В квартире было непривычно спокойно. Сид тихо читал сказку Генри, который начинал засыпать. Потом я пригласила его пить чай, перед этим накормив ужином. Оказывается, они с ним поиграли, хотя я этому не удивляюсь, посмотрели мультики и прочитали сказки.

- Что с тобой? - спросила я у мужчины, когда он часто заморгал и втянул в себя воздух, сильно выпучив глаза.

- Ничего серьезного, просто в глаз что-то попало, - предложив свою помощь, я осмотрела его глаз и приказным тоном отправила в ванну умываться.

Приготовив чистое полотенце, я направила к нему. Он только закончил умываться, смыл весь свой грим, и наши глаза встретились в зеркале. То, что я там увидела, повергло меня в шок: во всю правую щеку был толстый шрам, направленный верх. Не задев глаз, он рассекал бровь и продолжался до середины лба. Поняв, что я его разглядываю с открытым ртом, я быстро его закрыла и с дружелюбной улыбкой передала ему полотенце, затем быстро ретировалась на кухню, перед этим увидев его полные боли глаза.

- Это случилось год назад, - опираясь об дверной косяк, произнес он. - Мы с мамой ехали из сада. Нам на встречу вылетела фура, оказывается, она хотела обогнать другую машину. Ее, естественно, занесло, и мы врезались в прицеп. В итоге, маме придавило ноги, а мне осколок от лобового стекла порезал лицо. Сейчас мама прикована к инвалидной коляске, а я скрываю это уродство под сценическим образом.

- Это не надо скрывать. Ты всем должен показать, с чем ты справился, - а вот сейчас было не понятно, что мной руководило. Коулрофобия или человечность.

- Ты бы видела свое лицо, - с горечью произнес он. - Была бы со мной косметика, ты бы не увидела этого шрама.

- Признаюсь, я была шокирована, но не считаю тебя уродом. Просто я привыкла к твоему образу…

- Вот и не надо отвыкать. Больше таким я перед тобой не предстану, - показывая себе на лицо, произнес он. - Спасибо за чай, но мне нужно к маме, - и в коридоре хлопнула дверь.

***

Генри еще долго болел, и с ним по очереди сидели то Оливер, то Сид - мне же не дали больничный. Конечно, меня отпускали пораньше, но мне было не удобно отнимать время у людей.

После того, как сын выздоровел, мы первым делом пошли в цирк. Снова посетить это ненавистное здание, мы решились в не рабочее время. Сида мы застали за подготовкой номера, ну как подготовка - он сидел у себя в гримерке и жонглировал апельсинами.

- Вот это сюрприз, - улыбнувшись во все тридцать два зуба, сказал клоун.

- Мы пришли на тебя посмотреть, - Генри бросился Сиду на шею. И только сейчас я поняла, что Генри никогда так Роджеру не улыбался, а ведь он его отец, по крайней мере, биологический.

- Как ты разговариваешь со взрослыми? - наигранным строгим голосом спросила я.

- Ничего, все в порядке. Мы же с ним долго вместе времени проводим, вот он и привык, - и тут мне вспомнилось, что из-за болезни сына я отнимала его время. Почувствовав, как пылают мои щеки, я отвернулась в противоположную сторону, обняла себя за плечи и подошла к настенным фотографиям.

Большинство из них были черно-белыми. На них был изображен в основном один и тот же клоун, но попадались и дрессировщики. Сказать, кто был на фото, я не могла, так как лицо этого человека скрывал грим, но по комплекции это точно не Сид.

- Слышала когда-нибудь о Призрачном цирке?* - совсем близко послышался голос Сида. Обернувшись, я не заметила рядом сына, видимо убежал куда-то.

- Н-нет, - смутившись, сказала я.

- У них не было ни семьи, ни дома, только мечта - выступить во всех уголках мира. Всем нравились их представления, зрители смотрели на каждый номер словно зачарованные. Там выступали и клоуны, и дрессировщики, и акробаты, все, все, все. Их конкуренты не могли понять, почему всем нравится их представления, а оказалось все очень загадочно и нереально. Директор этого цирка заключил сделку с демоном, тот и послужил их процветанию. По истечению срока цирк загорелся во время представления вместе со зрителями, а они как раз выступали в летнем детском лагере. Говорят, что души умерших циркачей каждый день, ночью, переживают заново этот момент.

