Хонг, все еще пытаясь разобраться в последней фразе блондина, с крайне задумчивым видом зашел в школу. Попрощавшись и обменявшись ключами от квартир, парни разошлись: Ки хотел успеть забежать к Розе, пока не начался урок.
После занятий Томас, как и сказал азиату, пошел навестить О’Брайена. Замерев у нужной квартиры, парень сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, в уме досчитав до десяти, вставил ключ в замочную скважину и дважды провернул. Стоило открыть дверь, в нос ударил запах алкоголя, видимо, исходящий от пары пустых бутылок, лежащих тут же. Скинув кеды, Сангстер прошел вглубь квартиры, в ту комнату, где впервые увидел избитого Дилана.
— Ну, привет, — неуверенно поздоровался Томас, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.
Брюнет, сидевший на подоконнике, даже не повернул голову, когда Сангстер зашел в комнату.
— Со мной все в порядке, можешь передать Ки, что я пока живой, к сожалению, — Дилан говорил безжизненно, не проявляя вообще никаких эмоций. Он сидел, подогнув ноги, и смотрел в окно на город, постепенно загорающийся огнями. Комната еще сильнее, чем прихожая, пропахла алкоголем и сигаретным дымом, а на полу валялись беспорядочно разбросанные листы с рисунками. На многих из них был Томас, на других — виды города или просто случайные образы. Также повсюду валялись все те же бутылки, упаковки снотворного и пустые сигаретные пачки.
— Я не только из-за Ки пришёл, — отозвался Томас и, оттолкнувшись от своей опоры, прошёл в комнату, глядя на разбросанный мусор и рисунки.
— Да? — Дилан с наигранным удивлением повернул голову. — А что тогда? Пришел прочитать мне очередную пламенную речь? Валяй.
Томас покачал головой и поднял один из листков, рассматривая свой же портрет, а потом глупо улыбнулся и поднял взгляд на О’Брайена, который в ответ только хмыкнул.
— Да нет, я не для пламенной речи пришёл. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Ну, насколько это возможно после…
— После того, как ты меня бросил? Все в полном порядке. Вот, развлекаюсь, знаешь ли.
— Может, объяснишь мне, что с тобой происходит? — Сангстер аккуратно положил рисунок на захламлённый стол и сделал два шага к Дилану.
— Ах, теперь ты хочешь знать, что происходит? Боишься, да? Боишься, что я стану чудовищем и сделаю с тобой что-нибудь похуже? — темноволосый пугающе хрипло рассмеялся и встал на ноги. Он был абсолютно точно пьян, и в нем определённо просыпалась вся злость, которую он вынашивал в себе эти несколько дней, нещадно заливая алкоголем. — Что со мной происходит, Томас? Хочешь знать?
О’Брайен слишком быстро для пьяного приблизился к блондину почти вплотную и снова рассмеялся. Он положил руку на чужую шею и немного надавил. Томас старался скрыть свой страх, который постепенно пронизывал каждую клеточку тела, но его взгляд отчётливо выражал испуг.
— Я тебя не боюсь, — прохрипел Сангстер, сделав шаг назад и вцепившись в запястье Дилана.
— Нет, ты боишься Томми. Боишься увидеть чудовище, вот только ты не учел одного, — говоря, бегун наступал на Томаса, заставив того упереться спиной в стену, — я уже чудовище.
О’Брайен наклонился к блондину, опаляя его губы горячим дыханием с привкусом виски, и плотоядно ухмыльнулся, но пока ничего не делал, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за страхом в глазах Томаса.
— Отпусти меня… — испуганно пискнул Сангстер, упираясь ладонями в плечи бегуна в попытке его оттолкнуть. — Ты не чудовище, Дилан. Прошу. Пусти.
— Чудовище. Монстр. Я такой. Когда мы были вместе, мне казалось, что это не так, но ты ушел. Ты ушел, и я понял, что ничего уже не исправить. Я ненавижу тебя, Томас, Господи, как же я тебя ненавижу.
Дилан вдруг со всей силы ударил кулаком по стене буквально в считанных сантиметрах от головы блондина. О’Брайен даже в таком состоянии был гораздо сильнее светловолосого, и ему ничего не стоило оставаться на месте под его слабым сопротивлением. К тому же кипящая злость только придавала сил, полностью затмевая рассудок. Томас ещё сильнее надавил на плечи брюнета, но страх, который разливался по венам со скоростью света, просто парализовал. Сангстер чувствовал себя зверьком, которого загнали в ловушку.
