А теперь негромко, но четко. И:
— Всем разойтись по своим местам. Ворота останутся открытыми до темноты. Никому не жрать. Ослушника я выкину за ворота, — … Так надо. Даже сквозь отчаяние, висевшее в небе, даже сквозь небывалую серьезность Шингхо, сквозь накатившую тоску, при мысли, что кто-то снова хочет лишить тебя дома — так надо. Ты должен дать людям понять, что веришь в победу. А потому — никому не жрать. При ране в живот лучше, когда там пусто. А теперь разворачивайся и уходи в донжон. Они сами знают, кто и где стоит и куда распределить подходящих — ты еще не видишь их, но знаешь, что так и есть — воинов с окрестных селений. А если не знают они, то знает Грут. Ты осмотришь все посты и сам замок чуть позже.
2
— Варвары? — разговор начал ты, как только вы с Шингхо оказались в небольшой комнате внутри донжона. — Он сказал воины с Северных Топей — он имел в виду варваров? «Варвары?» — спросил ты, лишь бы спросить и чтобы проредилась хоть чуть мгла, сотканная в воздухе замка после слов гонца, что с герцогом Хилла, взалкавшим объединить два майората, идут воины с топей Севера.
«Нет, государь, — ответил Шингхо издевательским тоном. — Варваром по сравнению с ними можно скорее, назвать тебя. А они вполне развитые. И их история на века старше истории людского племени. По крайней мере, они вырезают под метелку всех, кто попал под их внимание и поимел несчастие с ними что-то не поделить. Яркий признак развитости. Какие же это варвары? Это оборотни, волки с Северных Топей, государь», — последние слова Шингхо произносит скороговоркой, из песни слова не выкинешь.
Именно за этой новостью он тебя и отозвал.
— Не запирать ворота до темноты. Может, кто-то еще придет с деревень, — сказал ты.
— Вряд ли, кто полезет в крысоловку, хех. Знаючи, что сюда идут северяне? Забиться в замок? Не думаю. Люди будут верны тебе, но это ненужное самоубийство и без твоего приказа они на это не пойдут. Так у них есть шанс разбежаться по лесам. Придут только воины. И то немногие. Так заведено. Хелла идет с той стороны, откуда почти никогда не ходит враг и оттуда, где почти нет поселений — люди еще не все знают, что творится.
— Такого приказа я не отдам. Но ворота будут открыты до темноты.
— Твое дело, — скучно сказал Шингхо. — Но думаю, что Грут прав — у тебя будет не более, чем семьсот мечей. Против четырнадцати тысяч мечей Хелла. Из которых полторы тысячи — оборотни с севера. Так что можешь смело умножить эти полторы тысячи на десять — для краткости и простоты. Думаю, это самое малое из верных чисел.
Ты промолчал. Что тут сказать? Что вообще можно сказать в такой момент? Что говорили герцоги Вейа до тебя, а, Дорога? Может, Шингхо знает? Так спроси, хех.
— И что ты ждешь от меня, Шингхо? Что я могу сказать?
— Ты? Лучше молчи, — грустно сказал Шингхо. — Ты уже все сказал. Почти.
Почти… Скорее всего, во дворе ты что-то упустил. Что? Небольшая проверка Шингхо, не изменившегося даже теперь. Кажется, ты понял. Хлопни в ладоши.
— Гонца ко мне, — приказал ты негромко, когда в дверях возник слуга, тут же исчезнувший. Чуть позже в дверях возник гонец.
— Ты уходишь сейчас же. Поедешь к Замку Совы, на северо-запад. Всех, кого встретишь по пути — отправляй туда же, отправляй моим именем, пусть идут сами и сообщат об этом всем, кого могут оповестить. Возьми в конюшне двух лошадей. Иди.
Гонец поклонился тебе в пояс и исчез. Шингхо одобрительно угукнул. Ты все сделал правильно. Человек сделал тяжелую работу и заслуживал шанса.
— И что они там будут делать, если нас всех перережут здесь? — негромко спросил ты, скорее, сам у себя.
— М-да, вопрос, — усмехнулся Шингхо. — Ясно, что — ждать, когда у Хелла дойдут руки и до них.
— А тогда… — начал ты.
— Это лучше, чем они будут ждать этого по своим деревням, ничего не делая, или умирать, не узнав.
— Но почему обязательно умирать? — не сдержался ты.
