— Нет. — Настойчиво повторяла мэр. — Это очень опасно.

— Но, мама… — начал было Генри, но женщины так посмотрели, что он притих.

— Да ладно вам, ничего страшного. — Роза подмигнула подростку так, чтобы заметил только он. — Мы ненадолго. А вообще, Генри уже взрослый парень и сам может принимать решения.

— Ты так же поступала? — поинтересовалась Реджина. — Например, когда жила на ледяных горах? Что родители об этом думали?

Роза хитро ухмыльнулась, навалившись на руль мотоцикла.

— А кто их спрашивал, интересно? Если бы я бегала к ним за разрешением на каждое путешествие, то так бы нигде бы не побывала.

Эти слова услышала Белль. Но дочь ее не видела.

— Итак, Генри, ты едешь или нет? — она наколдовала Генри кожаный костюм и подала шлем. — Кожа гладкая, воздухом хорошо обтекается во время езды. К тому же не промокает.

Юный сказочник надел шлем и сел сзади, слегка смутившись, что придется обнять тетку сзади.

Роза завела мотор, и Генри не успел опомниться, как они уже во весь опор неслись по улицам Сторибрука. Генри от страха и неожиданности сильно вжал голову в шею, но мало помалу привык. Ему это начало нравиться. Правда когда он смог уже спокойно смотрел по сторонам, то обнаружил, что они с Розой уже едут не по асфальту, а по песку. И сидеть стало выше, неудобно, приходилось напрягать ноги, чтобы не упасть. Вместо мотоцикла они уже сидели на Филиппе — коне Розы! Они катались где-то с час, если не больше. И за все это время Роза столько рассказала юному сказочнику про свои приключения, что Генри понял — чтобы описать все это, потребуется как минимум две книги. После катания на Филиппе, Роза достала таки пару тупых клинков и один вручила племяннику.

— С тобой прикольно! — признался подросток. — Вот бы все мои друзья были похожи на тебя.

Роза парировала его удар, ударив по руке мечом плашмя. И конечно юный сказочник выронил меч.

— Никогда не расслабляйся. Играй с противником, двигайся, но не слишком много, иначе мне просто нужно будет вытянуть оружие, и ты все сделаешь за меня. И стой всегда боком. Так сложнее попасть.

Генри очень вымотался, получил множество синяков, но остался доволен. Его больше не смущало, что его учит девушка. Роза умела создавать вокруг себя благоприятную атмосферу. Напоследок она показала ему несколько упражнений на турнике. Но делая последнее, находясь в полете, Розу пронзила мучительная боль. Пред глазами возникла зеленого, болотного цвета пелена, от которой стало дурно.

«Он наконец показал себя…»

— Роза, в чем дело? — встревожился Генри, увидев, как Роза качаясь, вскочила на коня и протянула ему руку, помогая сесть сзади.

— Хайд…

***

Герои стояли посреди дороги, окружив альтер-эго Джекила. Хайд стоял с ухмылкой, прикрываясь телом доктора, который уже почти посинел от его удушающей хватки.

— Пусти его! — требовала Реджина, держа в руке огненный шар.

— Да брось. — Процедил Хайд. — Уже пройденный этап. Вы не можете навредить мне.

— Зато я могу!

Стук копыт черного андалузца был чеканным и завораживающим. Но Хайд так смотрел не на коня, а на его наездника. Он даже хватку ослабил, дав возможность Генри Джекилу вдохнуть воздуха.

— Посмотрите-ка! Кто пожаловал! Ты стала еще прекрасней с тех пор, как мы виделись последний раз, Ингрид.

Роза спешилась, вся дрожа, словно от приступа истерики. Она подошла ближе.

— Да, давно мы не виделись. Я скучала…

От этих слов Эдвард Хайд совсем опустил руки, позабыв про Джекила, и повернулся к девушке лицом.

Остальные наблюдали за этим странным диалогом, ровным счетом ничего не понимая. Тут до Хранительницы донесся голос матери. Хайд обернулся на Белль.

— О, а вот и почетный гость вечеринки! — мужчина потер от удовольствие руки. — Пора начинать шоу.

Едва он это произнес, откуда-то в Белль полетел целый град молний. Женщина закричала, инстинктивно прикрывая живот руками, словно это могло спасти ее ребенка.

— МАМА!!!

