- Ni’droi’ik nar-tor, - отозвался мальчик, который нисколько не сожалел о содеянном. В душе вулканца поднялась чёрная удушающая волна гнева, которую он уже был не в силах смирить.

- Нет, - Сарек, вцепился в узы, связывающие его с сыном. - Простить убийство, всё равно, что убить самому.

Спок моргнул.

- Что ты делаешь?

- Я не желаю становиться частью подобного. Ни в каком виде!

Глаза маленького вулканца расширились, когда отец дёрнул нить что было сил. В том месте, где она касалась сферического щита тонкая сеть трещин начала шириться, постепенно создавая брешь.

Спок совсем забыл про эту связь, что притаилась по ту сторону стены. Возведя барьер, не придал значения, решив, что отсечённая от сознания, она не принесёт вреда. Он не принял во внимание, что её тонкие корни врастут в структуру щита, нарушая его монолитную целостность. Убери он её сам, щит бы даже не дрогнул, но теперь же, когда старший вулканец стремился вырвать её со своей стороны, она разрушала возведённые баррикады.

- Kroykah! – выдохнул мальчик, наблюдая, как трещины расширились, и черные путы Пустоты просочились внутрь, принося с собой ничто.

Сарек и не подумал внять его просьбе, продолжая рвать узы.

Тишина испуганно задрожала.

Мерцающая сфера начала крошиться.

«T’Sai Т’Саз! Osu Двир!», - Спок потянулся к остальным kholinari, прося помощи, но голос песни был уже слишком далеко, и мальчик никак не мог сосредоточиться, чтобы устремиться сознанием к ним.

Узы надсадно тренькнули порванной струной, и связь с отцом лопнула.

- Ты не достоин называться одним из нас, - глухо проговорил вулканец. - Следующие пути Сурака не проливают крови. Среди людей тебе самое место. Отныне, мой сын мёртв для меня.

Сарек, резко развернувшись, стремительно двинулся прочь, оставляя замершего, как изваяние, маленького вулканца стоять посреди зала космопорта.

А в сознание Спока стремительным бурным потоком хлынула Пустота, радостно пожирая сонм созвездий жрецов.

Последние осколки барьера истончились, растаяли, растворяясь под тяжестью чёрного дыма и мальчик, цепляясь за обрывки связи, что оставил в его сознании Сарек, рухнул в беззвучную пропасть.

«T’Sai…» - крик умер, даже не родившись. Ужас сковал разум, заставляя логику отступить.

Действуя на одних инстинктах, Спок сжался в комок, стремясь дать Пустоте как можно меньше шансов коснуться и поглотить его, и снова попытался отгородиться, встраивая барьер.

Раз, другой, третий… наконец, он возник, тонкой плёнкой покрывая кожу.

Чёрный туман жадно окутал очередную неосторожную жертву.

““““““

Когда, спустя три дня, Сарек вернулся на Вулкан, ему практически сразу сообщили, что его желает видеть Матриарх клана. Недоумевая, зачем мог понадобиться ведущей замкнутый образ жизни пожилой вулканке, Сарек явился в дом Т’Пау.

- Где мой внук, Сарек, сын Скона? – с порога приморозил мужчину к полу тихий властный голос.

Вулканец нахмурился, не понимая, чем вызван её интерес.

- Не имею представления о том, где теперь этот, - он запнулся, подбирая слова, - … убийца.

Поднявшись с кресла и не говоря более ни слова, пожилая вулканка подошла вплотную к мужчине и, опустила руку на его лицо. Перед глазами Сарека одна за другой замелькали картинки недавних событий.

Голова загудела, и Вулканец недовольно зашипел: Т’Пау вовсе не собиралась быть острожной, тасуя его память как ей было угодно. Наконец, она добралась до последних событий.

- Что ты сделал, Сарек? – сквозь ватный звон в ушах услышал он грозный голос Матриарха.

- Тот кто потворствует убийце…

- Kroykah! – Сарек впервые слышал, чтобы пожилая вулканка повышала голос. - Ты сам не осознал, что именно натворил, сын Скона. Молчи, - предостерегла он, увидев, что мужчина собрался что-то сказать. - Мне ясно видно, что эта женщина, Аманда, совсем лишила тебя разума. Ухитрилась навредить даже своим отсутствием. Как ты мог позабыть о том, что не тебе одному позволено испытывать боль утраты?