- Ого, никогда не буду отпускать в лагерь Генри, - сглотнув, сказала я. - Ты в это веришь?

- Этот цирк и правда существовал и даже сгорел. Но вот про сделку, мне кажется, придумали. Все это похоже на детскую страшилку. Кстати, когда Призрачный цирк останавливался в нашем городе, а это было пятьдесят лет назад, они забыли эти фотографии, которые достались потом местному цирку, то есть нам. Именно из-за этой страшилки, я бредил быть клоуном.

- А где Генри? - отойдя от услышанного, озвучила вопрос.

- Он ушел смотреть животных, - я выпучила глаза. - Не бойся, они в клетках. Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

Мы недолго петляли в лабиринте, именуемым коридором. Сид привел меня на арену представлений. Там, в воздухе на каких-то веревках, висела белокурая девушка, изгибаясь в неимоверных позах. Сид махнул ей рукой, девушка спустилась и, быстро преодолев расстояние между нами, улыбнулась мне.

- Оливия, познакомься - это Кони, наш акробат, - сейчас я смогла рассмотреть девушку, точнее девочку, на вид школьница, голубоглазая блондинка, волосы уложены в большие локоны. - Кони, это Оливия. Я про нее тебе рассказывал.

- Очень приятно познакомиться, - ее глаза излучали тепло, а улыбка - доброту. - Да, вы правильно удивляетесь, мне всего четырнадцать.

- Сразу видно, что это твоя стихия, - девочка смущенно улыбнулась. - Но как тебе удается совмещать учебу и работу?

- А я не воспринимаю это как работу. Для меня акробатика - это хобби.

***

Как оказалось, меня привели специально, чтобы Кони научила меня акробатическим трюкам. Естественно, за один раз я ничему не научилась. После этой “тренировки” тело болело, оно не помнит прошлые мимолетные занятия акробатикой.

Генри облазил весь цирк, познакомился со всеми его артистами. И Сид ему с радостью помогал. Кони, пообещав учить меня, отправилась домой; а я еще долго не могла оторвать сына от вольеров.

- Он переутомился, - прошептал циркач, закрывая дверь в комнату спящего сына.

- Я еще удивляюсь, как он раньше не свалился от усталости, - так же прошептала я.

- Как у вас прошли занятия? - со смешком спросил он. - Я слышал, что у тебя все получается, - и тут меня прорвало. Я начала все рассказывать, как в детстве маме, когда приходила из школы.

После моего рассказа повисла долгая пауза. В его глазах мелькало удивление, когда я подняла свою руку и нежным прикосновением стерла краску на правой щеке в том месте, где, если мне не изменяет память, должен был находиться шрам.

*Историю о Призрачном цирке я описала из одного фф, автора и название не помню. Правда чуть-чуть изменена.

========== Глава 4 ==========

Парень, казалось, не дышал. Его глаза были широко раскрыты.

Что я делаю? Нужно срочно придумывать себе оправдание.

- Эта краска портит тебя, - в принципе, это правда. Ему намного лучше без этого макияжа. Хоть он и со шрамом, но очень привлекательный.

- Не надо, Оливия, - он убрал мою руку от своего лица. – Ты не понимаешь, что говоришь.

Я только открыла рот, чтобы убедить его в обратном, как он продолжил:

– Не надо этих речей из смазливых сериальчиков. Никогда не пытайся переубедить меня.

- Но это правда…

- Оливия, пожалуйста, - с укором посмотрел он на меня. – Я понял… - он помедлил со своим ответом и, лукаво посмотрев на меня, сказал:

– У тебя коулрофобия?

- С чего ты взял? – и тут я поняла, что меня раскусили. Не знаю почему, но мне не хотелось признаваться ему в этом. Для меня это казалось проявлением слабости, хотя на самом деле это так и есть, ведь фобия – это страх.

- По тебе видно. Но я не понимаю, ведь я тебе ничего плохого не сделал. Или…тебя в детстве напугали? – я неуверенно кивнула. – Но это ведь я, тебе нечего бояться. Тебе не стоит бояться меня.

- Я почти не видела тебя без твоего грима. Я просто не знаю тебя настоящего, - как я могу перестать его бояться, если он постоянно ходит в этом раскрасе, и никогда не показывал себя реального?