– Лучше бы не ели! – вынесла вердикт Лида.

Пистолет я какое-то время нес в руках. Потом сунул сзади за ремень джинсов. Поначалу он мешал, но постепенно я привык.

***

– …я только знаю, что мы не долетели до места назначения, – сказала Лида, отмахиваясь от моих навязчивых попыток разыграть ее воображение. – Понятия не имею где мы, но точно не в Италии! И вообще забудь об этой теме! От того, что ты будешь ломать себе голову, ничего не случится, а вот если мы вместе подумаем, что можно поесть, то из этого будет больше толка. Не находишь?

– Ты как всегда права, дорогая! Только в поле нам жевать нечего. И, чтоб я еще раз полез в эти кушири… Ни за что!

– Я же не прошу тебя лезть, – примирительно сказала Лида. – Просто внимательно наблюдай.

От брошенной машины мы отошли уже довольно далеко, а к лесу планировали подойти сегодня, благо условия позволяли. Погода стояла отменная – ни жарко и ни холодно, только светит солнышко и дует слабый ветерок. Вот только пить и есть хотелось сильно, а еще душу терзали навязчивые чувства безнадеги и опасности.

Вопрос «Где мы?» уже стал мне неинтересен, слишком долго над ним корпел, доставал ничего не понимавшую в моих суждениях Лиду, выдвигая самые сумасшедшие идеи, но она, как всегда оказалась права.

– Забудь, – сказала супруга. – От того, что ты будешь ломать голову, ничего не случится!

Забыть-то я забыл, но как быть с отчаянием, овладевшим всем существом?!

Посмотрев на жену, и не встретив на ее лице даже намека на те чувства, что пробурили путь в мою душу сквозь толщу прагматики и оптимизма, я удивился – как можно оставаться такой спокойной, беззаботной, не зная, доживешь ли ты этот час?

– Ты чего приуныл? – Лида поймала мой взгляд.

– По-твоему не с чего?

– Нет, – секунду подумав, ответила жена. – Мы живы, это раз. У нас даже нет серьезных травм, это два, да и вообще… Оглянись, как красиво! Светит солнышко, ветерок, тишина, спокойствие! Ищи позитив!

– Какой здесь позитив?! – пробурчал я.

– Я же говорю: мы живы, оба живы!

– Еще неизвестно, что лучше, умереть или остаться в живых! – к позитиву я настроен не был.

– Ворчалка! – заключила Лида. – Ну и ворчи себе на здоровье! А я буду искать чего-нибудь съестного.

Следующие несколько минут прошли в тишине.

Краем глаза я заметил слева от себя мимолетное движение, но, переведя взгляд на то место, ничего не обнаружил.

«Показалось» – подумал я.

И тут же снова приметил движение. Снова посмотрев в ту сторону, ничего не обнаружил, но теперь сомнений не оставалось – за нами следили, ждали удобный момент.

– Милая, – предупредил я. – За нами следят. Будь начеку!

Молодец моя жена, что не задавала лишних вопросов, когда это жизненно необходимо. Начни она в тот момент выяснять кто, да что, да почему, и я бы упустил важную минуту.

Сзади, на пределе слышимости, послышался шорох. Достав из-за пояса пистолет, я оглянулся.

По дороге, ближе к левому краю, прижимаясь брюхом к земле, подбиралась собака. Второй раз увидев это существо, я не испытал того ужаса и удивления, что у самолета, но все равно встретиться глазами с этой шуткой природы оказалось нелегко!

Собака, увидев, что таиться далее не имеет смысла, кинулась. Расстояние было не более двадцати метров, что для такого существа означало две-три секунды пути. Я оказался быстрее. Развернувшись всем корпусом, выставил руку с оружием, прицеливаясь и прекрасно понимая, что промазать не имею права. Существо также оказалось не глупое, выбрав первым меня, как самого опасного противника. В тот момент, когда собака прыгнула, я нажал спусковой крючок, метя в голову, но попал существу в грудь. Собаку откинуло, будто я выстрелил в нее из танка. Существо швырнуло на потрескавшийся асфальт и протащило метров пять. Поднявшись, оно с удивлением взглянуло в мою сторону. В груди собаки зияла рана, откуда толчками выплескивалась кровь. Вообще удивительно, как животное сумело подняться.

В следующий миг собака рухнула замертво.

– Хорошо стреляешь! – сказала Лида.

– Стреляю я плохо, можешь даже не разубеждать, – отмел я ее похвальбы. – Знаю еще из армии, там из-за этого проблем было много. Просто повезло.

– Значит, ты просто везунчик! – супруга немедля нашла новую причину для похвалы.

– Может быть! – неоднозначно ответил я. – Ужин я нам подстрелил!

Лида помолчала, а потом сказала:

– Я не буду это есть, – помотала она головой. – К тому же, как ты предлагаешь ее разделывать? Руками? На чем жарить мясо? На жухлой траве? Да и вообще… Я не знаю, что это за тварь, и можно ли ее вообще употреблять в пищу.

Хоть мой желудок и утверждал обратное, с супругой пришлось согласиться.

Теперь, много лет спустя, я знаю, что с женой вообще лучше во всем соглашаться.

***

Солнце уже спряталось за горизонтом, бросая оттуда последние лучи, когда мы добрались до леса. Оттуда выходила широкая пятиполосная дорога, которая сразу у кромки разделялась на две двухполосных. По одной пришли мы, а вторая уходила куда-то вдоль леса.

Прямо по центру дороги, по которой мы шли, было установлено бетонное пулеметное гнездо. Как избушка в сказках: к нам задом, а к лесу передом. Объехать его можно только с выездом на поросшую травой обочину.

В обе стороны, насколько хватало глаз, по периметру леса тянулось трехметровое проволочное ограждение под напряжением, о чем характерно говорила жухлая трава рядом. Ворота, также сделанные из проволоки, лежали рядом, помятые. Перед забором стояло несколько грязно-зеленых фургонов со спущенными колесами и военные кунги без шасси.

Никто не пытался нас остановить, никто не махал сердито руками с криками «Стой!». А как хотелось! На этом блокпосту давно царствовало запустение, вонзая свои вездесущие когти под каждый куст. Было видно, что люди покидали это место в спешке. В кунгах на столах стояли пыльные кружки и тарелки с ложками. Видимо, беда застала солдат за приемом пищи. В одном из зеленых фургонов на полу лежал человеческий скелет, точнее его верхняя часть со множеством недостающих костей.

Пост предполагался как крепкое оборонительное сооружение – пулеметное гнездо было сделано из бетонных блоков с массивной металлической дверью сзади и узким проемом для пулемета впереди. Внутри, кроме самого пулемета, прикрепленного к стене, лежала почти во всю ширину гнезда оторванная когда-то рука, от которой остались лишь кости. Только назвать ее «рукой» язык плохо поворачивался. Длина от плечевого сустава до кончиков пальцев была более полутора метров.

– Это у кого же такие ручищи?! – с придыханием произнесла Лида.

– Пойдем лучше поищем чего съестного, – спустя минуту безмолвного созерцания предложил я. – Консервы какие-нибудь.

– Пойдем.

До сумерек мы искали по фургончикам и кунгам что-либо полезное, заглядывая во всевозможные ящики, тумбочки, склянки, благо набралось их много. Вся еда или сгнила, или о ней давным-давно позаботились грызуны. Отыскав армейский вещмешок, я сложил туда две кружки и ленту патронов к пулемету – самое ценное, что мы нашли.

– Пригодится! – ответил я Лиде на вопрос, заданный приподнятыми бровями.

Со всем этим небогатым скарбом мы вышли на улицу, где уже начало темнеть.

– Предлагаю переночевать здесь! – Лида указала большим пальцем назад, на самый чистый из кунгов.

Критически оглядев его дверь, я ответил:

– Нет. Ночевать будем там, – показал на пулеметное гнездо.

– Ни за что! – сразу возмутилась Лида. – Так дело не пойдет! Чем тебе не нравится этот фургончик? Там чисто, есть четыре лежанки и окошечки…

– У него замка нет! – перебил я.

Лида, не поверив моим словам, самостоятельно обследовала дверь в поисках хоть чего-нибудь закрывающего, но была вынуждена согласиться со мной.

– Только выбрось вначале эти кости, – указала супруга на гигантскую руку.

Не без брезгливости выкинув кости, оказавшиеся настолько тяжелы, что могли поспорить весом с полуразобранным мотоциклом, я сходил в один из кунгов за брезентом. Свернул его в несколько слоев, получилась импровизированная кровать. Одеялом послужил мой свитер. Закрыв дверь на поеденный ржавчиной, но все равно прочный засов, мы, прижавшись друг к другу, моментально уснули.