Я никогда больше не видел и не слышал об Эдуарде.
Дальнейшее произошло как-то через чур быстро. Кристина, также заметившая маневр Эдуарда, последовала за ним. Сделав несколько шагов по полю, она нелепо взмахнула руками и исчезла в траве. Впервые я услышал звук от тварей, преследовавших нас. Тихое, утробное рычание – такой звук производит любая большая кошка, довольная своим результатом. Несколько нелюдей сразу кинулось к Кристине, и вскоре до нашего слуха донесся крик, оборвавшийся на самой высокой ноте.
Нас осталось трое.
Глава 3. Спасение
Диск солнца, висевший все время у нас перед глазами, почти зашел за край земли, лишь третья часть его была видна, когда с нами не стало Софьи.
Я бежал уже просто на чувстве страха. Ноги откровенно заплетались и не слушались. Лида, которую тянул за собой, также еле передвигала конечности. Моя супруга давно силилась что-то сказать, но из горла, работавшего словно перегревшийся насос, вырывались только невнятные начинания: «Да…», «Я бо…», «Пожа…». Софья находилась сзади и тяжело дышала. Мы бежали уже далеко не с той скорость, что вначале, а раза в три медленнее, видимо и существа устали, раз не могли догнать.
Я давно потерял счет времени, оттого казалось, что этот ад не закончится никогда, но конец был близко.
Не могу сказать точно, когда я заметил мост, перекинутый через ущелье, на дне которого текла мелкая река. Может, когда ступил на него, а, может, и раньше – те первые сутки, проведенные в этом проклятом мире, помнятся мне довольно смутно, особенно эта пробежка.
Мост представлял собой пятипролетное сооружение с четырьмя опорами. Когда мы с Лидой уже находились на мосту, нам в глаза бросилась шокирующая деталь: центральный пролёт отсутствовал. Только полутораметровое металлическое ограждение тянулось через пропасть к уцелевшим остаткам на той стороне.
Перейти по этому ограждению не представлялось возможным, слишком оно хлипко выглядело. Пробежав еще немного, скорее по инерции или по привычке, я медленно стал останавливаться, каждую секунду ожидая смерть.
Последняя все не приходила…
Остановившись, я оглянулся и не увидел Сони. Попытался вспомнить, когда она пропала, но память отказывалась работать должным образом – вроде она всегда была с нами, и даже на мосту я слышал ее дыхание.
Лида, издав судорожный вздох, без сил повалилась на асфальт. Около пятнадцати существ стояли в начале первого пролета, словно ждали команды. Или того, кто первым решится. Наконец, самый большой и уродливый нелюдь направился к нам. Его собраться двинулись следом. Нелюди начали свою финишную прямую. Они шли не торопясь, прекрасно зная, что мы уже никуда не денемся. Я посмотрел на Лиду, лежавшую пластом. Вот и все – добегались. Мало судьба нам отвела времени побыть вместе. Хотя влюбленным сколько не дай – все равно мало.
– Лидочка, вставай! – подбежав, я помог ей подняться. – Сейчас будем прыгать! – потащил к краю.
Очень не хотелось служить ужином непонятно кому, а так хоть надежда. По самым скромным подсчетам до воды около пятидесяти метров. К тому же мелкая речка выглядела слишком ненадежным спасением.
Но это был хоть и призрачный, но шанс – и я хотел его использовать.
Существа, догадавшись о наших намерениях, зарычали.
Произошедшее далее можно считать провидением, милостью Божьей, чудом. Как не назови – эффект один.
Мы с Лидой остановились у края. Супруга еще не понимала, откуда и куда нам придется прыгать, когда в тишине, царившей вокруг и нарушаемой лишь шумом ветерка, раздался страшный треск. Казалось, земля раскрывает лоно, чтоб впустить обратно детей своих. Отчасти так и было. Мост зашатался, задрожал и сразу успокоился, но первый пролет, по которому мы пару минуту назад пробегали, и по которому к нам направлялись нелюди, уже отсутствовал. Существа провалились вместе с куском моста, не издав ни звука, а через секунду послышался глухой удар, и вновь земля затряслась.
