Джеймс убедившись, что мышеловка захлопнулась и преступнику уйти из длинных лап родного правосудия не удастся, подошел к двери "русского бунгало" и постучал в дверь. Свет в "бунгало" не горел и никто на стук не отозвался.– "Может, нет дома никого"?– мелькнула мысль в голове у Джеймса. – "Ну, что ж, не велико видать нарушение в этой стране, если они вломятся в это, с позволения сказать жилище, без приглашения",– подумал он и отойдя в сторону, махнул рукой капитану Семенову: – Давай, Анатолий, командуй,– тот распорядился и здоровенный спецназовец, двухметрового роста пошел к дверям. Сначала он вежливо погромыхал по ней кулаком и прислушивался секунд десять. Мало ли объявится все же кто-то из живущих в этой завалюхе. Не дождавшись ответа, как и Джеймс до него, спецназовец отошел от двери на два шага и прыгнул на нее плечем вперед, с намерением снести ко всем чертям. Однако, хлипкая на вид дверь выдержала и оглушенный встречей с ней вояка, сполз, выронив из рук автомат АКС. Семенов, озадаченно поскреб свежевыбритый подбородок и махнув еще двоим, пошел знакомиться с дверями лично. Контуженного спеца оттащили в сторону, а капитан, пнув неожиданно оказавшуюся своенравной дверь берцем, прислушался:

– Похоже, из металла дверка-то,– сделал он заключение.– Ну, чтож не пускают в двери, войдем в окно. Рядовые Павлов и Федоров, вскрывайте,– тем, два раза повторять никогда не нужно. Шагнули к перекошенным оконцам и вмазали по фрамугам прикладами… В ответ стеклянно-деревянные оконные рамы, даже не задребезжали. А звук получился глухой, будто ударили кувалдой по наковальне. Павлов и Федоров озадаченно растирали зашибленные руки.

– Эт-та што еще за хрень?– удивился капитан и, достав пистолет из кобуры, постучал рукояткой по стеклу.– Тоже из металла что ли?– и шагнув назад, выстрелил в ведущее себя неправильно окно.

Пуля, попав в стекло, взвизгнув, ушла рикошетом в ночное, зимнее небо.

– Вот те, на!– озадаченно уставился капитан на окно.– Это что за технологии применены? Ну, не пластидом же рвать домишко?

– В чем проблема, Анатолий?– это Джеймс напомнил о себе.

– Проблема в том, Джеймс, что не войти нам в этот дом. Стекло пуленепробиваемое установлено. И рамы, похоже, из стали. Про дверь я вообще молчу. Взрывать придется,– Джеймс побарабанил кулаком по стеклу.

– Да, звук не стеклянный. Ну, чтож взрывайте раз уж иначе никак не получается,– принял он решение.

– Есть взрывать,– Семенов опять распорядился и, двое спецов метнулись к дверному проему.

– Всем отойти. Сколько прилепили?

– Двести, товарищ капитан.

– Давай еще столько же к петлям. Рвать, так рвать.

Через две минуты громыхнуло. Когда дым от взрывчатки развеялся. Все с удивлением уставились на целехонькие двери. Даже краска шелудивая не обсыпалась.

– Сколько с собой у нас пластида прихвачено? – повернулся капитан к командирам взводов. Лейтенанты переглянулись: – Кг пять еще есть,– отвечают.

– Давай, все лепи,– Семенов раздраженно махнул рукой.

– Товарищ, капитан. Снесет домик на хрен, воронка останется,– засомневался один из лейтенантов.

– Выполнять, мать вашу,– лейтенанты пожали камуфляжными плечами. Начальству видней.

Опять к дверному проему метнулись два спеца, сноровисто налепили пластид и, отбежав на безопасное расстояние, залегли. Рвануло так, что земля затряслась даже на безопасном расстоянии. Дверь выдержала. Сволочь.

– И что делать теперь будем?– растерянно топтались офицеры у проклятых, неуязвимых для ВВ дверей.

– А может через крышу попробовать?– робко подал идею один из лейтенантов.

– Пробуйте,– отмахнулся Семенов. И трое спецов полезли на кровлю. К несказанному их удивлению, слуховое чердачное окно оказалось не запертым и позволило им просочиться на чердак. Люк, ведущий на чердак оказался также не заперт и по скрипучей лесенке спецы спустились в чулан. А из него дверь, едва на петлях держащаяся и вот они уже у входной двери только изнутри.

