Стук в дверь на время прерывает мои суицидальные мысли, и я слезаю с матраса, чтобы впустить доставку еды в номер, по пути я набрасываю на себя футболку, дополняя ею пижамные штаны. Сам не понимаю, почему первым делом заказал еду, ведь я потерял к ней всякий интерес — мой аппетит исчез вместе с Блейк. Сон также испарился. В своих теперешних снах я вижу, что моя сладкая девочка снова со мной, только чтобы потом проснуться в кошмаре наяву, что ее нет рядом, или мне снятся все те ужасы, через которые она прошла и которые привели ее в Калифорнию, чтобы начать жизнь заново.

— Доброе утро, мистер Декер, — бодро приветствует меня молодой человек, одетый в форменную рубашку-поло и слаксы. — Где бы вы хотели, чтобы я накрыл завтрак?

Я рукой указываю ему внутрь номера и пожимаю плечами:

— Где угодно. Можно на кровати.

Он ставит поднос поверх одеяла, затем поворачивается и вручает мне чек, чтобы подписать:

— Я могу что-нибудь еще для вас сделать?

Нацарапав свое имя, я добавляю к чеку чаевые и, покачав головой, бормочу себе под нос:

— Нет, если только вы не знаете, где мне найти Винсента Риччи.

Сделал я это не специально, чтобы он обратил внимание на мою ремарку, и в особенности не ожидал, что он мне ответит, но, когда я отдаю ему кожаную папку со счетом, молодой человек, с заговорщицким видом подняв голову, глядит мне прямо в глаза.

— Вы это серьезно? Вы действительно хотите знать, где он?

— П-п-прошу прощения? — заикаюсь я, чувствуя, как мои глаза увеличиваются от удивления. — Вы и в правду знаете, где его найти?

Парнишка, которому едва больше двадцати, нервно кивает.

— Ну, я точно не знаю, где он, но один мой приятель работал в том магазине в южной части Чикаго, там, где продают подержанные автозапчасти. Так вот, он говорил, что Винсент и его ребята часто там тусовались. Не знаю точно, его это магазин или чей-то еще, но Ник несколько раз упоминал о нем. Возможно, вы бы могли попробовать…

— Да! — восклицаю я, мысленно ругая себя за то, что не подумал об этом раньше.

Конечно же, у Риччи должен быть и другой бизнес, вероятно, чтобы через него отмывать деньги мафии. Вчера я так увлекся, восстанавливая прошлое Блейк и все время натыкаясь на оборванные концы, что не смог сделать шаг назад и увидеть всю картину в целом.

— Как называется это место?

— «Тюнинг ателье Капо». Это на Норткат-авеню, но, мужик, будь осторожен, — предостерегает он. — Это не те люди, с которыми стоит связываться.

Отмахнувшись от него, я, мягко ступая, направляюсь к прикроватной тумбочке и вытаскиваю из своего бумажника стодолларовую банкноту.

— Да, не беспокойся. Мне хорошо известно, кто они такие, — отвечаю я, суя ему в ладонь дополнительные чаевые. — Спасибо за информацию. Я благодарю вас.

Какую-то долю секунды он смущенно глядит на купюры, а потом предусмотрительно засовывает их в карман.

— Всегда пожалуйста. Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь понадобится.

Прежде чем покинуть комнату, он коротко мне кивает. Спустя тридцать минут, после того как я поковырялся в завтраке, принял душ и переоделся, я забираюсь на заднее сидение такси. У меня в желудке пульсирует комок нервов. В голове только один адрес.

— «Тюнинг ателье Капо». 819 Норткат-авеню.

Когда я вхожу, прикрепленный к стеклянной двери, ведущей в магазин, колокольчик громко звонит, сообщая о моем присутствии. Трое молодых людей в темно-синих рабочих комбинезонах толпятся у прилавка и, судя по всему, что-то заинтересованно обсуждают. Быстро взглянув в мою сторону, они возвращаются к своему разговору, решив, что я обычный покупатель.

Чтобы сразу не вызывать подозрений, я брожу туда-сюда по проходам, притворяясь, что интересуюсь выставленными в витрине аксессуарами для автомагнитол. Пару раз я пытаюсь подслушать их разговор, который, кажется, становится более оживленным. Но как только я приближаюсь к передней части магазина, они понижают голоса до шепота.

После того, как единственный оставшийся покупатель расплачивается за покупки и уходит, я, не дожидаясь, пока в магазине появится кто-нибудь еще, решаю сделать свой ход. Подходя к мужчинам, я, в попытке взять под контроль струящийся по венам бешеный адреналин, раз за разом крепко сжимаю ладони в кулаки, а потом разжимаю их.

— Чем я могу вам помочь? Вы что-нибудь ищете? — самый высокий из троих самым обыденным тоном спрашивает меня, пока остальные двое, до сих пор увлеченные своим интересным разговором, отходят в сторону. Судя по нашивке на рубашке, его зовут Тони.

Я, кашлянув, киваю.

— Да, думаю, можете. Я ищу Винсента Риччи. Он сегодня здесь?

В тот момент, когда я произношу это имя, торговый зал погружается в наводящую ужас тишину, и три пары настороженных карих глаз в упор смотрят на меня. Если бы я не знал наверняка, то точно бы решил, что красный лазерный луч уже направлен прямо мне в лоб.

Ударив руками по столешнице, Тони наклоняется ко мне и, нахмурив брови с подозрительным видом спрашивает:

— А кто его спрашивает?

— Я, — отвечаю я, подходя ближе к нему.

Мое сердце бешено бьется в груди, но я не позволяю этому парню себя запугать.

— Мэдден Декер.

То, что происходит дальше, я вижу, как в тумане: один из мужчин, стоящих позади меня, мускулистой рукой обхватывает меня за шею, а другой приставляет к горлу нож с выдвижным лезвием.

— Какого хера ты тут делаешь? — рычит он мне в ухо. — Ты, наверное, такой же тупой, как эта дрянь — твоя подружка.

Он так крепко держит меня, что я не могу дышать, но не думаю, что его действительно интересует мой ответ. С широкой ухмылкой Тони лениво выходит из-за стойки и становится прямо передо мной, а другой его товарищ справа от него.

— Мэдден гребаный Декер, — презрительно фыркает он. — Наслышан. Последние несколько дней все только о тебе и говорят. Похоже, мы должны тебя поблагодарить за то, что ты навел нас на нашу маленькую Американскую принцессу. Знаешь, мы долго искали эту маленькую сучку, и подумать только, все это время она тусила с тобой в твоем гребаном модном калифорнийском домике и гребаного горя не знала, пока один из наших братьев в это время гнил в земле.

Холодное лезвие исчезает, но тут же, я даже не успеваю заметить, как Тони бьет меня кулаком в живот. Сильнее, чем когда-либо в жизни.

— И…

Он снова изо всех сил бьет, и я хриплю от обжигающей боли внутри.

— …все…

Еще удар.

— … из-за…

И еще.

— …нее.

С последним ударом мужчина, стоящий сзади, отпускает меня и грубо толкает на землю.

Стоя на четвереньках, я чувствую, как быстро вздымается и опускается моя грудь, потому что легкие пытаются впитать каждую унцию кислорода, что способны добыть. Ощущая мучительную пульсацию в груди, я не знаю, способен ли самостоятельно встать на ноги, но, тем не менее, не прекращаю попыток. Физическая боль — ничто по сравнению с той мукой, что я испытываю с тех пор, как пропала Блейк.

Собрав все свои силы, я отталкиваюсь от пола и оказываюсь на коленях, но как только я предпринимаю попытку встать, подошва ботинка Тони встречается с моей щекой, толкая меня обратно. Во рту стоит вкус крови.

— Не переживай, красавчик.

Он садится на корточки рядом со мной, хватает за волосы на затылке и дергает, поворачивая меня лицом к нему. Я борюсь с желанием плюнуть ему в физиономию, сказать ему, какой он на самом деле кусок дерьма. Если мне удастся выудить у них то, что они знают, это может стать моим единственным шансом узнать, где Блейк.

— Я знаю, ты думаешь, что вот-вот умрешь, но это случится не так скоро. Сначала я хочу, чтобы ты увидел, что мы с ней сделаем, когда привезем домой. Все, что когда-либо делал с ней Ис, покажется по сравнению с этим детской игрой. Надеюсь, у тебя крепкий желудок.

Со зловещим смехом он впечатывает мое лицо обратно в пол, мой нос хрустит.

— Отнесите его внутрь, — приказывает он.

Но прежде чем кто-то из них успевает коснуться моего безвольно лежащего тела, тишину помещения разрывает звонок колокольчика, и через мгновение я слышу, как кто-то кричит: