«Дорогой дедушка Мороз…», – аккуратным почерком ложились слова на бледно-голубом листке бумаги.

– Подари мне на Новый год длинные ноги, фальшивый паспорт и более-менее симпатичного парня, – вздохнули в дальнем углу университетской библиотеки. – Мне буквально на один день. Даже на один вечер. И такого, чтоб нервы покрепче. Ты моя последняя надежда, дедушка…

– Что ты тут бормочешь? – неожиданно прозвучал за спиной голос, заставляя торопливо спрятать за раскрытыми книжками своё «тайное» послание.

Голубые глаза Камиллы широко распахнулись, когда встретились со скептическим взглядом стоящей перед столом девушки. Это была, несомненно, девушка, что бы все ни думали. Даже если в неизменных мешковатых штанах так походила на парня, со своими короткими чёрными волосами, пирсингом и множеством татушек. Одна из них зловеще выглядывала из-под края чёрной байки, и тянулась через шею к уху.

Тоньке Воробьёвой не хватало только пары рожек и хвоста. Хотя иногда складывалось впечатление, что весь комплект у подруги имелся. И когда успела подкрасться? Камилла нервно улыбнулась, на что Тоня только поморщилась, бросила рюкзак на пол возле стола, и опустилась на свободный стул напротив неё.

– Так что окопалась здесь? – продолжила допрос Тоня. – И телефон чего не берёшь, когда тебе звонят?

– Я звук выключила, – поспешила оправдаться Камилла, и потянулась к своей сумке, выуживая оттуда мобильник. – Ты же знаешь, что в библиотеке с этим строго.

Она посмотрела на экран. М-да… С десяток пропущенных вызовов.

– Я уже думала, что опять что-то случилось. Вечно влипаешь в неприятности. Договорились же, что будешь на связи.

– Извини, – примиряюще улыбнулась Камилла. – Я и правда забыла о телефоне.

– И чем так занята была? Ты на обед ходила? Или так и сидела здесь с прошлой отменённой пары?

Аккуратно пододвигая книги, и для верности устраивая сверху свой конспект, Камилла убедилась, что письмо осталось скрытым от внимательного взгляда подруги.

– Я немного позанималась. Завтра последний зачёт. Волнуюсь просто.

– Ты знаешь больше препода, – хмыкнула Тоня. – Даже я знаю больше этого Дюкина. Ладно, вот что есть!

Тоня подняла с пола свой блеснувший пряжками рюкзак и открыла одно из отделений. Зашуршала чем-то, и Камилла немедленно ощутила аромат сдобы и малинового джема. Пончики… От предвкушения она даже принялась выстукивать носками белоснежных ботинок под столом. Тоня извлекла из рюкзака небольшой бумажный пакет и вернула вещи на пол.

– Ты ходила в кафе? – удивилась Камилла, теперь замечая и тот факт, что волосы подруги были влажными от растаявшего снега.

Опять без шапки по улице бегала.

– Не-а, – мотнула головой Тоня, открывая пакет и предлагая голодной подруге угощаться. – Денис привёз.

– Он заезжал к универу?

– Угу. – Тоня кивнула, откусывая пончик. – Проспорил мне, вот и пришлось желание исполнять.

Есть пришлось быстро, поскольку суровая Наталья Евстафьевна, оберегавшая уютную кладовую знаний их универа, никогда бы не впустила в библиотеку с едой. Обжигая язык горячим джемом, Камилла поморщилась, как и подруга, хоть настроение и улучшалось с каждой следующей минутой. Ещё бы. Денис, парень Тоньки, знал, чем порадовать «мелких».

Правда, это прозвище больше подходило ей. Точнее, только ей. Камилла вздохнула, принимаясь за очередной пончик. Мало того, что ростом мала, так ещё и единственная на курсе, кому до сих пор восемнадцать не стукнуло. А с предвзятым отношением окружавших её «старичков», складывалось стойкое ощущение, что была единственной в своём роде семнадцатилетней студенткой.

Камилла задумалась. До дня рождения ещё дожить нужно. А наступало оно под звон бокалов шампанского, речи дорогого президента и коллективного истребления ярких мандаринов… То бишь с первой минутой января. Ох и ждала она этот момент…

– Чем опять грузишься? – прервал её мысли голос Тони.

– Да так, ничем.

– Ты же не думаешь опять о том козле Тополеве? – мрачно спросила подруга. – Хватит. Я запрещаю!

Не думать? Она бы с радостью. Да вот только все сказанные им слова навряд ли ещё скоро забудет. Как и тот факт, что сказал их прямо в коридоре универа, не заботясь о том, что услышат посторонние. Ещё и разыграл всё так, будто она за ним бегала. И зачем Тонька напомнила прямо сейчас?

