- Спасибо. Ты, Том, как говорится, - настоящий товарищ.

- Ага. Вот именно - друг, товарищ и брат. - удивляясь воз - никшему вдруг чувству легкой досады, подтвердила Лера, - И как таковой, я оставляю за собой право навестить тебя после выписки. ... Возражения есть?

- Как можно, начальник? Нет. Конечно, возражений нет. Буду рад видеть тебя. Уверен, общение с тобой намного ускорит мое выздоровление.

- Льстец. - заклеймила его Лера, - Льстец и подлиза. Ну да ладно, как известно, женское сердце не камень. Обещаю, что к твоему возвращению домой в холодильнике тебя будут ожидать всякие вкусные вещи. ... А особые пожелания будут?

- Скажи, это не очень бессовестно, если я попрошу пахлавы?

- Конечно, бессовестно. Даже очень. Но чего не сделаешь ради столь скромного симулянта... Придется найти. ... Еще что-нибудь?

- Маслин бы еще. И лимонов. - мечтательно произнес Адалат и, как бы размышляя вслух, добавил, - Коньяк-то у меня в баре есть.

- Понятно. Теперь вижу, что ты уже окончательно созрел для выписки. И, должна заметить, вы, сударь, уж слишком тонко и изящно формулируете свои пожелания. В результате разве что законченный идиот не поймет, 1чем0 для вашего драгоценного здоровья обернется желаемый набор...

- А я здесь при чем? Ко мне ведь, кажется, кто-то собирался приехать в гости? Так не могу же я, в конце концов, встречать прекрасную даму одними лишь консервами да плебейской водкой!

- И прекрасная дама - это я?

- Ну естественно!

- Угу. Значит, ты собираешься пуститься после больницы во все тяжкие, а ответственность заранее возлагаешь на меня?

- Вот вечно с вами, женщинами, так. - тяжко вздохнул Адалат, у которого в преддверии выписки было исключительно хорошее настроение, Всегда любые самые добрые намерения готовы представить таким образом, что потом за себя стыдно становится... Одним словом - крылья подрубаете.

- Это как - заключение из собственного горького опыта? полюбопытствовала Лера.

- Не только. К этому печальному выводу приводят и лучшие образцы мировой литературы.

- А что говорится в "лучших образцах" относительно пьянства?

- А причем здесь пьянство? - удивился Адалат, - Кто говорит о пьянстве? Разве же глоток хорошего коньяку или бокал шампанского уже приравниваются к запою?

- Тебе теперь остается только добавить, что это врач рекомендовал для поправки пить коньяк...

- А что? Это мысль. Думаю, если ей заплатить как следует, то и может и порекомендовать... - засмеялся молодой человек. - Кстати, неплохо бы ещё пополнить мой бар хорошим шампанским. Боюсь, у меня не осталось в нем ничего приличного. Только самое ординарное.

- Послушай, дорогой, а "дэвушку" тебе не завезти?

- Вай-вай-вай! Нехорошо говоришь! Зачем девушк? Какой девушк? Как можно после больницы? Разве ж с больным чэлвэком так шутить можно? О чем говоришь? Зачем душа рвешь? Зачем сердце вынимаешь? Да мне не дэвушк, мне, - слушай, дорогой - мне гарэм нужен. - и Адалат негромко рассмеялся и добавил после немного затянувшейся паузы, - Прости, Том, но тут ты сама меня справоцировала.

- Ладно, герой. Пополню я твой бар. - пообещала Лера.

- Шампанское бери по своему вкусу. - поспешил дополнить пожелания Адалат.

- Хорошо. Возьму по своему. Ну и завтра утром пробьюсь к тебе за ключами. - она немного помолчала, - А теперь позволь пожелать тебе спокойной ночи. Готовься к встрече со свободой, мечтатель.

- Ну и тебе, пусть тебе приснятся приятные сны... с моим участием. ... До завтра.

* * *

Чтобы успеть утром в больницу, на следующий день Валерии пришлось вставать в шесть. Обычно она выходила из дому в беспятнадцати восемь. Каждый день в это время в течение пятнадцати минут у соседнего почтового отделения её ожидало такси, которое довозило её почти до территории ярмарки. Водитель такси был у неё на окладе. Он получал свои деньги вне зависимости от того, сколько раз в месяц и куда именно ему приходилось отвозить молодую женщину. Если же до восьми Лера не садилась к нему в машину, то это означало, что в его услугах не нуждаются до следующего утра, и он уезжал. Каким образом молодая женщина добирается с работы домой, он не знал, да это его особенно и не интересовало. Накануне вечером Валерия созвонилась с Альбертом и, объяснив ситуацию, попросила, чтобы её подстраховали до возвращения от Адалата. Тот обещал. Однако Лере почему-то показалось, что Альберт несколько недоволен её намерением задержаться. Этот педантизм, это стремление к регламентации, к установлению чрезмерно жесткого распорядка работы начинало действовать на нервы не только Лере. За непродолжительное время отсутствия Адалата отношения в небольшом коллективе странным образом стали ухудшаться. Куда-то, уступая место взаимному недовольству, подевались прежняя благожелательность и желание помочь друг другу. Вот и теперь молодой женщине показалось - всегда сухой и выдеражанный Альберт с трудом сдерживается, чтобы не напомнить ей о том, что в случае её опоздания кто-то в течение некоторого времени будет вынужден взять на себя её функции. Однако никаких упреков не последовало. Более того, Альберт попросил передать Алику приветы и сообщить, что в день выписки он, как и договаривались, заедет за ним в оговоренное время в больницу. Начать закупки Валерия решила на Центральном рынке. Выйдя из дома, она вскоре "поймала" молодого парня на "Жигулях" и быстро сторговалась с ним. За соответствующую мзду тот пообещал быть не только водителем, но и носильщиком. Так что на рынок молодая женщина пришла не одна, а с готовым на услуги помощником. Купив телятины, свиных отбивных, зелени свежей и маринованной, овощей и фруктов, она остановилась у прилавка с красивыми, оплетенными чем-то вроде лыка дынями. Немного подумала и попросила взвесить одну. "В конце концов, можно будет все отнести в машину, а потом снова продолжить покупки." - решила Лера, отсчитывая деньги. И как раз в этом момент её слух выхватил из негромкого сумбурного переплетения многочисленных голосов что-то знакомое. Валерия непроизвольно прислушалась.

- ...да наверняка он ещё проваляется несколько дней дома. А за это время, Федор Степанович, можно многое успеть. - буквально за её спиной кого-то уверял знакомый голос. Осторожно обернувшись, Лера увидела двух неспешно удаляющихся вдоль ряда мужчин. Олядываясь, она уже знала, кого увидит. И верно: спина одного из уходящих была ей очень хорошо знакома. Не приходилось сомневаться, что волею случая она чуть было тут, на рынке, не столкнулась с Альбертом. Очевидно, у него здесь тоже были какие-то свои дела. Но вот что интересно - всегда сухой и чуть ли не высокомерный Альберт сейчас как-то почти униженно семенил рядом с высоким мужчиной в длинном черном пальто, продолжая старательно убеждать его в чем-то. Странная фраза и необычное поведение помощника Адалата буквально поразили Леру. Быстро выудив из кошелька полсотни долларов и сунув их в руку владельца "Жигулей", стоящего поблизости с сумками в руках, она бросила полуприказным тоном: