Корабли лежат разбиты,
Сундуки стоят раскрыты
Изумруды и рубины осыпаются на дно
Если хочешь быть богатым,
Если хочешь быть счастливым
Оставайся мальчик с нами —
Будешь нашим королём,
Ты будешь нашим королём
Так вышло, что последние строчки девушка пела, стоя перед центральным столом, строго напротив Джона. Конечно, никто всерьез не придал этому значения. Никто, кроме Дейенерис. Королева драконов уже давно заметила, как на ее избранника смотрят северяне и одичалые. Идя на Север с драконами и армией, Бурерожденная прежде всего надеялась заслужить верность Севера, но и это не удалось.
«Почему? — спрашивала себя Дейенерис. — Почему Джон… Откуда у него такая любовь людей? До недавнего времени он был лишь бастардом, воином Ночного дозора. А теперь он… лидер. Герой войны. Король… королева посмотрела на Тайни, которая уже закружила в танце молодого парня, который был приближённым Сансы Старк. — И еще ты, Тайни… Кажется, прошлые наказания ничему тебя не научили. Я напомню, кому ты давала клятву верности и кому вручила свою жизнь!»
После фееричного выступления Тайни в Чертоге Винтерфелла стало поживее. Музыканты играли веселые мелодии, девушки увлекали парней и мужчин в танцы. Одичалые, пытаясь перекричать музыку, травили байки, а Тормунд во все горло расхваливал Джона. Тирион затеял свою любимую игру, допрашивая Бриенну. Джейме постепенно тоже втянулся. Подрик тем временем кружился в танце с Тайни. Он нежно сжимал ее ладонь, обнимал за талию и что-то шептал на ухо, отчего Колыбель смущенно прятала глаза. С каждой секундой рядом с ним, ей хотелось поцеловать парня.
Когда песня закончилась, одичалые встали как один, растолкали танцующих и направились к стоящим в обнимку влюбленным. Тормунт схватил Пода за плечо и оттащил подальше, его товарищи схватили Тайни, подняли над головами и куда-то понесли.
— Эй! Стой! Куда?! — кричала девушка.
Одичалые пронесли ее из одного угла чертога в другой и поставили на маленький помост перед музыкантами.
— Что? — не поняла Сирена, поправляя волосы и платье.
— Пой! — последовал громкий, как удар металла о железо, приказ. — Ты обещала!
— А! Сейчас. Можно было просто попросить.
Певица что-то шепотом сказала музыкантам, и ударники, флейтисты и волынщики сели вперед. Оказалось, у одичалых тоже есть свои песни: грубые, гортанные и совершенно непонятные, но тем не менее веселые и ритмичные. На этот раз Тайни пела не одна, а в дуэте с молодым одичалым, у которого видимо от холода и частых болезней голос очень огрубел. Его товарищи пустились в пляс. Их меховые костюмы подрагивали во время танца. Это было самое неуклюжее зрелище, но вольным было все равно. Они танцевали, слушали любимую музыку. Партнер Тайни во время проигрышей все время подталкивал ее танцевать, отбивать чечетку в ритм музыке. Остальные поддерживали хлопками. Тайни чуть-чуть приподняла подол платья, чтобы всем было видно, как быстро и точно ее сапоги стучат по полу. Под конец двое одичалых схватили ее за руки, но девушка резко оттолкнулась от пола и сделала в их руках кувырок на 360 градусов. Публика ахнула, как один человек, и взорвалась аплодисментами.
— Фух! — Тайни упала на скамейку за столом братьев Ланнистеров. — Ну меня и закружило…
Тирион смотрел на ее раскрасневшееся от танцев лицо, сияющие глаза и вспомнил слова Брана, который тот обронил в самом начале выступлений девушки:
«Она не та, за кого себя выдает. Больная… что поет лучше всех…»
Кого Бран назвал, Тирион не расслышал из-за громкой музыки и смеха одичалых, но почему-то эти слова не давали ему покоя.
— У меня еще есть одна песня. — Громко объявила Тайни, сделав глоток из своего кубка. — Мы столько говорим сегодня о тех храбрых мужах, чо погибли в битве за живых. Но не стоит забывать и о матерях, которые дали жизнь героям. — Она щелкнула пальцами.
Заиграли арфа, лютня, скрипка и колокольчики. Тайни вытащила из прически спицу. Темно-русые волны упали ей на грудь, обрамляя лицо. Синяя ткань упала к ногам, открывая платье из плотной темно-красной ткани.
