Хильда удивленно взглянула на собеседницу и очень смутилась. Вблизи стало ясно, что та, кого она приняла за маленькую девочку, имеет вид взрослой женщины, только весьма небольшого роста.

- Зачем он это делает? – быстро спросила она.

- Он считает себя мудрее нас. Но он сумасшедший.

Она говорила так безэмоционально и размеренно, что Хильде вдруг стало жутко.

- Если Тор одолеет его, – вдруг решила узнать она, – вы примете нас сюда?

- Да, но вы должны будете подчиняться нашим законам, – кивнула женщина и оправила длинную юбку. – Кого-то придется убить, конечно.

Хильда вскинула брови.

- Кого? – так же аккуратно спросила она.

- Тех, кто не будет подчиняться законам.

Хильда отвернулась от нее. Асгардцы не имеют права спорить с теми, кто издавна населяет планету. И с одной стороны, звучало разумно, – казнить тех, кто идет против закона. Вот только с другой…

- У нас есть свои законы, – робко заметила она.

- Это ничего. Мы их рассмотрим. Наверняка они недостаточно разумны, и если так, мы все вместе исправим их.

Хильда не нравилось. Хильде очень не нравилось все, что она слышала, но она не понимала до конца, почему. Вроде бы все звучит логично и правильно.

Очень логично и очень правильно.

- Хорошо, – кивнула она. – Спасибо за объяснения.

- Не за что, – она смотрела в небо, явно ожидая Тора. – Это мой долг.

Тор быстро вернулся. Быстро вернулся и Локи. Они буквально столкнулись в дверях, а к ним уже кинулась Хильда.

- Тор, ты... Ты в порядке? – она удержала себя от того, чтобы обнять его, но он и сам без лишних размышлений обнял ее:

- Все хорошо. Волновалась?

- Почему ты нас не взял? – немного обиженно спросила она.

- Да было б ради чего.

Только теперь Хильда заметила в руке его цепь, тянувшуюся к рукам высокого молодого человека, худого и сгорбленного. Он молчал. Под глазом его расплылся синяк.

Он на Локи похож, подумалось вдруг Хильде. Не на того, который сейчас, а того, кого она увидела в первый раз ещё ребёнком во дворце: тихого подростка с грустным и злым взглядом.

Неужели и этот тиран – просто потерявшийся ребёнок?

Ой, узнал бы Локи, что она так про него думает...

- Мы его в карцер кинем, – Тор потянул парня за собой на корабль.

- А у нас он есть? – удивился Локи. – А у этих что, нет тюрьмы?

- У местных? Сказали, что нет. Что и преступников нет.

Локи пожал плечами. Тор прошёл на корабль вместе с пленником.

- Эдзигард, – негромко проговорила она, и юноша чуть повернул голову в ее сторону, прежде чем исчезнуть за дверью.

И впрямь он. Вот этот вот, жестокий и глупый правитель, сводящий с ума население. Такой хрупкий и такой грустный.

- С утра полетим на Землю, – Тор потянулся, и закатные лучи осветили его лицо. – Нам повезло так быстро со всем справиться.

- Это точно, повезло. Только тебе не кажется, что местные... – Локи оглянулся в сторону города. – Немножечко, самую чуточку, странные?

- Может быть, – признал он. – Ну и что? Поселимся отдельно.

- Планета не такая большая.

- И они хотели, чтобы мы жили по одному закону, – добавила Хильда.

Тор и Локи перевели на неё взгляд.

- Сказали, что тех, кого не будет слушаться, казнят.

Тор и Локи переглянулись.

- Да разберёмся, – Тор махнул рукой.

- Так же, как с Норвегией, – кивнул насмешливо Локи.

Хильда сидела у запертой каюты.

Она привыкла доверять своим чувствам, но разумом понимать, в чем причина ее чувств.

А сейчас не понимала.

Все кричало, что Эдзигард не такой уж плохой. Все кричало об этом. Его расстроенный и растерянный вид. Жутковатое спокойствие матери, потерявшей своих детей. Готовность местных принять гостей.

Что-то не так.

Она сидела, пока Локи и Тор не разошлись по каютам. Подождала и открыла дверь: снаружи сделать это было просто.

Она зашла внутрь.

Эдзигард сидел, сжав кулаки. Этот юноша был красив. Он был одного роста с Хильдой, хотя население планеты, видимо, было маленьким. У него были светлые волосы, коротко стриженные, и карие глаза. Впавшая грудь, сгорбленные плечи, длинные пальцы, цепь вокруг тонких запястий.

Когда она вошла, он поглядел на неё удивленно. Она без слов села напротив него.

- Что-то нужно? – наконец спросил он.

Она вздохнула.

- Зачем вы это все делали?

- Я – тиран, вы что, ещё не слышали?

...«Злодейские планы по захвату миров, конечно!»...

Она улыбнулась. Ну, точь-в-точь Локи.

- Ты же хочешь поговорить.

Он рассерженно поглядел на неё.

- Я – не тиран, – обвиняюще заметил он.

- Я вижу.

- Я не хочу говорить!

- Хочешь, – он отвернулся. – Давай так: я назову действие, а ты объяснение.

Он молчал.

- Вы забрали всех детей от их родителей.

- Спас половину от смерти. А вторую хотел научить сочувствовать.

Хильда удивилась, но продолжила.

- Собрали преступников вокруг себя.

- Заточил их в тюрьмы, спасая мелких воришек от смертной казни.

- Забрал больных и несчастных для экспериментов?

- Забрал их лечить, черт, – он то ли злился, то ли все больше падал духом. – Они правда так сказали?

- Ага, – Хильда старалась уловить малейшие изменения в его тоне и выражении лица.

- Черт! Вот и старайся...

И она сказала очень мягко:

- Объяснишь?

Он глубоко вздохнул, потом воскликнул:

- Почему бы и нет, все равно мне конец, похоже, – он посмотрел на неё внимательно. – Вся эта нация достигла огромного прогресса. Они очень разумны. Очень, – подчеркнул он. – И разум – это все, что у них есть.

- Что ты имеешь в виду?

- Что-что, – проворчал он. – У них эмоций нет вообще! Они убивают некрасивых или озорных детей, да и слишком красивых убивают – все должны быть одинаковыми. Убивают слабых и больных. Всех преступников казнят на месте, чтобы их гены не передавались и не загрязняли их прекрасный генофонд!

Хильда недоверчиво слушала его, а он не переставал говорить.

- Убийство – единственная мера наказания. Имущество – общее. Нет никаких личных границ, стены часто прозрачные, чтобы было видно, не замышляет ли никто ничего против разумного государства, – он выпалил это все почти с ненавистью. – Я давно на этой планете. Занесло нечаянно. Волшебник, так что убить меня они не смогли. Попытались мои знания выведать – тоже не получилось.

Хильда ждала продолжения.

- Я умею-то пару фокусов с огнём и воздухом, – поделился он. – Хватает для простецкой защиты. Вот я и захватил над ними власть и попытался... Что-то сделать. Скажешь, идиот?

Она покачала головой. Если не врет, то...

Идиотский поступок, конечно. Правда идиотский.

- Понимаешь, они меня... – он запнулся и выдавил с трудом: – Ужасают. Они все подчиняют якобы разуму и доводят даже зачатки здравых мыслей до абсолютного безумия. И они так жестоки, – у него дрогнул голос. – Они сами этого не понимают. Есть некоторые, кто прислушался, но их... Я боюсь, что они могут убить детей, которых вы освободили, – и он тревожно закусил губу.

Они проговорили ещё часа два. Парень был младше ее и, пожалуй, романтичнее ее. Он и впрямь верил, что сможет что-то изменить, но неудача будто подрезала ему крылья. Он хотел построить лучший, как ему казалось, мир.

Но ведь так нельзя, говорила она. Он вмешивается в естественное развитие расы, в ход истории. Неужели он не понимает: воспитав новое поколение, он развяжет настоящую войну среди населения. Неужели он не видит, как страшен его план, если он удастся?

- А насколько страшнее, если не удастся? – возражал он, и она не могла с ним спорить.

- Почему я должна тебе верить, – нашла ответ она.

- Ты ничего мне не должна, но я был рад, что ты меня хотя бы послушала.

И как не верить ему, думала она, если она нутром знает, что он не причинял зла и не хотел зла, просто пытался придать жизни глупый и наивный смысл?