Так что же вы чувствуете, сталкиваясь с незнакомым человеком посреди дороги? В декабре. Под Новый год. Глядя на виновника, угробившего его телефон, Роман думал о том, что в этом году наверняка был хорошим мальчиком… Ибо дедушка Мороз явно расщедрился.

– Извините.

Глаза девчушки, испуганные, ярко-голубые, широко распахнулись, когда торопливо пробормотала извинения и поспешила прочь.

– Эй! – окликнул Роман, но незнакомка только прибавила шагу, затем переходя на бег. – Что?

Сбежала? Серьёзно? От него? Может со зрением плохо? Поэтому и врезалась в него… Но…

– Эй ты!

Чертыхнувшись, он вытащил испорченный телефон из лужи, отряхнул наспех и затолкал в карман дорожной сумки. Затем крепче сжал её ручку и, пробираясь сквозь толпу, направился следом за беглянкой.

– Стой, говорю, – пробормотал Роман, сдувая со лба блестящую светлую прядь волос.

Безупречная причёска растрепалась при беге. А он, несомненно, бежал, сам сомневаясь в собственном рассудке. Расстёгнутые полы светлого пальто подхватывал морозный ветер, а лёгкий белоснежный свитерок вовсе не способствовал согреванию. Сейчас он, сам Роман Морозов, восходящая звезда, топ-модель, чёрт возьми, «мистер Декабрь» в рейтинговом календаре среди всех российских универов, гнался за какой-то девчушкой?! Что он делал? Вот серьёзно?

Точно сошёл с ума. Только никогда ещё так не хотелось, чтоб незнакомка обернулась. Меж тем, видимо считая, что оторвалась от ненормального преследователя, его цель замедлилась. Пошёл медленнее и Роман, теперь просто следуя за девушкой. Мелкая, в этой белой куртке и белых ботинках, на тонких ножках, с россыпью золотистых длинных прядей по спине, и пушистой жёлтой нелепой шапке, она так напоминала ему что-то. Что же?

– Ромашка, – выдохнул Морозов и с его губ сорвалось облачко пара.

Он даже согрелся от пробежки, бредя за её спиной, и не замечая откровенные взгляды проходивших мимо женщин. Девчушка то и дело спотыкалась. И тогда Роман ловил себя на мысли, что едва не подавался вперёд, чтоб схватить и поддержать. Казалось, что некое магнитное поле их заснеженной земли притягивало к бедолаге прохожих, вынуждая наталкиваться на них и продолжать тихо шептать извинения.

Роман нагнал её и теперь шёл совсем близко, за спиной. Одним своим убийственным взглядом он заставлял оторопелый и замёрзший народ расступаться, не задевая мелкую уничтожительницу телефонов. А ведь наверняка и не заметила под этой шапкой, что натворила. И что самое обидное – его персону. Куда же шла? Он уже протянул руку, чтоб схватить за капюшон, когда девушка остановилась.

Морозов так же замер, глядя на одну из городских ёлок неподалёку от торгового центра. Давненько не был в нём. Весь горит, переливается гирляндами. И на ёлке всё те же шары, что и в детстве. Вон на том, самом красном, он лично нацарапал послание деду Морозу. Казалось, что если так, прямо на ёлке, то вернее всего будет и уж точно до бородатого старика письмо дойдёт. Но не дошло…

– Сходишь со мной тридцать первого в универ? – зазвучал приятный голос, вынуждая Романа вернуться из мыслей.

«Да», – едва не кинул он в ответ, вовремя спохватившись и следя теперь за действиями незнакомки. Что, серьёзно обращалась к снеговику? Вот чудная, в самом деле. Девушка стянула со своей шеи длинный шарф и повязала его на криво слепленное снежное чудище. Назвать всё же это снеговиком язык не поворачивался.

– Ты идеальный парень, – продолжила вздыхать мелкая Ромашка. – Немногословный, поэтому и гадостей не говоришь. И вроде крепкий. Если что случится, то я тебя обратно слеплю…

Ты глянь, заботливый цветочек. Только вот кто там гадости ей наговорил? Морозов нахмурился, будто и в самом деле имел хоть какое-то отношение к проблемам этой девушки. К его ещё большему удивлению, малышка вытащила из кармана некий голубой конверт и неожиданно засунула его за край шарфа снеговику.

– Если надумаешь, я так и быть подожду твой ответ, – произнесла она.

«Это хорошо, уж подожди», – подумалось Морозову.