Месяц над нашею крышею светит,
Вечер стоит у двора.
Маленьким птичкам и маленьким деткам
Спать наступила пора.
Завтра проснешься, и ясное солнце
Снова взойдет над тобой.
Спи, мой воробушек, спи, мой сыночек,
Спи, мой звоночек родной.
Никто из присутствующих не слышал эту колыбельную раньше. Никто, кроме братьев Ланнистеров. Джейме прищурился и схватил брата за руку.
— Ты чего? — шепнул Тирион.
— Откуда она знает эту песню? И… Боги, ты посмотри! — но младший лев не понял, что так встревожило брата. — Неужели не видишь, на кого она похожа?! Это же…
Спи, моя крошка, мой птенчик пригожий,
Баюшки, баю-баю.
Пусть никакая печаль не тревожит
Детскую душу твою.
Ты не увидишь ни горя, ни муки,
Доли не встретишь лихой.
Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек,
Спи, мой звоночек родной.
Тайни пела и ходила между столами, посылая то одному человеку то другому улыбку. Но вот она встала позади братьев Ланнистеров. Люди в зале следили за ней. Девичьи руки зачем-то опустились на плечи мужчин, и Джейме так и провалился в счастливые воспоминания детства. Последние слова испарились также внезапно, как и возникли. Хотя Цареубийца как никто был близок к раскрытию тайны.
Тирион тоже почувствовал покой. В полной мере. Впервые в жизни. Мужчине пришли мысли о матери. Он никогда ее не видел, не слышал ее голос, но почему-то был уверен, что именно она могла бы петь ему эту песню так… А сама Тайни смотрела не на Ланнистеров, а на всех остальных и думала:
«И сейчас они слушают меня. Но смотрят не только на меня. — Призраком промелькнула улыбка на юном лице. — Люди тут не так глупы. Я знаю, что они видят. И это, кажется, приводит их в ужас…»
Спи, мой малыш, вырастай на просторе,
Быстро промчатся года.
Смелым орленком на ясные зори
Ты улетишь из гнезда.
Ясное небо, высокое солнце
Будут всегда над тобой.
Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек,
Спи, мой звоночек родной.
***
— Ты сегодня просто на высоте. У тебя потрясающий голос. В жизни такого не слышала.
— Спасибо, миледи. — Тайни отсалютировала Сансе, и они выпили приготовленное Сиреной вино.
— Думаю, просить у тебя рецепт бесполезно?
— Верно. — Кивнула Колыбель и отсалютировала ей своим кубком.
Девушки встали напротив окна. Тайни встала так, чтобы видеть лицо Старк и все, что происходило за столом братьев Ланнистеров.
Санса о чем-то оживленно рассказывала новой подруге, кажется, о детстве и тех шалостях, которые устраивала Арья, но Тайни слушала в пол уха. Девушка словно чего-то ждала. И наконец, дождалась.
— Миледи, он смотрит на вас.
— Кто? — Старк встревожено посмотрела назад и встретилась взглядами с Тирионом.
— Милорд весь вечер с вас глаз не сводит.
Санса молчала. Она хотела разорвать затянувшийся зрительный контакт, тем более вокруг было столько людей.
— Ну? — Певица взяла ее за руку и чуть-чуть встряхнула. — Так и будете играть в переглядки? Вам нужно поговорить.
— Знаю, но…
— Никаких «но»!
— Сейчас не лучший момент… — северянка отвернулась от Ланнистера и одни глотком осушила кубок.
Тайни рассердилась. Так сильно, что ей захотелось ударить Старк и выбить из ее головы всю дурь и сомнения. Вместо этого она прислонилась плечом к плечу подруги и шепнула:
— Лучшего момента нет и не будет. Зачем ждать? Действуй. — Она прислушалась. — Ага… сейчас начнется.
Подул ветер. Странно, но все окна были закрыты, а вьюга пела в чертоге. Зазвучала лютня. Только звуки она издавала ниже. Мотив у песни обещал быть умиротворяющим. Люди, уже перебравшие с выпивкой, блаженно опустили головы на руки, устроившись поудобней. Приятная нега потянула их в сон, но немного его откладывала. И вот вступила скрипка. Сансе показалось, что смычок играет на струнах ее сердца, надрывая, задевая самые уязвимые и нежные. Они с Тирионом так и не отвели друг от друга глаз, и для девушки это было невыносимо. Она чувствовала, как музыка рвет ее завесу и… искренняя улыбка озаряет лицо северянки. И подарена она лишь ему одному.