Да, третьекурсник Тополев конечно прав в одном – она ходячее невезение. Иначе не была бы так наивна, соглашаясь в тот день заговорить с ним. Чёрт, а она ведь ещё и улыбалась. Улыбалась ему! Неловко-то как…

– Извини, Мил, – взволнованно пробормотала рядом Тоня, замечая, как поникла подруга после её слов. – Дурочка я. Клянусь, что больше не заговорю об этом гаде. Доедай, а то остынет.

Она кивнула, указывая на десерт в руке Камиллы.

– Да ладно, – Камилла даже улыбнулась, желая подержать попытку извинения. – Когда есть пончики, всё остальное неважно.

– Точно! – хмыкнула Тоня, приканчивая последний пончик, а затем сминая шуршащий пакет.

– Когда твой брат приезжает? – припомнила вдруг Камилла, меняя тему. – Ты же говорила, что он собирался перевестись ещё до нового года, и что всё уже решено.

– На днях и приедет, – проворчала Тоня. – Мы с ним уже чёрт знает, сколько не виделись.

Да, после развода родителей, те решили «поделить» двойняшек… Мать забрала себе дочь, а сын остался с отцом. Мать Тоньки так крепко повздорила с бывшим мужем, что даже дочери фамилию на свою девичью сменила. Ни Елена Петровна, ни Олег Викторович так семьёй и не обзавелись. Но продолжали скрипеть зубами об одном упоминании друг о друге, и продолжалось это уже лет пять.

Камилла поджала губы, скользнув взглядом по взъерошенной подруге. Интересно, как её братец выглядел? И отчего так ворчала при одном его упоминании? Они ведь должны быть похожи. Наверняка нечто бритоголовое, покрытое татухами по самые уши, в цепях и коже… Камилла вздрогнула, понимая, что слишком расфантазировалась. Это точно до добра не доведёт. Главное, чтоб Тоня не расстраивалась. Ведь придётся теперь с братом в одном универе учиться.

– Чёрт… – прошептала Камилла.

– Что? – Выбрасывая в урну пустой пакетик, Тоня обернулась к ней.

– Да так, вспомнила, что не всё подготовила на завтра.

Сообщать о том, что и сама волновалась о встрече с двойняшкой Тоньки, она не собиралась. Да, поскольку они близкие подруги, то и ей придётся терпеть его брата. И так проблем выше макушки, а тут ещё это. Долго думать ей не дали. Громко и настойчиво зазвонил Тонин телефон. Пришлось в срочном порядке выуживать его из бесконечного кармана штанов, пока библиотекарь не добралась до их стола, уже приподнимаясь со своего стула. Тоня виновато улыбнулась хмурой женщине и на мгновение глянула на подругу:

– Мама звонит. Мил, я выйду. Это надолго. Давай, чтоб без переломов до аудитории добралась. Поняла?

– Ладно, встретимся на паре.

Камилла махнула ей, наблюдая, как Тоня схватила рюкзак, накидывая обе лямки на одно плечо, и торопливо вышла из библиотеки. Что ж, у неё оставались полчаса. Отлично. Можно продолжить готовиться к зачёту, или…

– Или продолжить сходить с ума.

Со вздохом Камилла кончиками пальцев потянула голубой листок из-под вороха конспектов и книг. Письмо деду Морозу? Глупость несусветная. Но что оставалось? Через пару дней университетский новогодний бал. Традиция, чёрт возьми! Наверняка явится вся её группа, и не прийти самой, только доказать им, насколько жалка сейчас. Особенно после представления, разыгранного Тополевым. Она не могла не прийти. Но где взять пару? На один день. На один вечер.

– Дорогой дедушка Мороз. – Со вздохом Камилла взялась за ручку, и удобнее устроила на столе лист с начатым письмом. – Ты моя последняя надежда…

Торопливо идя по коридору университета, Камилла прекрасно замечала, как отступали в сторону или отворачивались те, кому ранее уже «посчастливилось» заговорить с нею. Вон, двое с её курса: рыжий и тот, что повыше, с нелепым хвостиком. И вон тот, кажется, уже с третьего курса… Отворачиваться-то чего? Нет, страшной её назвать нельзя. Пусть и невысокого роста, но золотистые волосы и голубые глаза делали достаточно привлекательной. Хотя было одно «но». И с грохотом повалившийся стеллаж в аудитории, едва преподавателю вздумалось улыбнуться первокурснице, был тому ярким подтверждением.