– Что ты возишься там? – крикнул мне Стас, и я, всё-таки, всадил очередь в грудь шатуна.

Видимо, это была последняя капля, потому, что после моего выстрела он закачался и упал. А следом на колени рухнул я, и меня вывернуло. Напарник сгрёб меня за шкирку, затащил в подъезд и, выбив ногой дверь ближайшей квартиры, втолкнул внутрь. Я лежал на прелом облезлом диване, воняющем кошачьей мочой и гнилью, и выплёвывал желчь. Завтрак из меня вышел минут пять назад, но меня всё равно всё выворачивало наизнанку.

– Ну, ты даёшь! – приговаривал сидящий рядом Стас. – Чего это тебя так скрутило?

– Я в людей никогда не стрелял.

– Ну, во-первых, это не люди.

– А кто?

– Монстры. Они когда-то людьми были, а сейчас, это тупые, злобные монстры, одно желание которых, это высосать из тебя всю энергию, оставив только высушенную мумию. Ну, а во-вторых, ты же погранец! Уж там-то, наверное, доводилось по нарушителям стрелять?

– Я на границе с Польшей служил. Там спокойно было. В самом худшем случае, разве контрабандиста с сигаретами задержишь. Так, они ребята спокойные. Только «Стой!» крикнешь, он уже ручки вверх тянет.

– Нет, ну надо же! Думал, крутого напарника заимел! Пограничник, стрелок! А он ни попасть в шатуна не может, ни опыта боевого не имеет!

– Ну, так, не бери меня больше! – вдруг разозлился я.

В принципе, он был прав. Я и сам чувствовал, что показал себя далеко не с лучшей стороны. Это-то меня и взбесило. И одновременно было так обидно, что захотелось завыть. Опозорился, как пацан-малолетка.

– Ладно, не бери в голову, – вдруг сменил гнев на милость Стас. – С кем не бывает? Тем более, ты шатуна в первый раз увидел. На меня они до сих пор жуть наводят.

– Слушай, а почему их так трудно убить? Ты же на них полтора рожка потратил. И я видел, что ты ни разу не промахнулся.

– Они в двух мирах живут. Вот и получается, что во время мерцания успевают восстанавливаться. То есть, стрелять в него надо до тех пор, пока у него энергии хватит для мерцания. А, как энергия кончится, тут он и коньки отбрасывает.

– Понятно. Но, слушай, реально жутко. Я же вижу, как у них аж грудь от пуль кипит. А они идут себе, как будто всё нормально.

– Если бы добрались они до нас, быстро бы все раны свои восстановили бы за счёт нашей энергии. Ты, как? В порядке? А то идти надо.

– Я в порядке.

– Точно? Ты мне адекватный нужен.

– Да в порядке я! Пошли.

Широкую заснеженную площадь обошли с краю, прижимаясь к зданию бывшей администрации. Сразу за ним был небольшой скверик со стоящим посередине обелиском. У самого его подножья клубился довольно плотный туман.

– Погибель, – кивнув в его сторону, коротко пояснил Стас. – Запомни. Даже рядом находиться опасно.

– Буду знать, – пробормотал я, вглядываясь в клубы то ли дыма, то ли пара. – Действительно, зловещее зрелище.

– Результат этого явления ты видел.

– Ага. Чуть не обделался.

Счётчик Гейгера мягко завибрировал. Стас остановился и принялся высматривать что-то впереди.

– Радиоактивное пятно. Как я их ненавижу!

– Где оно?

– Впереди. Его так не увидишь. Обходим.

Стас нырнул в проход между домами и повёл через двор. Снега там было не в пример больше. Ободранный кот проскочил почти под ногами, брезгливо отряхивая лапы при каждом шаге. Где-то тоскливо завыла собака, словно жалуясь на свою нелёгкую судьбу.

– Долго ещё? – поинтересовался я.

– Устал?

– Нет. Просто слабо себе представляю, сколько ещё идти. Я же город совсем не знаю.

– Ещё пара кварталов. Сейчас дворами пройдём.

Серый бетонный забор автопарка показался из-за поворота. Одна из плит завалилась, уступая напору сильно разросшегося дерева, и мы прошли через эту дыру. Я остановился, с удивлением оглядывая окрестности. А удивляться было чему. Здесь, у самого забора, природа давно взяла своё. Кустарник буйствовал, почти поглотив бетон ограждения, деревья вольготно раскинули свои ветви, а колючая проволока, которая проходила по верху, неопрятно свисала ржавыми лохмотьями. Но это только возле забора.

А чуть дальше, метров через пять – ровная нетронутая поверхность снега и стройные ряды грузовых машин, пусть и не новых, но в полном порядке. Такое впечатление, что только вчера водители пригнали свои автомобили на базу и разошлись по домам, а сегодня, почему-то, не вышли на работу. Целый шифер крытых стоянок, крашеные серебрянкой ворота гаражей, совсем не потускневшие краски на каком-то агитационном щите и блеск мазута на тросе автокрана. Как такое возможно?

– Стылое место, – пояснил напарник, видя моё удивление. – Оно консервирует.

– Я слышал об этом. Но не думал, что настолько. Такое впечатление, что и не прошло столько лет.

– Вот поэтому нам и важно застолбить такие места, как только стыль уходит. Давай, время не трать. Вот мел. Ставь на левых дверях крестики. Тут и выбирать не надо. Все они на ходу. Ты справа начинай, а я слева. Всё. Пошли.

Я бросился к колонне и сразу стал в темпе отмечать кабины. Не понимая, в чём причина спешки, я, всё же, решил подчиниться Стасу и действовать быстро. Слева в таком же темпе мелькал напарник. Две колонны мы прошли минут за пятнадцать, а потом Стас подбежал к гаражам и стал мелом помечать ворота.

– Ты чего? – не понял я.

– В гаражах техника должна быть получше. Ты пока на крытых стоянках помечай.

Осторожное покашливание заставило меня вздрогнуть. Я нырнул за автопогрузчик и передёрнул затвор, отметив краем глаза, как Стас моментально спрятался за кучей старых покрышек, выставив перед собой свой автомат.

– Эй, мужики! – раздалось из-за крайних машин. – Не стреляйте!

– Кто вы? – крикнул в ответ напарник.

– Мы из Сталинграда.

– О-о! Сталинисты пожаловали! Долго же вы раскачивались!

– Так, мы выйдем?

– Выходите. Только руки от оружия подальше держите.

Между грузовиками возникло какое-то шевеление и на открытое пространство вышли два мужика в ватниках, трёхпалых рукавицах, унтах и шапках-ушанках с кокардой в виде красной пятиконечной звезды. У одного в руках был автомат Калашникова, а у другого легко узнаваемый по художественным фильмам про войну, автомат ППШ.

– Малышев! – вышел из своего укрытия Стас. – Собственной персоной!

– Я, как видишь, – мужик с ППШ довольно осклабился и развёл руки в стороны, словно пытаясь обнять весь мир.

Напарник обернулся в мою сторону и знаком показал, что всё нормально и можно подходить.

– Вот, познакомься, Костя, это начальник поискового отдела Сталинграда товарищ Малышев Роман.

– Очень приятно, – сильно тряхнул мою руку сталинист. – Новичок?

– Да. Недавно к нам провалился.

– Вот как? Я думал, что случайники закончились.

– Мы тоже так думали.

– А чего это целый начальник поискового отдела выбрался в город?

– Да, так, размяться захотелось.

– Ага, размяться. Скажи лучше, что уж больно жирный куш этот автопарк.

– Ну, и это тоже. Вот, решил с Виталиком пробежаться, – кивок в сторону второго, с Калашниковым.

– Думаю, вы зря торопились. Мы тут поработали немного. Вам ловить нечего.

– Стас! Имей совесть! Вам и так много достаётся. Сталинграду тоже нужны машины.

– И что ты предлагаешь?

– Насколько я понимаю, вон ту колонну вы ещё не пометили.

– Это ещё ничего не значит. Мы были здесь первыми.

– Стас! Давай решим этот вопрос.

– Что взамен?

– Не последний день живём. Мы ещё можем быть полезными друг другу.

– Хорошо, Роман. Я поверю тебе на слово. Та колонна ваша.

Мы присели на покрышку и молча смотрели, как обрадованные сталинисты с мелом бегали между грузовиками, живо помечая кабины буквой «С».

– Хорошо работают, – лениво проговорил Стас.

– А зачем мы отдали им ту колонну?

– Целый кулак в рот не запихнёшь, а хорошие отношения на ровном месте не заводятся. Дружба с начальником поискового отдела Сталинграда дорогого стоит.