Оглянувшись, Лида не увидела опасности и тут же, без единого слова, повалилась наземь. Вначале я подумал, что она притворяется, закрыв глаза и делая вид, что спит.
– Милая, – позвал я. – Сейчас не время…
И тут я понял, что она совсем не притворяется. Она реально настолько вымоталась, что уснула. И никакой адреналин в крови ей не помешал это сделать.
Посмотрев еще раз на уцелевшее ограждение – единственное, что нас связывало с большой землей, я, как настоящий русский человек, решил: «Утро вечера мудренее!». Оглядевшись, не нашел ничего лучше, лечь рядом, на холодный асфальт и моментально провалиться в сон.
***
– Вадик, – робко трясла за плечо Лида.
Открыв глаза, я медленно выплыл из забытья.
– Где мы? Что с нами? Что это были за животные? Господи! Что происходит?! – посыпались вопросы от моей ненаглядной.
Проснулся я на ледяном, после ночи, асфальте. Лида сидела передо мной на присядках. Потирала оголенные предплечья. После ночи действительно чувствовался холодок.
Солнце только-только появилось из-за горизонта, освещая неверными лучами всю видимую часть пространства. Оглядевшись, я не увидел чего-то необычного или экстраординарного, или того, чего не видел вчера – дорога, асфальтированная, но потрескавшаяся, разрушенный мост, глубокое ущелье, по дну которого протекала речка, деревья, стоявшие кое-где вдоль полей и, соответственно, сами поля, поросшие высокой травой. Забыл самое главное – очень далеко, на горизонте, лежал город, поблескивая сотнями стекол из подпиравших небо атлантов-небоскребов. Большего с такого расстояния рассмотреть не удалось. Дорога, насколько я помнил, вела не к городу, а в противоположную сторону, значит, идти назад бессмысленно, да и невозможно, пока не научимся летать.
Поднявшись, я подошел к рваному, пестревшему кусками железа и бетона, краю моста. Осторожно выглянув, увидел запруженную речку, а в ней тела наших преследователей. Будто художник-фантаст нарисовал картину «После боя».
Вернувшись, я присел на корточки рядом с женой.
– Доброе утро, милая! – поцеловал ее.
– Доброе утро, – с запозданием пробормотала Лида. – Хотя с чего оно доброе?!
– Здрасьте! – несмотря на все передряги, которыми был богат вчерашний день, сегодня я проснулся если не с великолепным, то с достаточно хорошим настроением. – А как же то, что мы говорим друг другу «доброе утро»?! Ведь другие не могут этим похвастать!
– Я дура! Дура! – со злостью произнесла Лида. – Чего меня черт дернул в эту Италию?!
– А ты здесь причем? – приподнял я брови. – Откуда ты могла знать?
– Все равно, это моя вина! – не унималась супруга. – Не выбери я Италию… В конце концов могли на автобусе поехать. Глупая…
– Прекращай нести ерунду! – перебил я жену. – Ни в чем ты не виновата! – пришлось слегка повысить голос, но Лида этого даже не заметила.
Просидев несколько минут, мы поднялись, чтобы размять затекшие конечности. Подошли к перилам. С этого места не было видно обломки моста и тела нелюдей. Вместо этого открывался поистине прекрасный вид на речку, стекавшую через ущелье в долину.
– Красиво! – отстраненно произнесла Лида.
– Да… – слова так и повисли на моих устах.
В долине река изгибалась. В этом изгибе лежал типичный провинциальный город. Виднелись пятиэтажные здания и узкие улочки, стояли автомобили. Ни одного движения я не заметил.
– Смотри, – указал я на жилища людей.
Ожидал бурной реакции, однако супруга отнеслась к увиденному ровно.
– Вижу, – ответила она.
– Тебя это не радует? Мы сможем…
– Что это были за твари вчера? – резко спросила Лида, будто моя вина в том, что они появились. – Они же убили всех!
– Кроме Софьи, – внес я уточнение.
– С чего это ты взял?
– Когда мы подбегали к мосту, я слышал сзади ее дыхание, а потом, в какой-то момент, она покинула нас, скорее всего, прыгнула в речку, ведь нелюди остановились у начала моста и не могли сцапать ее.