- Я…- Сарек силился ответить на больно бьющие в самое нутро слова, оправдаться.

- Неприязнь и скорбь затмили твой разум, - продолжила Т’Пау. – Ослепили настолько, что ты даже не осознал, что твой сын убил не потому, что не чувствовал, но потому, что чувствовал слишком много.

- Это невозможно. Он kholinari. Они не…

- Не? – громом прогремел в его голове голос старейшины клана. – Ты и впрямь так считаешь? Позволь, продемонстрирую тебе, насколько велики эти заблуждения.

В разум вулканца потоком хлынуло уныние.

«Пожалуйста, уважаемая бабушка… Позволь этим узам не быть. Я должен пройти этот обряд…. Возможно, хотя бы тогда… хотя бы sa-mekh, примет меня… Я перестану быть сплошным разочарованием…Пожалуйста, уважаемая бабушка… Позволь узам не быть…» - услышал мужчина тихий простительный голос Спока.

- Нравится? – осведомилась Т’Пау. – Я тоже была удивлена, Сарек, но позволила мальчику совершить задуманное. Я ощутила, что он не стал обрывать связь с тобой. Я приняла решение подождать. Мне казалось, что в тебе благоразумия в разы больше. Я ошиблась. Непозволительно.

Застонав от боли, пронзившей голову, мужчина упал на пол, прерывая контакт, но Т’Пау, казалось, даже не заметила этой досадной помехи, продолжая держать его разум мёртвой хваткой.

- Перестань, t’sai!

- Знаешь, что было дальше? – вулканка проигнорировала его панический вопль.

Словно со стороны Сарек услышал себя в миг, когда рвал связь с сыном, и боль и отчаяние пришли на смену равнодушию и отчуждению.

- В час великой нужды ты не рвать узы был должен, но всеми силами держаться за них, глупец! Ладно, его мать, она землянка. Она не понимала. Но что ты! Как смел ты называть себя отцом, всеми силами стремясь выбить почву у него из-под ног?

Всеми фибрами души вулканец ощущал жуткое отчаяние от осознания беспросветного одиночества своего сына, которого сам же и толкнул в эту пропасть.

- Ответь мне, сын Скона, - холодно проговорила Матриарх. – Пришла ли тебе в голову мысль о том, что я могу показать тебе не более чем эхо испытанных моим внуком переживаний?

Осознав сказанное, Сарек в ужасе задохнулся, глядя широко раскрытыми глазами на старейшину снизу вверх.

- Вижу, ты, наконец, начал понимать, - удовлетворённо кивнула та. – Я повторю вопрос. Где мой внук, Сарек, сын Скона?

- Не знаю, - с трудом выдавил мужчина, сгорая от невыразимого стыда. – Оборвав узы, я оставил его в порту среди людей. Я не знаю, где он.

Т’Пау нахмурилась. Опустившись на пол рядом с распластавшимся на ковре Сареком, она снова коснулась узловатыми пальцами его лица. Мужчина почувствовал, как она частым гребнем прошлась по его сознанию, и, подхватив неаккуратные лохмотья обрывков связи, начала пристально изучать их. Затем, стальная воля Матриарха вдруг впилась в жалкие крохи нити, свивая их в прочный канат, который вытянулся и метнулся куда-то за десятки световых лет, выискивая нечто по ту сторону.

Щелчком связь снова встала на место.

Сарек почувствовал, как его словно зацепили крючком за живот и волокут вниз. Нечто чёрное протянуло к нему свои щупальца, пугая, доводя до исступления, вызывая животный ужас, избежать которого не позволяла даже отличная самодисциплина.

Вулканец закричал. Долго, отчаянно, протяжно, до хрипа срывая горло. Инстинктивно он попытался отгородиться от этих ощущений, блокируя связь со своей стороны.

- Нет, ты этого не сделаешь, - мрачно и угрожающе проговорила Т’Пау; едва возведённый блок рассыпался, заставляя Сарека скорчиться от боли. Новый возвести не получилось.

- T’sai, s-sanu… - умоляюще выдохнул он.

- Счастье твое, Сарек, что сломанное всегда стремится снова стать целым. Ты был небрежен, а Спок не ещё успел убрать обрывки. Я позаботилась, чтобы ты полной чашей отведал той похлёбки, что заварил сам, - сурово сдвинув брови, Т’Пау поднялась. - Убирайся вон, и не смей показываться мне на глаза, до тех пор, пока не исправишь содеянное.