— Я — Король Эльфийского Нагорья, Рори О'Рул, известный также под именем Старого — начал Рори. — Со мною мой зять, Рори Осенняя Ночь и Колдун из рода фоморов Севера, по имени Белоглазый. Кто вы, что так дерзко прорвались на мои земли? — Голос Рори О'Рула, низкий и густой, его величественная осанка, золотой обруч на голове, два его спутника, выглядевших под стать Королю — высокий, начинающий седеть мужчина, в густо-фиолетовом плаще с капюшоном, с совершенно белой радужкой глаз, что, однако, не давало почему-то повода решить, что он слеп и Рори Осенняя Ночь — самый старый из всех троих на вид, одетый в черную кожаную безрукавку, в черные же кожаные штаны и короткие сапоги, с тяжелым мечом-двуручником на плече — все это вместе создавало картину могущества и силы, которые могут проявиться в любой момент, разбуженные неосторожным словом или жестом. После краткого мига молчания, самый старший из жрецов, сказал:

— Позволит ли Король Соседней Страны, Великий Рори О'Рул, сойти мне и двум моим спутникам на его землю? Как он уже понял, только крайней важности дело могло заставить нас собраться вместе и столь дерзостно нарушить покой Соседней Страны.

— На мою Землю сойдешь ты, старший по возрасту и двое твоих спутников и собратьев по Белому Кругу. Гребцам же я запрещаю сходить на берег. Если кто-то из них ослушается, то пусть потом пеняет на себя. Если ваше дело окажется суетным и пустым, то я сурово накажу всех, кто столь дерзко прорвался в Эльфийское Нагорье — медленно, тяжело, булыжниками в камнепад роняя слова, ответил Старый Рори.

С борта ладьи упала сходня, четко на край воды и земли, то есть номинально, оставаясь все же на корабле. И только трое, как и было позволено, друидов, сошли и тем самым, задели ногой Землю Эльфийского Нагорья.

— Прикажет ли Король говорить здесь, или он пожелает сделать это как-то по своему усмотрению, еще? — Спросил опять-таки, старший из друидов. — Негоже, само собою, в спешке решать важные вопросы, словно всадникам, гонящим неистовых коней.

Но если мы уже утомили и тем более, вызвали гнев Короля Соседней Страны, то мы поступим так, как он прикажет!

— Уж не велеть ли мне устроить праздничный пир, о друид? — Сухо, сверля глазами старшего, спросил Рори О'Рул. — У тебя мало времени, друид. Я хочу услышать от тебя только одно слово, только одно, по которому я и буду решать, что мне делать дальше — позволить вам продолжать речи, отпустить без вреда или же строго наказать. Одно слово, друид.

— Дракон. — Спокойно и с глубоким поклоном, ответил старший из друидов.

Старый Рори свел ладони перед лицом, что-то проговорил, на грани слышимого^[36], затем чуть развел их в стороны и между сухими ладонями Короля Эльфийского Нагорья появился пронзительно-голубой свет. По мере того, как Старый Рори разводил руки, все дальше друг о друга, сияние принимало форуму шара, висящего меж ладоней эльфа. Ослепительно-голубой шар горел в руках О'Рула и он жадно всматривался в него. Неожиданно он резко свел руки вместе, шар погас, а Рори стряхнул с ладоней ослепительно голубые искры, которые упали на берег, на лету оборачиваясь кристаллами сапфиров… Ни Рори, ни его окружение ни друиды не обратили на них ни малейшего внимания. Но один из гребцов, не вынеся соблазна, кинулся на берег. Не успела его нога коснуться земли, как Рори что-то негромко сказал и обратил на гребца сложенную лодочкой руку. Человек дико вскрикнул, схватился за свои, потекшие кровью, глаза и навзничь упал в воду. Никто в ладье не шевельнулся, чтобы помочь тому выйти из воды.

