– Феликс, посмотри на него, – с беспокойством произнесла мама. – Он выглядит как-то… по-другому?

Феликс наклонился и присмотрелся к собаке. Действительно что-то изменилось.

– Он облысел под бородой! – удивленно воскликнул Феликс.

Когда Цабан поднял голову, они увидели белую лысую кожу.

– Как это случилось? – Мама встала и растерянно посмотрела на сына. – У него была такая густая борода.

– Может, он включил какую-то папину бритву, – Феликс задумался на минуту, глядя на Механического Опекуна. – Чесалка вся в шерсти, – заметил он. На расческе было столько собачей шерсти, что люк не мог закрыться. – Он вычесал себе всю шерсть.

– Он сильно скучал, – опечалилась мама, прижимая голову пса к груди.

А Цабан, притиснувшись к маме и Феликсу, в безумном темпе махал обрубком хвоста и выглядел как большое и мохнатое «собачье счастье».

Феликс подошел к аппарату и посмотрел на счетчик.

– Да уж, – он покачал головой. – Две тысячи четыреста пятьдесят одно чесание на протяжении выходных. Нужно будет поставить ограничитель…

Прошла еще одна неделя, наполненная контрольными и проверками. Все чувствовали приближение конца учебного года, все ходили в школу, но учились спустя рукава. Но и в конце года их всех ждала двухдневная школьная экскурсия.

В доме Феликса на улице Сердечной традиционный субботний вечер кино закончился так рано, что даже не заслужил своего названия. Оставалось еще полчаса до начала вечеринки у Аурелии. Мама должна была отвезти ребят и уверяла, что на дорогу хватит десяти минут. Никто, кроме Феликса, в это не верил. Друзья сидели в его комнате. Они играли с электрически управляемым окном и пружиной, спускающейся по ступеням. Нэта очаровала затемнилка, или антифонарик, который затемнял то, на что его направляли, в отличие от настоящего фонаря.

– А это что-то новенькое! – воскликнул он, указывая на маленькую коробочку с красной лампочкой и микрофоном.

– Это безсенсор, – пояснил Феликс, включая аппарат. – Или детектор абсурда. Скажи что-нибудь глупое.

– Эфтипи – гений информатики.

Загорелась красная лампочка, и раздалось тревожное жужжание.

– Папа хотел это проверить на заседании Сейма, – сказал Феликс. – Но устройство слишком чувствительное и включается за сто метров до парламента.

– А это? – Нэт взял в руки что-то, что выглядело как экран от ноутбука со стилусом и несколькими кнопками сбоку.

– Это читалка, – Феликс включил устройство, и на экране появилось приветственное изображение.

– Это просто компьютер без клавиатуры.

– Спроектировано для чтения e-book, то есть электронных книг, но он годится и для других вещей. Распознает почерк, может быть записной книжкой. Ну, можно на нем запустить и обычные программы.

Нику эти изобретения мало интересовали. Она рассматривала книжные полки. Там была исключительно фантастика. На двух верхних полках стояли уложенные по датам журналы «Новая Фантастика», «Science Fiction», «Знание и жизнь», «Мир науки» и парочка других.

– А тот дом, в котором твой папа живет на море, будет свободным на каникулах? – внезапно спросила она.

Нэт отложил читалку и внимательно посмотрел на нее.

– Папа остается там один на весь июль, – ответил Феликс. – Остальные ученые уезжают в отпуск.

– Отпуск! – Нэт покачал головой. – Им не хватает того, что они работают на море? А почему ты спрашиваешь про этот дом?

– У меня нет идей на каникулы, – просто ответила она.

– Ты хочешь туда поехать?

– Мы все могли бы туда поехать.

– Две комнаты будут пустые, – сказал Феликс. – Ну и не надо будет платить, потому что Институт арендовал этот дом на пару месяцев… А почему бы и нет? У меня тоже нет идей на каникулы.

– Я с вами! – решительно заявил Нэт. – Только для проформы должен спросить родаков. Что-то мне кажется, что они предпочли бы сами поехать в Грецию…

Мама закончила разговаривать по мобильному, закрыла ноутбук и крикнула:

– Можем ехать!

Они сбежали по ступенькам, выскочили в коридор и уже сидели в машине. Мама убедила Цабана, что уезжает только на несколько часов.

– Опоздаем, – шепотом сказал Нэт.

Мама села в машину, завела ее и с визгом шин выехала на дорогу. Друзей вдавило в кресла.

– Ну и… – прошептал Нэт, после чего они с Никой потянулись к ремням безопасности и быстро пристегнулись. А потом сосредоточились на том, чтобы не покалечиться на поворотах. – Интересно, а бомбочки для ванны это выдержат?

Содержимое багажника несколько раз переворачивалось и основательно перемешалось на всех варшавских ухабах, которые они преодолевали по дороге через полгорода.

– Это круче, чем американские горки, – закричал Нэт, когда они были у цели. – А вы можете сделать пончик?

– С передним приводом это сложно, – объяснила мама. – Ну если только задним ходом.

Дом Аурелии был огромным. Он напоминал старый польский особняк, только с пластиковыми окнами, а на крыше вместо черепицы был уложен какой-то красный толь, вырезанный замысловатыми узорами.

Они въехали в открытые ворота и оказались на выложенном розовыми плитами дворе. Мама затормозила так, что все пассажиры повисли на ремнях. Рядом оказался черный «Лексус» папы Аурелии.

Дети быстро поблагодарили женщину и вышли из машины. Они оказались перед портиком, украшенным надписью о годе постройки дома в 1881 году. На ступеньках горели фонарики со свечами.

– Мама, багажник, – сказал Феликс, целуя ее в щеку.

Он обошел машину и вытащил из багажника алюминиевый чемодан. Нэт и Ника посмотрели на него, но ничего не сказали.

– Позвоните, и я за вами приеду, – сказала мама. – Похоже, что вечер у меня будет свободным. Может, поеду в фитнес-клуб… за каких-то двенадцать минут я туда доеду.

Она стартанула с визгом шин.

– Предпочитаю трамвай, – произнесла Ника, глядя, как быстро исчезают вдали красные огни машины.

Нэт повернулся в сторону дома, из которого доносилась не слишком громкая музыка.

– Думаешь, почему она тебя пригласила? – спросил он у Ники. – Она не в восторге от тебя.

– Она знает, что без меня ты бы не пришел, – усмехнулась девочка, откинула рыжие локоны и двинулась в сторону лестницы и стеклянных дверей наверху.

– Не пришел бы? – Нэт наморщил брови. – Раз ты так говоришь…

Они позвонили в двери, которые открылись почти сразу.

– О, пришли, – Аурелия показала в улыбке белые зубки. Она была одета в блестящее светло-розовое плиссированное платье и туфли на высоких каблуках. – Входите.

Феликс и Нэт произнесли какие-то пожелания и поцеловали ее в щеку. Ника заколебалась, но посчитала, что должна вести себя вежливо. Поэтому поздравила Аурелию и вручила ей подарок. Они любезно улыбнулись друг другу.

– Угощайтесь, – сказала Аурелия, откладывая подарок на кучу других коробок. – Кейтеринг, конечно же, из ресторана. Все уже наверху. Только напитки стоят в холодильнике.

Из просторного холла они вошли в зал. Тут царили пастельные цвета, обивка всей мебели была светло-бежевой, а стены кремовыми. Посредине на полу лежал мегапушистый ковер.

Феликс поставил свой чемодан возле стены. На лестнице, что вела на второй этаж, появилась мама Аурелии.

– Родаки дома? – прошептал с удивлением Нэт. – Ну, тогда после вечеринки… Сейчас запустят «Будку Суфлера»[7]…

К счастью, оказалось, что ее родители как раз уходили. Судя по вечернему платью мамы и ее прическе, почти такой же большой, как и сама голова, они отправлялись на какой-то изысканный бал или в оперу. Папа, одетый в черный смокинг, сбежал по ступеням. Он сделал музыку тише и на всех посмотрел таким взглядом, словно был уверен, что через пять минут они начнут крушить мебель и рисовать спреем на стенах. Мама Аурелии поцеловала дочь на прощание, а точнее сказать, чмокнула воздух в пяти сантиметрах от ее лица – не хотела размазать помаду.