Молнии столкнулись с препятствием, от чего выработалось столько света, что герои сильно зажмурились… Когда это световое шоу закончилось, все увидели, что над Белль сиял, словно хрустальный, купол. Его создала Роза, заслонив мать собой.

— Мама? — переспросил Хайд, глядя на Розу. Его лицо искривилось хитрой гримасой. Он рассмеялся, как безумный. — Вот ведь… Вот ведь досада… — он стучал кулаком о ладонь, цокал языком. Все потому, что не мог скрыть досады. — Ты была у меня в руках тогда. Я мог мигом вытащить из шкатулки твою мамочку…

— Только тронь ее! УБЬЮ!!! — взревела Роза и в мгновение ока оказалась перед самым лицом Эдварда Хайда, готовая вцепиться ему в горло. Мужчина держался невозмутимо, холодно и зловеще. Он смотрел своими налитыми кровью глазами в лицо Розе, и та тут же отшатнулась от него с визгом. Ее била крупная дрожь. Чтобы хотя бы утихомирить руки, она хватала себя за запястья, стискивала зубы так, что слышался их скрежет. Но все же не могла совсем удержать вопль ужаса, рвавшийся и самых глубоких уголков ее нутра. Когда эта агония прекратилась, Роза посмотрела на Хайда такими же налитыми кровью глазами. Лицо ее побледнело, стало немного серым, как у мертвеца.

— Давай, — шептал Хайд, приманивая к себе девушку, — выпусти монстра наружу…

Девушка почти умоляюще смотрела на окружающих, словно ища спасения, но никто даже не пошевелился.

— Зачем терпеть эти муки? — продолжал травить ее альтер-эго Джекила. Он облизнул губы и причмокнул ими. — Может, вспомним время былое… — не успел он это сказать, как Хранительница набросилась на него с воплем. От девушки исходила… тень. Длинная, словно плащ, развивающаяся на ветру. И только спустя мгновение всем стало понятно, что это тело Розы вернее его начало, верхний слой стал размытым и растекался в пространстве, как пятно краски, если на него капнуть воды. Роза выглядела, как озлобленный, затравленный дикий зверь, у которого появилась возможность освободиться и наказать того, к кому она питала не просто отвращение, а животную ярость. Видимо она слишком долго сдерживала все самое плохое в себе, и теперь Хайд нечаянно отпер дверь ее темницы. Наружу темная сторона Хранительницы вырвалась в ревом! Огонь, что волочился за тьмой, сжег по пути все чувства и мысли. Роза не отдавала себе отчета, просто набрасывалась на Эдварда Хайда сначала с кулаками, но мужчина ловко уклонялся от ее атак. Наконец, ей надоело, нетерпение расправиться с врагом жгло и нагнетало. Тогда в ход пошла магия. Девушка схватила противника за горло и начала швырять его из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Она больше никого и ничего не видела, не слышала, как Белль, умоляя и плача, просит дочь остановиться. Эмме и Реджине пришлось создать барьер, чтобы Роза в моменты своего безумия не убила никого из них. Сквозь щит, они вынуждены были наблюдать осатаневшую девушку, и все злодеяния Темного мага тонули и меркли в этом омуте безумия и жестокости. Вскоре Роза начала понемногу уставать. Но ее жертва, вся избитая, в порванной одежде и все еще живая, продолжала сохранять холодное равнодушие и презрение. Он стоял на коленях перед Розой. Она перевела дыхание, подошла к нему на расстояние вытянутой руки, снова магией схватила за горло. Мужчину подняли в воздух так, что он на несколько сантиметров парил над асфальтом. В следующий миг произошло то, чего не ожидал никто: Роза, злобно и торжествующе улыбнулась и свободной рукой извлекла у Хайда сердце.

— РОЗА!!!

Этот голос эхом, громким эхом пронесся по всему телу дочери Темного. Она часто заморгала, словно только что очнулась. Рассеянно посмотрела на лицо Эдварда Хайда перед собой, потом на свою руку, которая сжимала его сердце, а затем взор ее остановился на красивой мужской руке, которая сжимала ее запястье. Девушка, еще затуманенным взглядом посмотрела на отца. А это был именно он.

Румпель был дома, когда в его сердце проникло чужое, инородное, но такое знакомое безумие. Тошнота, боль, нехватка воздуха… И злоба, обезьянья злоба…