— Отпусти… Пожалуйста, Дилан, — блондин убрал руки с плеч О’Брайена, позволяя им болтаться вдоль туловища. От страха стало трудно дышать: Томас судорожно вдыхал и выдыхал воздух, стараясь подавить панику, которая с каждой секундой только усиливалась, сдавливая грудную клетку.
— О не-ет, Томми, — протянул брюнет. — Я никуда тебя не отпущу. Ты сделал мне слишком больно, чтобы уйти снова. — Дилан запустил руки под одежду парня, ладонями упираясь ему в грудь, тем самым вжимая в стену. Горящий взгляд метнулся к губам напротив, и О’Брайен, не раздумывая, впился в них нетерпеливым поцелуем, в котором не было ни капли той нежности, которая всегда присутствовала раньше.
Томас сжал губы, не позволяя углубить поцелуй, и сдавленно замычал. Он схватился за руки О’Брайена, пытаясь убрать их из-под чёрной толстовки. Из-за страха стало почти невозможно сопротивляться, Сангстер до сих пор не осознавал, что его Дилан делает это с ним. Фантазия рисовала в голове пугающие варианты развития событий, но блондин старательно отгонял их от себя, чтобы не отчаяться окончательно, надеясь, что бегун обойдётся парой укусов.
Темноволосый ловко перехватил чужие руки и, крепко схватив запястья, буквально потащил Томаса к дивану. Внутри все пылало, хотелось сделать Сангстеру так же больно, как было ему самому. Дилан швырнул блондина на диван и навис сверху, шумно выдыхая в чужую шею. Попытка светловолосого отползти с треском провалилась, О’Брайен был слишком силен, слишком решительно настроен. Оставалось только лежать и едва ли не задыхаться от подкатывающей к горлу истерики.
— Д-дилан, постой, что ты делаешь?.. — голос предательски дрожал. Томас пытался отодвинуть О’Брайена, нещадно лупя того по плечам, но бегун, казалось, даже не замечал ударов. Гремучая смесь в его крови не давала мыслить трезво, полностью передав контроль над разумом в руки слепой ярости.
— Рассказать тебе, что я делаю? Я собираюсь взять то, что мне принадлежит.
— Прошу, остановись, пожалуйста. Пожалуйста, — истерика все же накрыла Сангстера, и он, кусая и без того кровоточащие губы, тщетно пытался бороться с поехавшим воображением, которое закидывало его новыми пугающими картинами. Блондин все ещё слабо верил, что Дилан остановится.
О’Брайен схватил светловолосого за лодыжки и притянул к себе, после чего уселся на его бедра, пригвоздив к дивану своим весом, снова задрал толстовку блондина, пробежался пальцами по его животу и грубо укусил чуть ниже ключицы. На этот раз укус не был игривым, как все бесчисленные предыдущие.
— Мне больно! — вскрикнул Томас и вцепился в руку О’Брайена, пытаясь скинуть ее с себя. Страх, наконец, взял своё. Слезы скатывались по щекам. Больше всего Сангстер сейчас жалел о том, что попросил Ки не появляться.
— А раньше тебе нравилось, — ухмыльнулся брюнет и начал опускаться ниже, оставляя дорожку из укусов, на этот раз едва ощутимых, потом поднял голову и облизнул губы, смотря на лицо светловолосого. — Неужели тебя не заводит, Томас? — О’Брайен немного поерзал, а потом снова опустил голову и шумно выдохнул прямо возле ремня чужих штанов.
— Перестань… Дилан, прошу…
— Я тоже тебя о многом просил когда-то, — покачал головой бегун, нарочито медленно расстегивая ремень джинс Сангстера. Расправившись с пряжкой, О’Брайен снова поднялся выше, чтобы заглянуть в глаза блондина. На секунду в нем пробудился здравый смысл, но это было лишь мимолетное просветление. Темноволосый уткнулся носом в шею Томаса, а рукой слегка надавил на его пах. — Тихо, расслабься, Томми. Тебе понравится.
