О’Брайен чувствовал чужое возбуждение, иногда задевая его, случайно или специально. Ему самому в одних домашних штанах было в этом плане проще, хотя внизу живота все равно тянуло. Дилан, наконец, освободил блондина от лишней одежды и едва ощутимо коснулся пальцами горячей плоти, сцеловывая с чужих губ протяжный стон.
От одного только прикосновения Томас выгнулся дугой, ещё крепче сжимая простыню, и что-то неразборчиво простонал в губы О’Брайену. Он толкнулся бёдрами навстречу горячей ладони, зажмурившись от удовольствия, но этого было слишком мало для возбужденного Сангстера, и он наигранно захныкал, заёрзав на кровати.
— А смазку нам твоя мама не оставила? — полушутя поинтересовался Дилан, отстранившись
и облизнув свои пересохшие губы.
Томас хмыкнул, посмотрел на брюнета слегка расфокусированным от возбуждения взглядом и покачал головой из стороны в сторону. Его сейчас не волновало ничего: ни тот факт, что это его первый раз, ни то, что будет больно, ни даже то, что они с О’Брайеном вообще не обсуждали то, что между ними происходит что между ними будет после. Он лежал перед Диланом абсолютно голый и вспыхивал от каждого малейшего прикосновения, с одним только желанием — стать еще ближе.
— Черт, жди меня здесь, — хрипло предупредил брюнет, хотя и так было понятно, что Томас сейчас не в том состоянии, чтобы просто двигаться, не то что уходить. Сам темноволосый на ватных ногах поплелся в ванную и принялся рыться в аптечке. Случайно бросив на себя взгляд в зеркало, парень ухмыльнулся: волосы были растрепаны, губы слегка распухли и покраснели. В итоге, схватив какой-то увлажняющий крем, Дилан вернулся в спальню и невольно залюбовался раскинувшимся на кровати Сангстером. В тусклом свете уличного фонаря, проникающем сквозь окно, блондин казался почти мифическим. О’Брайен бросил тюбик на кровать и поцеловал Томаса, без слов извиняясь за свое пусть и недолгое отсутствие.
— Будет больно, — честно признался брюнет. — Ты ведь раньше не…
— Нет, «я раньше не», — усмехнулся блондин, приподнялся на локтях и втянул любовника в развратный поцелуй, дразня его. Облизав нижнюю губу брюнета напоследок, Сангстер удовлетворенно хмыкнул и вновь улёгся на спину. — Дилан, не волнуйся, я правда готов.
Его голос звучал уверенно, хотя внутренне светловолосый немного напрягся. Чувство неизвестности одновременно пугало и притягивало, в животе тянуло то ли от волнения, то ли от возбуждения, то ли от всего вместе, что было вероятнее всего. В какой-то момент в Томасе проснулась неожиданная похоть, как будто он перешагнул невидимую границу. И правда: пути назад уже не было.
— Я могу встать раком, — пошловато протянул Сангстер и облизал верхний белый ряд зубов, определённо довольный собой, но делать то, о чем говорил, пока не решался, потому что все-таки ждал реакции более опытного Дилана.
— Не надо, — брюнет покачал головой. — Я хочу видеть твое лицо.
О’Брайен кое-как разделся сам, откинув штаны на пол, приподнял блондина, подсунул ему под поясницу подушку и пристроился между его ног, согнутых в коленях. Открыв крем и выдавив немного на пальцы, Дилан начал осторожно растягивать Сангстера, начав с одного пальца. Чтобы отвлечь парня от неприятных ощущений брюнет в который раз приник к его губам, хотя это несильно помогало. Через пару минут О’Брайен добавил второй палец, и вот тогда Томас тихо зашипел от боли. Он правда старался расслабиться, чтобы Дилану было проще, но непривычное ощущение не давало наслаждаться процессом. Вцепившись в плечо любовника, светловолосый начал глубоко дышать, изредка постанывая от дискомфорта.
Как ни странно, когда О’Брайен добавил третий палец стало немного проще, потому что блондин начал привыкать к новым ощущениям и даже сам попробовал насаживаться на пальцы Дилана, убрав руки с его плеч и опять вцепившись в и без того измученную простыню.