— Ты же слышал — негромко сказал Шингхо, — слышал и почему. Допускаю, что не понял. Объясняю. Твоих земель Хелла алкают традиционно — из рода в род. Время от времени они пытались это сделать и раньше. Но никогда Хелла не искали помощи у северян. Что нашло на этого дурака — понятия не имею. Дело в том, что он действительно получит только земли, тем самым усложнив для себя их последующую оборону от соседей. Северные оборотни, оборотни топей, не щадят людей ни у себя дома, ни в войнах, где они принимают участие на чьей-то стороне. Им все равно, на чьей. Противников Хелла — в данном случае, они будут уничтожать под корень. Всех. До единого. И будут гоняться за каждым, кто останется на землях майората Вейа. Спасутся лишь бесчестные, кто уйдет за границу майората Вейа.
— Надеюсь, их будет очень много, Шингхо. Непривычно много. А если оставшиеся примут владычество Хелла?
— Неважно. Совершенно неважно. Ты когда-нибудь поймешь, что ты сплошь и рядом попадаешь тут впросак, думая, как ты привык — по-людски? Хелла, даже захоти он этого, не сможет приказать оборотням щадить побежденных — тот, кто принимает их помощь, принимают это условие изначально. А оборотням Севера, чем меньше людей вообще, тем лучше. Кажется, я понимаю, что хочет Хелла, очистив твой майорат — не исключено, что он отдаст оборотням часть своего майората, примыкающего к их землям и часть твоего. Жажда власти… Хе-хе, х-ха, как она жестоко расправляется с людским слабым рассудком! Он даже не понимает, кого он сделает своими соседями! Оборотни под боком? Твои предки были умнее.
— Мои?!
— Твои. Ты Вейа? Вейа. Герцог Дорога. Твои. Хелла спятил — он закрывает глаза на то, что союз с оборотнями распадется, как только будет вырезан твой майорат и они окажутся у него под самым боком.
— А что мешало им самим начать войны, Шингхо? Со мной, с Хелла?
— Закон, — сухо ответил Шингхо. — Не все так просто. Но учинив эту войну, Хелла может поколебать чашу весов — он сделал недопустимое. Твой майорат может выйти ему боком.
— А можно ли сделать хоть что-то, Шингхо? Самое трусливое, самое подлое, самое неожиданное — чтобы спасти майорат от резни? — ты спрашиваешь, если честно признаться, просто так. Для полноты картины.
— Да — спокойно ответил Шингхо, прикрыв глаза. — Можно. Сделать то, чего ты никогда не сделаешь — и чего никто не делал до тебя. Отдать цепь герцогов Вейа Хелла. Еще можно. — Он не искушает тебя. Он просто выкладывает все карты на стол.
— И?
— И герцогство Вейа навсегда исчезнет с лица земли.
— Да, невосполнимая потеря… Для кого?!
— Для тех, кто зовет себя «майорат Вейа». Ты представляешь, что будет с душами людей, у который отнимут смысл даже не жизни — смысл смысла, если так можно сказать, надеясь на твое понимание? Ты просто-напросто навсегда — на поколения вперед и без надежды, оставив им при этом память, учти это, лишишь их возможности не то, что быть — но даже когда-нибудь стать самим собой.
… Тебе осталось сказать только одно. И ты сказал.
— Человек не побежден, пока его не победят.
— Человек? — сам себе сказал Шингхо и хрипло рассмеялся. Но почти тут же оборвал смех, как всегда, не опускаясь до разъяснений, что его рассмешило в этот раз.
— Прежде, чем ты пойдешь проверять своих людей, встреться с теми, кто живет и хозяйничает в Замке по ночам, — непривычно серьезно сказал Шингхо, — с теми, кто закидывает обратно в печку выпавший уголек, не давая случиться пожару, с теми, кто толкнет тебя в бок среди сна сказав негромко «беда», с теми, кто стонет в башнях, оплакивая ушедших родовичей Вейа и страдает, предвидя смерть следующего Вейа, с теми, кто оберегает двор, овины, бани, погреба, снедь и вино в них, твою живность, кто убирает в кухне, если слуги не забудут положить в миску творогу, даже с теми, кто ночью иногда душит тебя. Они имеют на тебя ничуть не меньше прав, чем те, кого ты по привычке называешь людьми.
Спорить с Шингхо не приходилось. Ты последовал за ним — он важно шел по лестницам и переходам, открывая двери с привычностью давнего обитателя этого замка — что удивительного! Герб Вейа — разъяренная атакующая Сова с закрытыми глазами. Этой достоверной деталью атаки сов мы обязаны, само собою, совам. Потом он внезапно встал, провел крылом по стене и негромко сказал: «Вада ту рам!» — и плита отошла, открывая, само собою, могильно-черный проход. Не совсем понимаешь, где в стенах замка находится этот зал, еще меньше понимаешь, как он там вообще поместился. Но важно то, что он есть, и ты, уже попривыкнув к тому, что не все можно так сходу, объяснить, но тем не менее, этим чем-то можно пользоваться, ныряешь вслед за совой. Темно. Сухо, чисто и темно.
