— Я что, должен пойти на ультразвук один? — Сэм пытался выглядеть рассержено, но Дин мог слышать, насколько напуган он на самом деле, насколько неуверен его голос.

— Я уверен, если мы подождем одну неделю, это ничего не изменит, — Сэм закатил глаза, предпочитая не смотреть на него.

Это убивало Дина — оставлять Сэма одного, посреди глуши, без машины или чего-то такого. Что, если что-нибудь случиться? Если Сэм упадет? Или просто почувствует себя больным, и никто не сможет придти к нему на помощь? Было достаточно тяжело оставлять Сэма в одиночестве и прежде, но теперь, с их новыми отношениями и их малышом, это было нереально. Но он не мог сказать этого Сэму.

— И что тогда, Дин? Я становлюсь все больше и больше день ото дня. Мы должны рассказать папе, потому что в следующий раз, когда он меня увидит, живот будет уже не скрыть.

— Как? Я скажу ему, что я не могу идти с ним, и мы уберемся отсюда подальше?

— А разве не таков был план? Сказать отцу и сбежать?

— Я… Сэмми, это — последняя охота. Я обещаю. Я расскажу папе сразу, как мы вернемся, хорошо?

— Я тебе не верю, — прошептал Сэм, его руки заботливо ласкали живот, — Я не верю, что ты расскажешь отцу, не верю, что ты хочешь этого. Мы пробыли с отцом, сколько? Месяц? И ты до сих пор отказываешься рассказать ему, — он глубоко вздохнул, прежде чем наконец поднять глаза и встретиться с пристальным взглядом Дина, — Я думаю, ты хочешь остаться с отцом, не с нами.

— Но это не правда! — сказал Дин, опускаясь на колени на пол перед Сэмом. Он взял его руки в свои, отрывая их от округлого живота Сэма, где находился их маленький, — Я хочу этого больше, чем чего бы то ни было. Хочу тебя и этого ребенка. Я правда скажу ему, когда мы вернемся. Сказать ему сейчас? Не лучшая идея. — Сэм опускает голову, потому что он знает. Это не вина Дина, а он наговорил столько ужасных вещей ему, вещей, которые причинили ему боль. Но это то, как он чувствует себя, то, что он не смог больше держать в себе, — Где ты хочешь жить?

— Что? — Сэм хмурится, снова встречаясь взглядами с Дином.

— Где ты хочешь, чтобы мы жили?

— Я не… Я не знаю, — Дин улыбается, нежно беря лицо Сэма в свои руки. В такие моменты, как этот, Сэм действительно понимает, как сильно Дин любит его, как глубока и правдива его любовь.

— Тогда у тебя есть целая неделя, чтобы подумать об этом. Мы можем отправиться куда угодно, даже в другую страну, если ты захочешь. Как только я вернусь, мы уедем отсюда.

— Куда угодно?

— Куда угодно, — он уткнулся своим лбом в лоб Сэма, зная, что это последнее мгновение, когда они могут побыть вдвоем, по крайней мере в последующую неделю — и Боже, он надеется, что это не затянется дольше, чем на неделю. Лицо Сэма все еще обиженное, но уже через секунду губы Дина на его губах, и рот Сэма приоткрывается, готовый впустить язык Дина.

Они прерываются, когда слышат гудок их отца. Дин отстраняется, слезы текут по лицу Сэма, и Дин ненавидит то, что он причина этих слез. Он целует его еще раз, прежде чем чмокнуть сэмов живот, вызывая у Сэма смешок.

— Позаботься о вас обоих, хорошо? — Сэм кивает, его руки все еще в руках у Дина, — Кушай хорошо, спи крепко и все такое.

— Я не малыш, Дин, — Сэм снова закатывает глаза, и Дин смеется прежде чем поцеловать его в последний раз.

Это психологически болезненно — уезжать, но если он не сделает это сейчас, то они простоят так здесь весь день. Он пытался убедить себя, что это не первый раз, когда Сэм остается один. Черт, да этот ребенок мог позаботиться о себе с тех пор, как ему исполнилось девять. С другой стороны, Сэм нуждается в нем больше, чем обычно. И, может быть, Дин также нуждается в нем.

— Ты слишком долго, — сказал отец, заводя машину.

Он даже не взглянул на мотель, и не увидел, как Сэм смотрел на них через окно, и Дину хотелось закричать на отца, потому что как он смел хотя бы даже не притвориться, что заботится о Сэме? Тайком от Джона Дин послал Сэму воздушный поцелуй, и Сэм улыбнулся, несмотря на слезы. Последняя охота, последние мгновения с отцом, и они свободны. Посолить и сжечь.

Чертовски просто — посолить и сжечь. И все. Отец думал, что это что-то вроде созданий, о которых Дин ни разу не слышал, но на деле это оказалась всего лишь маленькая бедная девочка, которая умерла годы назад.

Охота отняла у них четыре дня и принесла им кучу новых синяков. Дин ощущал себя так, будто кто-то проехался по нему на грузовике, но Дин не жаловался и держал нос по ветру, как отец всегда требовал от него.

— Хочешь сходить в бар? — спросил Джон, выходя из душа.

— Может лучше посмотрим какой-нибудь фильм вместе? — он старался, чтобы это прозвучало беспечно, не обращая внимания на то, что его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Джон посчитал это странным, Дин понял это по тому, как отец посмотрел на него. Но он все же кивнул, прежде чем заказать пиццу. Джон — не лучший отец. Дин это хорошо это понимает.

Его не волнуют твои оценки, был ли у тебя хороший день, или не очень. Дин всегда видел своего отца кем-то вроде героя, потому что это то, кем он являлся. Но быть героем — это еще и многие травматичные и дерьмовые воспоминания. Иногда казалось, что Джона вроде как и нет здесь.

То есть, он был здесь, но мыслями он уносился куда-то очень далеко — сражаясь, убивая монстров, или проводя время с их мамой — Дин не был уверен, но в такие моменты Джон не был Джоном. Они были всегда близки. И, может, Джон не всегда помнил о его дне Рождения, но он знал, что занимается тем, что лучше всего умеет. Они не ругались — не так часто, по крайней мере — и даже если их отец не был лучшим отцом, это все равно было чертовски больно — знать, что они больше не будут общаться. Дин любил Сэма. Никогда никого не любил больше, чем его, и никогда не будет. Он любил и папу, но по другому. Он никогда не сожалел о том, в каких отношениях он сейчас с Сэмом. Как он мог сожалеть о чем-то, о чем мечтал и чего ждал так долго? Но он хотел насладиться последними моментами с отцом. Он не готов потерять одного из родителей снова. Но это было по-другому для Сэма, потому что Сэм и Джон никогда не ладили хорошо.

Дин не мог сказать, что Джон не заботится о Сэме, потому что, вероятно, он все же заботился о нем, но это выглядело так, будто он забил на это уже давно. Они любили друг друга, но были слишком похожи, чтобы сосуществовать мирно. Ирония заключалась в том, что они отказывались признавать, насколько похожи они в действительности. Сэм заскучает по Джону в один прекрасный момент, когда они уйдут, Дин был довольно уверен в этом. Но его брат никогда не признает это, слишком упрямый, чтобы сказать. Но зато у них будет ребенок.

Маленький мальчик или маленькая девочка будет зависеть от них каждое мгновенье, и, хотя ребенок еще и не родился пока, Дин уже любил его всем сердцем, телом и душой. Когда он увидел малыша на экране в кабинете доктора, он удивился, как Джон мог оставлять их одних, как он мог так сильно давить на них. Это, вообще-то, не было виной Джона. Хотя, хоть часть вины все же на нем.

— Что такое, сын? — спросил Джон, выключая звук у телевизора.

— Ничего.

— Да? Потому что ты едва сказал пару слов по дороге сюда.

Когда Дин ничего не ответил, Джон вздохнул и потер руками лицо:

— Слушай, я знаю, ты хотел бы быть сейчас со своим братом, но Сэм уже большой парень, он не нуждается в тебе каждую минуту.

— А может и нуждается.