Зацвёл шиповник -

Он не виновник,

В начале лета,

Не роза это.

Дикарь обросший,

Шипом заросший,

Но много цвета.

Простой цветочек,

Густой кусточек,

Расцвёл от света,

В начале лета.

Не роза это -

Он не виновник,

Он лишь шиповник.

Мечта покоряет седые вершины,

Мечта проторяет в завале тропу,

Мечта моряка и мечта балерины -

Имеет подобие – верить в мечту!

Мечта не подвластна ни горю, ни морю,

Её не растопят немые дожди,

Она не развеется ветром по полю,

Живое страданье зашито в груди.

Мечта согревает, как уголь в буржуйке,

В морозный, пред зимний, ноябрьский день.

Мечта охлаждает – холодная струйка,

Того родника, бегущего в тень.

Мечта выдаётся заведомым планом,

По высшей задумке с высоких небес,

Мечта никогда не наделит обманом,

Обманом наделит фантазии бес.

Куда поехать в отпуск мне бы?

Мальдивы? Ибица? Куда?

Ну, где ещё я, право, не был?

Нигде я не был! Вот-те на!

Совсем забыл, что я бюджетник,

Что государству я служу,

И для страны я безбилетник,

На месте дома вновь сижу.

Но как хотелось мне на море,

Где солнце ласковей песка,

Где волны тихо, тихо вторят:

"С тебя смывается тоска!"

Совсем забыл, что я бюджетник,

Что государству я служу,

И для страны я безбилетник,

На месте дома вновь сижу.

Кредит погашен отпускными,

Да так чуть-чуть, да кое-что -

Я прикупил и вот отныне,

Нигде я не был. Ну и что?

Правители меняются, меняется эпоха,

То красная держава, где места нет для Бога,

Призывом алчно-гордым сносили купола,

Религия народа была ведь не права.

Великими делами – строительством страны,

Народы занимали, чтоб не было беды.

То перелом на время в руинах утопил,

Страну и поколенье, проделав смену сил.

Акцент красивой фальши забрезжил как рассвет,

Хотели европейский прорисовать сюжет.

Разломом грандиозным крошили государство,

Печальная расправа? Конец немого рабства?

Как много навалилось на наш двадцатый век,

Могло быть? Нет. Случилось! Виновен человек.

Гремят по миру войны, локальный вновь конфликт,

Восток ведут на бойню, оставьте, он реликт!

Сменяются режимы под взором королей,

Под небольшим нажимом лишаются ролей,

На мировом пространстве большие игроки,

Так было во Вьетнаме, в Ираке, впереди -

Найдутся страны, люди, проверят вновь сюжет,

Узнаем в Интернете иль в выпуске газет.

Беда на Украине за нашей, брат, спиной,

Кровавая расправа – резня бензопилой.

Европой не замечен, пропущен данный факт,

Что геноцид свершался, фашистский, наглый акт.

Зачем тогда ЮНЕСКО, ОПЕК и их ООН -

Кровавая усмешка, где НАТО гарнизон?

Забили сапогами, загнали в уголок,

Плевали на свободу, международный долг.

Деньгами проплатили – "зелёностью" купюр,

В свободу приодели, одели "от кутюр".

Правители меняются, меняется эпоха,

Рождается на свете младенец – чудо-кроха,

Он вырастет когда-то и будет узнавать,

За что в народ стреляли, убили его мать?

Русью славянской, держащей набеги монголо-татар,

Степь с ковылём и полынью пахнула в полуденный жар.

Тихо спустилось мгновенье в пространство стрелой,

Русские флангами шли на предутренний, яростный бой.

Горькой насмешкой звучало трещание хитрых сорок,

Ворон кружил в поднебесье – смертельный пророк.

Копья на древке тяжёлом блистали кровавым огнём,

Травы измяты спокойным до битвы красавцем конём.

Взгляды врагов сходились под натиском страха и зла,

Князя Владимира Русь православная верой чиста.

Гордо враги поносили дружину великих князей,

Души язычников гиблых под солнцем славянских полей -

Грязью смердили зловонной, как старый шаман,

Бил вдалеке от ватаги своей в небольшой барабан.

Битва!

Кирпичи бумажным прессом,

В ряд на полочке стоят.

На столе валялась пресса,