«Да что со мной? — апатично думал Гарри. — Разве Том дал мне хоть один повод обвинить его в предательстве? Разве он подговаривал меня присоединяться в Волдеморту? Нет! Он только хотел, чтобы я определил курс собственной жизни. Чтобы никому не позволял собой манипулировать! Чтобы не шел на поводу желаний других людей! Он никогда не пытался запутать меня или навязать своё мнение, — Поттер нахмурился, чувствуя, как в душе разгорается досада и злость на самого себя. — Что я за друг такой? Как я вообще, черт возьми, мог подумать, что Том присоединится к Волдеморту?»

Как он мог думать, что Арчер на это пойдет? Том никогда бы так с ним не поступил. Он никогда не поддержит человека, который собрался убить его лучшего друга.

«А с другой стороны, — нехотя напомнило подсознание, — именно это Том сделал, когда открыл Тайную Комнату».

Гарри скривился.

«Но тогда Том думал, что может мне помочь», — сказал себе он.

«Возможно, сейчас он думает так же, — заметил внутренний голос. — Только вот чем это закончилось в прошлый раз, мы все прекрасно помним».

— Да уж, такие выкрутасы хорошо закончиться не могут по определению, — пробормотал Гарри и с мученическим стоном провел рукой по лицу. — Отлично, — проворчал он, — теперь я разговариваю с самим собой.

Живоглот, дремлющий в кресле, поднял голову и обратил к нему вопрошающие янтарные глаза.

— Ну да, — сказал ему Поттер, — а с кем мне ещё разговаривать, когда все мои собеседники — это кот и сова, хм?

Любимец Гермионы индифферентно повел рыжим ухом и, положив голову на лапы, снова закрыл глаза.

Хорошо. Допустим, Арчер до такой степени свихнулся, что и правда решил присоединиться к Волдеморту, чтобы как-то оградить Гарри от него. Возможно, он даже бросил на стол переговоров новость о том, что они с Тёмным Лордом родственники, но разве до этого Том не придерживался мнения, что Волдеморту наследники не нужны? Разве не поэтому, как они думали, родители отдали Арчера в приют — чтобы спрятать от кровожадного дедушки?

Гарри запустил пальцы в волосы. От всех этих мыслей голова у него шла кругом.

Ну а если допустить, что Волдеморт не убить Тома хотел? А вырастить из него своего верного сторонника? Сделать своим оружием?

Глаза Поттера потрясенно распахнулись.

Весь прошлый год Тома мучили жуткие кошмары и головные боли. Быть может, это были вовсе не простые сны? Мог ли Тёмный Лорд через эти видения как-то влиять на Тома? На втором курсе дневник Риддла практически полностью захватил сознание Арчера, и если это сработало тогда, почему бы не попытаться сделать нечто подобное снова? Может быть, Волдеморт как-то контролирует Тома? Влияет на его поступки и сознание? Возможно, Том даже позволяет ему это делать, думая, что сможет сам справиться? Или сам не догадывается, что происходит.

— Дьявол…

Гарри несильно стукнулся затылком о спинку кресла, надеясь, что это хоть как-то упорядочит его безумные мысли. Это ведь всего лишь его воображение разыгралось, так? Он всё это придумал. Если бы Арчер находился под влиянием Волдеморта, Гарри наверняка бы заметил, что с другом что-то не так.

— Но он и правда странно себя ведет в последнее время, — пробормотал себе под нос Поттер.

И когда это началось?

Пожалуй, с этой весны. Какие-то незначительные мелочи, странные высказывания, непонятные реакции. Ничего серьезного, чтобы начать беспокоиться, по правде сказать, но их было слишком много, чтобы не заметить.

И Том определённо его избегал в последнее время.

Гарри нервно завозился в кресле. Собственный ход мыслей начинал его пугать.

«Я всё это придумываю, — сказал он себе. — Подкладываю под его поступки неверные мотивы. Он просто занят. Или чем-то встревожен. Ну ещё бы он встревожен! Волдеморт вернулся к жизни и собирается начать войну! Есть пара причин для беспокойства, не так ли? А ещё эти новые обязанности старосты на него свалились. Ничего необычного в его поступках нет, — уверенно подумал Поттер. — Он просто пытается адаптироваться в новых обстоятельствах, вот и всё!»

Гарри выдохнул, качая головой, старательно игнорируя колючий холод, который появился в груди после всех размышлений.

— Ты слишком много думаешь, — объявил он, нарочито бодро хлопнув ладонями по подлокотникам кресла, чем снова привлек внимание Живоглота. — Том ни в чем не виноват, — сказал коту Гарри, тот безразлично зевнул в ответ. — Я просто придаю слишком большое значение всяким мелочам. С Томом всё в порядке.

«А если нет?» — флегматично уточнил внутренний голос.

«Я за ним понаблюдаю, — убежденно сказал себе Гарри. — И если с ним что-то происходит, просто поговорю. Уверен, мы сможем разобраться».

«Другое дело ты сам», — напомнил внутренний голос, Поттер невольно поморщился.

И правда…

Как он сам мог серьезно размышлять о том, чтобы присоединиться к Волдеморту?! Да и кто сказал, что тот примет его с распростертыми объятьями? Поттер не мог припомнить, чтобы ему приходило персональное приглашение в привилегированный клуб Пожирателей смерти.

О чём он вообще думал? Что делал всё это время?

Он ведь только плыл по течению. Не задавал вопросов, ничего не решал. Не хотел ничего решать. Гарри неуютно поежился. Нет. Все-таки с ним что-то было не так. Почему он так спокоен? Почему не стремится как-то изменить собственную жизнь? Почему не хочет бороться?

«Потому что все мои поступки ни к чему хорошему не приводят», — подумал он, вспоминая конец прошлого учебного года. Его решения чуть не стоили жизни лучшему другу и вполне вероятно стали причиной возрождения Тёмного Лорда.

Впечатляющий результат.

Тогда уж лучше вообще ничего не делать. И ни о чём не думать. Лучше просто смириться, чем принять ответственность за собственные действия, которые ведут к таким последствиям.

Мысли его становились все отрывочнее и туманнее, пока Поттер не провалился в глубокий сон, наполненный странными звуками, похожими на громкие, мерные щелчки. Сам Гарри стоял на небольшом возвышении в центре огромного круглого зала, расчерченного черно-белыми линиями. С каждым оглушительным щелчком пол под его ногами содрогался, и длинная черная полоса, что тянулась из-под возвышения, на котором стоял Поттер, сдвигалась в сторону. Гарри наблюдал, как эта полоса, похожая на черную стрелу, издавая громкий щелчок, перемещается по кругу, до тех пор, пока она не оказалась у него за спиной. Щелчки продолжались, и Гарри ждал, как снова увидит эту стрелу, потому что все, что теперь имело значение, это длинная широкая полоса, рывками разрезающая огромный круглый зал. Но когда «стрела» вновь появилась в поле его зрения, на другом её конце он увидел самого себя.

Двойник с белоснежными волосами и бесстрастными серебристо-зелеными глазами неподвижно стоял на движущейся линии, не сводя с Гарри пристального взгляда и теперь каждый раз, когда полоса сдвигалась с места, за ней появлялись цифры. Одиннадцать, десять, девять, восемь, семь, шесть…

«Это же стрелка часов», — вдруг понял Гарри, снова обводя взглядом огромный черно-белый диск.

Он стоял в центре циферблата, наблюдая, как длинная секундная стрелка, на противоположном конце которой стоял его двойник, с мерными щелчками отсчитывает время вспять. Поймав его взгляд, двойник приложил палец к губам, его глаза вспыхнули изумрудным огнём.

«Она идет за тобой», — не размыкая губ, произнёс двойник.

От равнодушного, потустороннего голоса, что эхом разнесся по залу, по спине пробежала дрожь, но что-то сказать Гарри не успел, так как кто-то с силой тряхнул его за плечо и мир, состоящий из огромного циферблата и секундной стрелки, мгновенно исчез, расколовшись тысячами осколков, которые медленно осыпались в черную пропасть.

Гарри открыл глаза, встречаясь взглядом с Томом.

— Проснись и пой, — недовольно объявил Арчер, отступая от кресла, в котором задремал Гарри.

Сонно моргая и пытаясь отогнать остатки странного сна, Поттер огляделся. Он все ещё сидел в кресле в Выручай-комнате и никаких огромных циферблатов и двойников тут, слава Мерлину, не было. Только хмурый Том, настороженный Живоглот в кресле и почтовая сова.