Только Томас начал получать удовольствие от происходящего, все прекратилось. Светловолосый открыл глаза и прикусил губу, заметив, как в свете фонаря блеснула фольга. Длинные пальцы брюнета, неторопливо разрывающие упаковку обычного презерватива выглядели даже эстетично, и Сангстер не мог отвести завороженного взгляда. Ему казалось, что вот-вот произойдет что-то магическое, как будто он был частью какого-то ритуала. По его ощущениям прошло несколько веков, прежде чем темноволосый наконец расправился с презервативом, хотя на деле прошло меньше минуты.
Вытерев пальцы о простыню, Дилан одной рукой уперся в кровать возле головы блондина, а пальцы другой руки переплел с пальцами любовника. Он не торопился, заглядывая Томасу в глаза, и тот вдруг понял, что ему дают шанс остановиться, передумать. Последний шанс. Он только коротко мотнул головой.
В следующую секунду Сангстер буквально задохнулся ощущениями: боль, нежность, наслаждение, странное чувство наполненности — все смешалось, заставляя зажмуриться, прижаться ближе. Хотеть стать одним целым.
О’Брайен снова толкнулся в него, медленно, давая привыкнуть к новым ощущениям, а у самого звездочки мерцали перед глазами от того, насколько узким был Томас. Блондин болезненно застонал Дилану прямо на ухо. Уткнувшись в его шею, Сангстер пытался отвлечься от боли, сжимая ладонь брюнета, как будто она была спасательным кругом, удерживала его на поверхности, не давая камнем уйти на дно.
Дилан шумно выдохнул и начал медленно двигаться внутри блондина, оставляя поцелуи на его скулах, щеках, на носу, а потом возвращаясь к губам, чтобы, мимолетно коснувшись их своими, снова начать покрывать поцелуями лицо: виски, закрытые веки, нижнюю челюсть. Через какое-то время брюнет прижался лбом к плечу Сангстера и начал двигаться немного быстрее. Расцепив их пальцы, парень обхватил чужой член, подстраивая движения ладони под ритм собственных толчков. Было очень жарко, душно, горячо. Стоны Томаса сводили с ума.
— Дилан… — протяжно простонал светловолосый, а затем обвил бёдра О’Брайена ногами, заставляя парня проникнуть глубже, и, когда тот коснулся заветной точки, Томас вскрикнул от нахлынувшего удовольствия. Вот так он точно никогда не стонал. Дыхание сбилось к чертям еще в самом начале, помутневшее сознание отказывалось как-либо реагировать. Сангстер извивался под любовником, оставляя на его плечах красные полосы короткими ногтями. Шершавая ладонь Дилана, плавно скользящая по его собственному члену, выбивала из блондина все новые и новые стоны, от которых уже охрип голос.
— Томас, я сейчас… — О’Брайен неосознанно впился зубами в плечо блондина. Вздрогнув всем телом, брюнет застонал и шумно выдохнул. Перед глазами вспыхивали фейерверки, оседая цветными пятнами на веках. Несмотря на то, что все мысли отступили под натиском волн удовольствия, током пронзивших тело, Дилан понимал, что надо довести до пика и любовника. — Давай же, Томми.
— Д-дилан! — простонал светловолосый, и через несколько секунд чувство эйфории постепенно накрыло и его. Сейчас ни боль в пояснице, ни ощущение липкости, ни жуткая усталость не портили впечатления от его первого раза.
О’Брайен встал с кровати, только чтобы выкинуть мусор, и тут же вернулся, небрежно натянув по пути домашние штаны. Подобрав с пола какую-то футболку, парень вытер свою руку, а так же живот блондина. Устроившись рядом с ним, Дилан сонно улыбнулся.
— Томас, — позвал он. — Я должен сказать кое-что очень важное. Это все было… Короче, ничего личного.
Сангстер достал из-под себя подушку невозмутимо огрел ей лицо брюнета, а потом спокойно подложил под голову.
— Ничего личного, — пробубнил Томас и уткнулся лицом в чужую грудь, пряча зевок. О’Брайен тихо засмеялся и счастливо улыбнулся.
