – повторила она в десятом и гордо заявила, что лишилась невинности. Но ведь это же не любовь.

Люда хихикнула, поправила пальцами складку на платье и сказала:

– А знаешь, он лучше, чем Денис.

– Запомни: новая любовь не терпит призраков прошлого. Не сравнивай его, он у тебя потрясный, крутой, такой… Ну ваще. Я сама бы может того… Если была бы не замужем.

– Кто бы тебе дал, – весело заявила Люда. – Да и не в твоем он вкусе, знаю я тебя.

– Это точно, – согласилась с ней Юля. И соскочила со скамейки и дернула за руку Люду. Та чуть было не упала, потянула ее к себе и, смеясь уже вдвоем, они пошли дальше по шумной улице.

Что такое любовь, Юля и сама не знала, но сердцем как-то понимала, что это не те самые гормоны, что толкают обратить внимание на мальчиков. Это всего лишь химия тела, что заставляет его совершить основное действие – найти партнера для продления рода.

Любовь – это намного выше, но вот что? Она много думала над этим, наблюдая за Денисом, он был старше ее лет на пять, с ним встречалась Анжела. Юле казалось, что это и есть настоящая любовь. Юноша готов был часами стоять у подъезда, носить ей цветы и встречать каждый день у института, где училась девушка. А потом Юля увидела, как Анжела вернулась домой одна, ей самой стало больно, будто именно ее бросили. Она даже дома заплакала. Нет, это была не любовь, а ведь все было так красиво.

Домашний шум, подготовка к свадьбе. То все затихало и казалось, ничего не грозит, то опять налетал народ и снова разговоры на повышенных тонах. «Кому нужна эта свадьба?» – думала Юля, наблюдая за детьми в шкафу, которые устроили там свой штаб и начали новую игру.

– Сегодня мы играем в доктора, – громко и уверенно заявила Лека.

Она вечно придумывала что-то новое. Вчера играли в ученых. Лека посмотрела передачу «В мире животных» и решила собирать бабочек. Девочки, как могли, из марли, что принесла Оля (кажется, она стащила ее у мамы), сделали сочки и вышли на охоту.

– И где они? – возмутилась Юля, крутя головой во все стороны. Бабочки, что вечно летали, вдруг куда-то пропали, словно знали, что пришли «ученые».

Тихо пробираясь через кусты крыжовника, через заросли гороха, что рос вдоль забора, они внимательно всматривались в листву. Но бабочек не было.

– Ладно, – не сдавалась Лека. Перелезла через забор и двинулась в сторону картофельного поля, но и там их не было.

Это так обидно. Когда не надо, бабочки летают чуть ли не стаями, а вот когда они нужны для научной работы, все сразу исчезают. И все же девочки их нашли в поле, почти час бегали за ними, ловили и сажали в банку, что болталась у каждой на поясе. Научный интерес перерос в спортивный. И уже не думали, что ловят, главное сколько.

А вот сегодня Лека придумала игру в доктора.

Юля смотрела на детей, которые подальше от взрослых залезли в шкаф, а сама вспоминала свое детство.

– Ну что ты стоишь? – немного возмутилась Лека, обращаясь к Оле. – С тебя бинты и зеленка.

– А с меня что? – спросила Юля.