— Вытащите его. — Приказал Рори гребцам. — И дайте ему в руку то, зачем он так отчаянно кинулся… Утром он узнает, что стоит нарушенный приказ О'Рула^[37] Потом он развернулся к Белоглазому и, отвечая на невысказанный вопрос, кинул только несколько слов, спокойно, без каких бы то ни было признаков гнева или страха:» Браган. Браган вернулся. Через столько лет, Хранители Нагорья…»

… Лицо Хельги… Ее зеленые глаза… Густо-зеленые попоны и плащи прекрасной конной процессии… Зелень Грани… Зелень Холмов… Зелень моря… Голос Ланон Ши… Все это, сменяя друг друга, появлялось в голове Рори Осенняя Ночь. Что-то надломилось этой ночью и он спокойно ждал, чем все это кончится. А в том, что скоро это кончится, он был уверен. Он поднял на прибывших друидов абсолютно лишенные какого бы то ни было, выражения, глаза и вдруг спросил у старшего: «Где я мог тебя видеть, старик?»

Если ответ и последовал, то Рори не слышал его… В ушах его пела Музыка Обетной Ночи, кричали, улетая навсегда, журавли… И прекрасные всадники горячили вороных коей, в поисках его, Рори Осенняя Ночь, с уже заседланным под него конем, чтобы пригласить его, счастливейшего из смертных, в свою печальную, полную выедающей душу тоски, дорогу. Его, вновь доказавшего, на этот раз им, что он достоин ее… Этой дикой, невыразимо прекрасной тоски — тоски по потерянному прошлому, этой, единственно достойной, цели… А Хельга… А Хельга и была… И была и есть и будет той тоской, которая… Или каждому из них своя тоска? Своя цель? Но общая, неистовая, тяжелая, но вечно живая, цель дороги? Темно-зеленая попона его, Рори Осенняя Ночь, коне… Темно-зеленое одеяние Старого Рори… Яркая зелень жизни Холмов… Золотой ободок короны Короля Эльфийского Нагорья… Золотые обвалы листьев с дерев Эльфийского Нагорья…

Рыжее в Медь Чудо Эльфийского Нагорья, точнее, только еще обещающий стать им, светлый маленький маячок… Бродячий Огонек Болот-За-Гранью… Все это проходило и, обрываясь, падало в никуда…

… Жесткие ладони Белоглазого сжали плечи Рори Осенняя Ночь и тот, словно проснувшись, еще раз обвел друидов уже разумным взором и вновь спросил: «Где же я видел тебя, друид? Я ясно помню твое лицо… Но не помню, откуда.» Старший друид только поклонился и промолвил: «Великий воин делает мне честь, говоря, что где-то встречал меня и ясно помнит… Но, боюсь, что я недостоин такой чести — мы не встречались допреж».

Низкий голос О'Рула прервал эту странную беседу. Он спросил:

— Что же хотят люди от Жителей Нагорья?

— Такие гости, как Ланон Ши, Лепреконы и прочие достойные представители Соседней Страны, всегда приходили от вас к нам, о Король. Но если ко всем остальным мы привыкли и полюбили их, то дракон, который тебе, явно, знаком, так как Король нарек его имя… Дракон нам не нужен, прости нас, Король… Самим нам не совладать с ним. Мы пришли за твоим судом о том, справедливо ли пребывание дракона на нашей земле или же нет и готов ли Король Соседней Страны помочь нам, людям, рискнувшим обеспокоить его в его Стране?

… А в голове Рори Осенняя Ночь продолжали звучать оставшиеся неслышимым для других, слова фомора: «Ждавшие столько лет подождут и еще немного, Рори…»

— Вы будете ждать нашего решения здесь, друиды. Мы соберем Совет Холмов. Такие вопросы, как Дракон и что с ним делать, не стоит решать в спешке.

— Мы повинуемся воле Короля Соседней Страны. — Спокойно ответил старший друид и низко поклонился.

5

Совет Эльфийского Нагорья

… Наконец, собрались все, кто имел право голоса на Совете Холмов. Давно, очень давно Рори О'Рул не собирал такого Совета, предпочитая решать вопросы сам, что, впрочем, ему отменно удавалось. Рори Осенняя Ночь и фомор с совершенно каменными лицами, сидели по правую руку Короля. Далее Совет располагался по кругу — таким образом, самый незначительный сид, тем не менее, оказывался к Королю ближе всех.

На Совете присутствовали Лепреконы, прислали своих представителей Клураканы, сразу за ними негромко шипели в усы два Кайт Ши, сразу за ними сидели представители Корриганов, за ними расположилась грустная Бэньши. Далее сидели двое Поков, двое же из народа Шифров. А замыкал круг Фир Дарриг, одинокий, но не ставший от того скромным или незаметным. Он горделиво восседал по левую руку Короля и время от времени обводил Совет важным, самодовольным взором.