- вкусно! Дай сюда! - забрал остатки, - Ольга Васильевна, а можно мне ещё пирожок?

Ну какая женщина не растает от похвалы её кулинарным талантам! Маша заметила, как заулыбалась её мать, поставила блюдо на стол и спросила: - может вам, Сантош, лучше кофе, а не чай?

Тот, потянув ещё один пирожок, с удовольствием согласился: - да, если можно. - Маша скептически ухмыльнулась: она знала, что последует дальше.

Ничего не подозревающая Ольга Васильевна поставила на стол банку с растворимым кофе, налила в чашки кипяток. Сантош с недоумением смотрел на банку. Маша открыла её, сыпанула себе в чашку порошок и размешала. Насмешливо сказала; - это тебе не Непал. Вот, попробуй, что мы пьём. - Мужчина опасливо наклонился к её напитку, понюхал, а потом чуть-чуть отпил. Маша встала и пошла за заварочным чайником. Сантош виновато сказал:

- а можно мне лучше чай? - Чай ему уже наливали.

Пирожки с яблоками разрядили обстановку и Ольга Васильевна с умилением наблюдала, как гость уплетает её стряпню. Внезапно она подумала, что, возможно, она как-то неправильно поняла дочь. Кто их знает, нынешних молодых, что та имела в виду, говоря, что влюбилась в оборотня? Может, это какое-нибудь религиозное или культурное течение, или ещё что-то. Если судить по сказкам, то оборотни питаются мясом, а этот мужчина с удовольствием ест пирожки и, кажется, вполне доволен. Она решилась: - Сантош, извините меня за любопытство, но… раз вы э-э-э…,

он с готовностью подсказал: - оборотень, да,

- да, он самый, но вы же… должны есть мясо? Ведь вы, э-э-э,… кто-то…тигр, да? - она содрогнулась, представив, как вот сейчас, внезапно, этот симпатичный улыбающийся молодой мужчина прямо у них на глазах превратится в громадного хищника с жуткими зубами!

- Барс, Ольга Васильевна, снежный барс, да. Ирбис, - мягко ответил Сантош,- конечно, в зверином обличье я ем мясо, но барсом я бываю только в горах, а остальная моя жизнь проходит в человеческом облике. Будучи человеком, я ем всё, что едят люди. Что поделаешь, Ольга Васильевна, уж таким я уродился и меня не изменить. Я полюбил вашу дочь, а она любит меня. Мы думали, что расставшись, сможем забыть друг друга, но вышло по-другому. - он посмотрел на Машу, и его сияющие глаза заглянули ей прямо в душу, - наша любовь никуда не ушла, она лишь окрепла в разлуке, и теперь я прошу разрешения на брак с вашей дочерью. - Он выпрямился, поставив чашку на стол, упрямо сжал челюсти, а мать подумала, что, пожалуй, он всегда добивается своего.

***

У входной двери прозвенел звонок, и Маша, торопливо поставив чашку с чаем на стол, бегом устремилась в коридор. Следом туда же направилась Ольга Васильевна. Сантош, чуть помедлив, неторопливо вышел за ними, прислонился спиной к дверному косяку.

Возбуждённая раскрасневшаяся Анютка повисла у матери на шее. Вошедший следом за ней Александр Николаевич, вопросительно поднял брови, увидев незнакомца. Тот, оторвавшись от косяка, шагнул вперёд, молча, церемонно поклонился, приложив сложенные лодочкой ладони ко лбу. Маша насмешливо фыркнула, подумав, что Сантош из шкуры выпрыгивает, чтобы понравиться её родителям. Вслух, улыбаясь, сказала: - папа, познакомься, это Сантош. - Растерявшись, Александр Николаевич тоже приложил ладони ко лбу, попытался неуклюже поклониться, но рассмеялся и протянул для рукопожатия руку:

- не знаю, понимаете ли вы по-русски, Сантош, но я рад знакомству с вами!

Сантош с улыбкой ответил: - я тоже рад видеть вас, Александр Николаевич! Маша много рассказывала мне о своих родителях!

- Кажется, вы неплохо знаете русский язык, молодой человек? - лукаво подмигнул отец.

Тот кивнул, соглашаясь: - моя мама разговаривает с семьёй только по-русски, так что мы с сестрой и отцом считаем русский вторым родным языком.