– Ты ведь не боишься держаться за руки и есть мороженое на улице?

«Вот уж не боюсь, поверь!», – ухмыльнулся он, чувствуя, что опять совсем продрог.

– А ещё, с тебя два билета в кино…

«Да ну?». Его светлая бровь изогнулась. Два билета, говоришь? Тем временем девчушка разумно выше застегнула воротник куртки, сохраняя остатки тепла, и поспешила к остановке. Роман дождался, пока она отошла подальше и приблизился к снеговику.

– Прости, приятель, но оно мне нужнее.

Он осторожно вытянул конверт из шарфа. Конечно же, глупо было надеяться, что найдёт здесь домашний адрес или номер телефона.

– Могла бы и подписать, – тихо возмутился Роман.

Он прошёл вперёд, глядя, как удалялась девушка. И уже решился окликнуть, понимая, что просто мог потерять из виду, когда рядом послышался счастливый писк, а затем и чьи-то уже давно ставшие привычными возгласы.

– Это вы?

– Это ведь точно вы!

Роман вынужденно улыбнулся, поворачиваясь к таким нежданным сейчас поклонницам, тот час пришедшим в восторг, понимая, что не ошиблись. Ну почему именно сейчас? Впервые он хотел зарычать и разогнать всех. Нужно было сразу схватить эту Ромашку и не отпускать, пока не вытрясет с неё как минимум номер телефона. Но чёрт дёрнул посчитать, что времени у него было достаточно. Ставя теперь автограф на каком-то ярком блокноте, Роман провожал взглядом таявшую в толпе фигурку незнакомки. Он найдёт. Всё равно найдёт! Пусть и не надеется, что сбежала.

***

Пока добиралась домой, потратила ещё часа два. Камилла захлопнула за собой входную дверь, окутанная теплом и знакомым ароматом кофе, такого любимого матерью.

– Я дома, мам! – привычно «доложила» она, слыша шум на кухне.

– Замёрзла? – послышался в ответ голос матери, и она выглянула в коридор.

Видимо тоже недавно пришла, раз ещё не переоделась. Глядя на звёзды, блеснувшие на форменных погонах грозного майора полиции, уплетавшего бутерброд, Камилла салютовала пушистой варежкой, приставив ладонь ребром к голове. Мать просканировала её внимательным взглядом, убеждаясь, что любимое чадо цело и невредимо, и торопливо продолжила перекусывать.

– Ты что, опять убегаешь? – Камилла вздохнула, наконец раздеваясь и вешая куртку в прихожей.

– Угу. – Мать отпила кофе, поглядывая на наручные часы.

Вот так всегда. Опять останется на работе до ночи. Ну что ж, дело привычное. Служба такая. Конечно, тайно Камилле мечталось, чтоб мама выбрала более мирную профессию и больше проводила время с семьёй, дома. Но искренне гордилась суровым следователем уголовного розыска. И была твёрдо уверена, что пока майор Светлана Тихонова на страже их города, всем преступникам лучше сразу сдаться и молить о пощаде. Да куда там супергероям!

– О чём задумалась? – окликнула её Светлана, видя, что дочь замерла с рюкзаком в руке.

– Люблю тебя, мам, – отозвалась Камилла и, подойдя к ней, крепко обняла.

– Мила, Мила…

Мать в ответ приняла её в тёплые объятия, поддавшись чувствам, а когда дочь отстранилась от неё, напомнила:

– Папа часам к десяти будет. Звонил недавно, предупредил. Я уже убегаю, Мил.

– Не задерживайся. – Камилла подняла со стола недопитый кофе и согрелась большим глотком всё ещё горячего напитка.

– Тут уж обещать не могу. – Светлана прошла в коридор, опять поглядывая на часы. – Если ещё не будет слишком поздно, то позвоню, как закончу с делами. Но не жди до ночи. Ложись спать вовремя. Тебе завтра к первой паре.

– Позвони в любом случае. Хорошо? – попросила Камилла, теперь наблюдая, как мать надевала пальто.

– Хорошо, – согласилась Светлана и добавила, – ты платье уже выбрала? Говорила же, что с Тонькой Воробьёвой сходишь.

– Так… – Камилла замялась на мгновение, затем выпалив, пока мать ничего не заподозрила, – так разве я не говорила тебе? Ты видимо спешила тогда и не расслышала.

– Что? – Светлана застегнула пальто и накинула на шею любимый длинный шарф.