Дверь оказалась заперта на деревянную щеколду. Сдвинув ее, они без труда распахнули неприступную, выдержавшую 5-ти килограммовый пластидовый удар дверь. Открылась с противным петельным визгом, не смазывали их похоже со дня установки ни разу.

С минуту, все оказавшиеся рядом, с чувством суеверного страха и удивления рассматривали это скрипучее чудо. Потом опомнились и толпой ввалились в жилую часть хибары.

Хибара оказалась пуста. Судя, по тлеющим углям в печи она была обитаема, но обитателей в ней не было. Ушли? Как? Двери заперев изнутри? Произвели осмотр помещений. Всего их было два. Кухня метров десяти квадратных с печью русской и комнатенка метров двадцати. Ни на кухне, ни в комнате ничего необычного обнаружено не было. Кровать с металлическими спинками и панцирной сеткой двуспальная, шкаф, стол круглый обшарпанный, да стульев четыре штуки.– Это в комнате. А на кухне и того проще. Стол, две табуретки, да лавка со стоящими на ней ведрами. Заглянули и в шкаф. Висит барахлишко кой-какое и на полках лежит тряпье. Все.

– Так, интересно девки пляшут,– Семенов озадаченно топтался посреди комнатенки.– Вы там что-то про любопытного соседа докладывали. Ну-ка сюда его живенько. Расспросим. Может, прояснит чего,– вспомнил он своевременно.

Петруха, мычащий на пару с любимой коровой к тому времени уже минут двадцать и притихший только, услышав взрывы, был срочно из коровника извлечен, на ноги поставлен и доставлен пред грозные очи командира роты спецназа. Скотч с морды лица ему отлепили, вырвав при этом все, что там успело прорасти после последнего бритья и стоял он теперь в своих опорках и полушубке драном перед Семеновым… растерянный и перепуганный.

– Фамилия, Имя, Отчество!– не давая ему прийти в себя, приступил к допросу капитан. Время "Ч". Как учили.

– Козлов я Петр Ефимыч,– проблеял Петруха.– Петрухой все зовут.

– Ты вот что, Петруха, ты нас не бойся. Мы хорошие. И здесь по служебной надобности. К соседу твоему у нас вопросы, а его вишь ты дома не оказалось,– похлопал его по плечу капитан.

– К Емельке? Из-за танка чтоль?– спецы переглянулись.

– Из-за какого танка? Ты о чем, Петруха Козлов?

– Ну, как жа. Тут у него во дворе неделю почти стоял. Он, на ем в лес по дрова мотался. Вам бы с участковым нашим – капитаном Федоркиным на эту тему поговорить. Он допрашивал Емельку-то. Правда, говорят в запое он щяс, но как только выйдет из запою, вы с ним лучше переговорите про танк. А я че, я в танках не разбираюся. Я и в армии-то не служимши. Плоскостопие у меня,– понесло Петруху.

– Ну, ладно, хрен с ним с танком. Ты нам вот что скажи. Когда соседа своего последний раз видел?– перебил его капитан.

– А вот тогда и видел, когда к нему участковый Митька приходил. Я в окно смотрел. Пришел он значится к Емеле, вокруг танка походил и вовнутрь зашел. А танк и пропал почти сразу. Потом они вдвоем уже вышли, а танка и нету. А потом и участковый как-то незаметно ушел. На четвереньки встал, да и пропал. Мне забор мешал видеть как там и что,– Петруха лязгнул зубами, избавляясь в тепле от сарайного холода.

– Как пропал танк? Ты погоди. Ты нам про Емелю рассказывай. Про танк мы потом поговорим,– капитан, зайдя за спину Петрухи, повертел пальцем у виска.

– Ну, дак, а я про кого? Про него и говорю. Он тогда ушел в избу свою и больше я его и не видал.

– И давно ли это было?– уточнил капитан.

– Да, дён десять, почитай назад.

– Ну, а чего-нибудь странного в его поведении ты, Петруха, не замечал за ним до этого?

– Как не замечал. Он ведь у меня в огороде две яблоньки на дрова порушил и хотел икрой баклажанной китайской откупиться, паразит. Тока на хрена мне эта гадость? Я деньгами захотел ущерб получить. Так он ведь, сабака, мне цельных два центнера рублев жалезных припер и на крыльцо высыпал. С ведром, говорит, в магазин заместо кошелька ходи. Гад,– Петруха плюнул на пол в расстройстве.

– Какие рубли, Петруха? Сколько?