Девочка, давно заметившая незнакомого человека, застенчиво пряталась за мать, держась за её руку. Сантош шагнул к ним, присел на корточки: - здравствуй, Анютка! Я давно мечтал с тобой познакомиться! Смотри, какой подарок я тебе привёз, - он, приподнявшись, залез в карман своей куртки, висящей на вешалке, и вытащил маленькую обезьянку. Вначале Маше показалось, что это живой зверёк, настолько тщательно была изготовлена игрушка. Рука так и тянулась погладить шелковистую тёмную шёрстку. Розовая мордочка лукаво улыбалась, а длинный хвост упруго подрагивал, когда Сантош опустил обезьянку на пол. Он слегка сжал кончик хвоста, и зверёк высоко подпрыгнул, заставив Анютку отшатнуться. Она зачарованно смотрела на игрушку, не в силах оторвать от неё глаз. Маша подивилась, разглядывая обезьянку: она никогда не видела игрушки, столь тщательно и с такой любовью изготовленной. У неё даже имелись крохотные коричневые коготки, которые едва слышно цокнули, когда обезьянка подпрыгнула.

- Ну, что же ты, Анютка? - Сантош серьёзно смотрел на девочку, - или тебе не понравилась обезьянка? У нас, в Катманду, живут такие же, мама их видела, - Анютка подняла голову и посмотрела Маше в глаза. Та кивнула:

- правда, солнышко, их там тьма-тьмущая, только в руки они не даются. Тебе понравилась обезьянка?

-Понравилась, - застенчиво прошептала малышка, не решаясь взять игрушку, - а… вы кто? - она испытующе смотрела на Сантоша, а Маша заволновалась: как он объяснит ребёнку своё появление в их жизни и как воспримет его Анютка?

- Давай, я помогу тебе снять куртку, а потом мы сядем на диван и поговорим. Согласна? - Сантош серьёзно смотрел на девочку, дожидаясь ответа, а когда она кивнула, протянул ей обезьянку: - держи, мне кажется, ты ей понравилась.

Остаток дня посвятили знакомству. Сантош терпеливо рассказывал о своей семье, работе, а родители придирчиво изучали его. Анютка, сидя рядом с ним на диване, тоже занималась изучением: новая игрушка её очаровала. Она уже дала ей имя - Чичи, и теперь с воодушевлением рассказывала ей о цирке. Внезапно, когда в разговоре взрослых возникла небольшая пауза, она спросила: - а ты теперь будешь моим новым папой? - Маша растерялась и от обращения на “ты”, и от вопроса:

- Анютка, ты опять забыла, что к незнакомым людям нельзя обращаться на “ты”?

Та виновато посмотрела на мать: - но папу же на “вы” не зовут? - Дед с бабушкой тоже не знали, что сказать, а Сантош спокойно улыбнулся, привлёк девочку к себе:

- правильно, Анютка, я бы хотел стать твоим папой, если ты не станешь возражать, а папу всегда зовут на “ты”.

Она кивнула, соглашаясь, и, заглядывая ему в лицо, спросила: - а ты не будешь маму обижать? Мне всегда её жалко, когда она плачет.

У Сантоша потемнели глаза, он прерывисто вздохнул, и Маша подумала, что он догадался, о каких слезах проговорилась Анютка, и теперь внутри него рычит и рвётся на свободу снежный барс. Он сморгнул, опять, через силу, улыбнулся: - нет, моя хорошая, я никогда не стану обижать маму, потому что она самое дорогое, что есть в моей жизни. Мы с тобой вместе постараемся, чтобы ей никогда не пришлось плакать!

- Тогда я согласна, чтобы ты стал моим папой, - малышка доверчиво взяла его за руку, а Сантош счастливо улыбнулся Маше, да так и застыл, глядя в её глаза.

Кажется, родители смирились с тем, что их дочь уедет в Непал. Ольга Васильевна грустно вздыхала, глядя на внучку, снова и снова расспрашивала Сантоша о его стране, о людях, её населяющих. Маша в разговор не встревала, лишь удивлялась про себя его обширным знаниям, касались ли они традиций и обычаев непальцев или промышленности и сельского хозяйства. Она видела, что мать мнётся и не решается что-то сказать и гадала, что же это такое. И догадалась же!

- Сантош, покажи, каков ты в своей второй ипостаси, маме с папой интересно на тебя посмотреть!

Он с сомнением, смущённо посмотрел на неё: - я могу, конечно, но боюсь напугать…

- Ну что вы, Сантош! - Александр Николаевич ободряюще ему улыбнулся, - вы же…э-э-э…себя контролируете?

- Абсолютно! Можете не сомневаться! - уверил Сантош.

Схватив за руку, Маша увлекла его в соседнюю комнату, скомандовала: - раздевайся! - он хитро прищурился: