— Позволь высказать скромную догадку в отношении твоих мыслей, — неторопливо протянул он, Шеклболт искоса глянул на приятеля. — Ты допускаешь, что в этом как-то замешан якобы возродившийся Тёмный Лорд?

— А ты нет? — раздраженно бросил Кингсли.

— Я не люблю основывать свои выводы на непроверенных фактах, — скривился Маркус, перехватив напряженный взгляд коллеги. — Но, — он поднял вверх руку, не давая тому ответить, — в свете последних событий не могу не думать, что кто-то вмешивается в дела Министерства. Кто-то чертовски умный.

— С чертовски могущественными связами, — сухо добавил Кингсли. — И позволь я напомню, кто держал под каблуком практически всю чистокровную аристократию пятнадцать лет назад. Массовый побег из Азкабана тебя ни на какие мысли не навел?

— Итого мы имеем, — помолчав, подытожил Маркус, — зашевелившийся Совет Лордов, сбежавших Пожирателей, смену власти в трёх весьма значительных отделах Министерства, и некий странный инцидент с Поттером этим летом, в котором явно прослеживается некое взаимодействие маггловских властей и неизвестных волшебников, — он затушил сигарету в чашке с остатками кофе и вытащил из пачки новую. — Поганая последовательность, которая до отвращения ровно ложится под скандальное заявление Дамблдора.

— Вот и я о том же…

— Но где же Он сам? — недоуменно пробормотал Маркус. — Почему до сих пор не дал о себе знать?

— Потому что, — с мрачной иронией сказал Кингсли, — как ты весьма точно отметил, он не дурак, чтобы раньше времени поднимать всех на уши. Увы.

— Такими темпами война закончится не начавшись, — прорычал Райнер.

— Не думаю, — Шеклболт отвлеченно почесал щёку и устало вздохнул, — боюсь, кровопролития в любом случае не избежать. Смена власти — дело грязное.

— Нужно что-то предпринять, — тихо сказал Маркус. — Если мы немедленно не начнем готовиться, будет слишком поздно.

— Тоже самое говорил Дамблдор ещё этой весной, — признался Кингсли.

— Он что-то делает? — Маркус вскинул на собеседника вопрошающий взгляд.

— То, что может, — Шеклболт скривился. — Сложно собирать силы для войны, когда министр магии помешался на мысли, будто Альбус хочет спихнуть его с насиженного места и плетет заговор.

— Нужно поставить его в известность.

— Кого?

— Фаджа, — Маркус задумчиво крутил в пальцах сигарету, которую так и не закурил. — Он должен понимать, что грядет катастрофа.

— Плохая идея, — заметил Шеклболт, Райнер вопросительно поднял брови. — Ты этим только усилишь его паранойю. Не ровен час, он во всех происшествиях обвинит Дамблдора.

— Кингсли, — Маркус вздохнул, — когда мы пришли на эту работу, мы брали на себя ряд обязательств, одно из которых включало в себя безоговорочную верность руководству. Мы не имеем права действовать за спиной министра, — он хмуро уставился на сигарету в своих руках. — Даже если он полный недоумок.

— А ещё мы клялись защищать население магической Британии, — жестко отрезал Шеклболт. — Что для тебя важнее, Маркус? Сотни невинных волшебников и ведьм? Или надутый, властолюбивый идиот, который готов всех погубить, лишь бы усидеть в министерском кресле?

— Кингсли, то, о чем ты сейчас говоришь, называется изменой…

— Изменой кому?! Мы что, ему присягали? Опомнись! Ты со своей субординацией сам себя с ума сводишь. Мы же не революцию планируем.

— Да? А как это, по-твоему, называется?

— Мы хотим защитить мирное население. Мы никого не свергаем и не устраняем, — Шеклболт устало помассировал переносицу. — Послушай, Маркус, если мы сейчас же не начнем действовать, то подвергнем опасности кучу людей, а ты, как последний баран уперся рогами в стену и не желаешь признать, что всё летит к черту. Тебя что, так волнует, останется ли Фадж на своем месте? Так я тебе скажу, что он и на этом свете вряд ли останется, когда Он нападет! Или что? Ты планируешь оставаться верным посту министра, кто бы этот пост ни занимал?

Райнер сумрачно взглянул на собеседника.

— Это нужно обдумать.

— Думай, — досадливо проворчал Кингсли. — Буду признателен, если ты своими мыслями потом поделишься со мной.

Маркус фыркнул и все-таки закурил, отгоняя злость и смятение.

— Ну а… — он бросил короткий взгляд на друга, — что слышно от магглов?

— Ничего нового, — Шеклболт откинулся на спинку кресла. — Похоже, твой священник — это просто священник. После визита к премьер-министру он уехал в какую-то Мерлином забытую дыру к северу от Лондона и с тех пор там сидит.

— И всё? — недоверчиво уточнил Райнер.

— И всё.

— Паршиво.

— Радовался бы лучше, — насмешливо хмыкнул Кингсли. — Хоть здесь никаких неожиданностей.

— Надеюсь, — выдыхая облачко дыма, пробормотал Маркус. — Очень на это надеюсь.

*

— Я думала, ты хочешь его убить.

— Так и есть.

— Тогда зачем его учить?

Нагини грелась у камина, свернув кольцами огромное тело, и смотрела на огонь, в то время как её хозяин расположился на диване, обложившись древними трудами по Тёмной магии и что-то сосредоточенно изучал, периодически делая пометки на пергаменте, лежавшем у него на коленях.

— Тебе не понять всей тонкости моего замысла, — отвлеченно сказал он.

— Мне порой кажется, что даже тебе всей тонкости твоего замысла не понять, хозяин, — задумчиво протянула Нагини. — Чему ты на самом деле его учишь?

— Ничему, — он хмыкнул.

— Ты же сказал, что учишь его.

— Да, я так сказал.

— Но на самом деле не учишь?

— Нет.

— А что тогда ты делаешь?

Волдеморт выдержал недолгую паузу, вчитываясь в свои записи, после чего отложил в сторону исписанный пергамент и насмешливо взглянул на свою собеседницу.

— Самое опасное заблуждение человека заключается в том, что он полагает, будто контролирует свою жизнь и поступки, — протянул тот. — Но на самом деле контроль — это иллюзия.

Нагини немного помолчала.

— Глубоко, — заключила она. — И непонятно.

— Что может понять жалкая рептилия, — с издёвкой усмехнулся Тёмный Лорд.

— Вас, двуногих, не поймет даже высший разум мироздания, — прошипела змея.

— До которого тебе далековато.

— Мой вид берёт начало от древнего рода великих Наг, — надменно заметила Нагини, — и драконов. А ты чем похвастаешься, человечек? Обезьянами?

— Маги к обезьянам не имеют никакого отношения, — презрительно скривился Волдеморт.

— А к чему имеют? — заинтересовалась змея, повернув к нему треугольную голову, в тёмных бусинах глаз отразился оранжевый отблеск пламени, Тёмный Лорд на миг задумался.

— Действительно, к чему? — протянул он, взгляд его сделался отрешенным и рассеянным, словно мысли его унеслись далеко от тихого кабинета, где грелась у камина исполинская змея.

— Так зачем же учить кого-то, если ты собираешься его потом убить? — Нагини вернулась к изначальной теме разговора, и Волдеморт, вырвавшись из своих мыслей, взглянул на нее более внимательно.

— Откуда вдруг такой интерес? — он усмехнулся.

— Мне бы не пришло в голову учить кролика защищаться от меня, если бы я хотела его съесть, — призналась Нагини. — Это глупо.

— Всё дело в том, что ты слишком примитивно мыслишь, — поддел Тёмный Лорд.

— Или в том, что я не усложняю себе жизнь, в отличие от тебя, — в тон ему ответила змея. — Ну так и почему же? Скажи!

Волдеморт вздохнул.

— Во-первых, это унизительно, когда человек, которому напророчили честь стать моим убийцей, до обидного слаб…

— Какой ты ранимый…

— А во-вторых, — по губам тёмного мага скользнула нехорошая усмешка, — куда проще предсказать те поступки человека, которые ты сам же заложишь ему в голову.

Нагини чуть склонила голову, пристально наблюдая за хозяином.

— Так залез бы просто к нему в голову и приказал, как делаешь обычно, — предложила она. — Зачем столько сложностей?

Волдеморт досадливо скривился.

— Не всё так просто, как тебе кажется, — нехотя признался он. — Мысли мальчишки порой ставят меня в тупик.