— Ага, — Блэйз тряхнул головой, отгоняя гнетущее оцепенение, и потянулся к свертку с леденцами на тумбочке возле своей кровати, — он со дня нападения ворота Хогвартса штурмовал, — закинув в рот леденец, сообщил он. — А когда увидел, в каком ты состоянии, едва не придушил Амбридж… и всех, кто попался под горячую руку.

Гарри помолчал.

— Вау…

— Ну, он не один такой был, — заметил Блэйз. — Совет попечителей и некоторые родители тоже приезжали устраивать разнос новой директрисе.

— А она что?

— Заперлась в своём кабинете с министром и парой авроров, а потом объявила, что у них всё под контролем и вокруг Хогсмида установили дополнительные супер-пупер защитные чары и никому ничего не грозит, так что можно продолжать жить долго и счастливо, — Забини задумчиво почесал нос. — Надо сказать, ее подгаженному имиджу это мало помогло. Общественность-то негодует. Агония, паника, публика бьется в истерике…. Родители там всякие обеспокоенные жалобы пишут, ученики собственной тени шарахаются, черная метка к небу над Хогсмидом прилипла и два дня не отлипала, ну и далее по списку. Вчера вот наша генеральный инспектор даже траурную речь зачитала в честь Хиггса.

— И что говорила? — без особого интереса спросил Поттер.

Блэйз пожал плечами.

— Понятия не имею, меня там не было, а те, кто присутствовали, вряд ли слушали, — он помолчал. — Но на Слизерине все притихшие. Пэнси, на волне скорби, видимо, решила присоединиться к дружинникам.

— А что жители деревни? Кто-то погиб?

— Двое, насколько я знаю, — Блэйз вздохнул. — Может, и больше. В тот день там дежурили МакГонагалл, Флитвик и Вектор. Когда начался весь тот дурдом, они организовали укрытие в «Трёх метлах», пытались собрать там как можно больше людей и держали оборону, пока не прибыли авроры. Но ты сам понимаешь, что всех спасти они не могли.

Поттер несколько мгновений молчал, обдумывая услышанное, потом, нахмурившись, взглянул на Блэйза.

— А с тобой что случилось?

— А, — на лице Забини заиграла слабая улыбка, — поймал головой падающую балку в «Трёх метлах» как раз перед тем, как туда заявились профессора и превратили паб в Форт-Нокс.

Гарри не стал уточнять, откуда тот знает, что такое Форт-Нокс.

— А с рукой что?

— Открытый перелом, — с гордостью известил Забини, словно говорил о вручении ордена Мерлина первой степени, а не травме. — Круто, да?

Поттер моргнул.

— Наверное…

— Меня, правда, чуть не вырвало, — продолжал жизнерадостно рассказывать Блэйз, — дважды. Не знаю, то ли от боли, то ли от вида обломка собственной кости, торчащего из руки…

Гарри мысленно содрогнулся, невольно вспоминая Теренса, его помертвевшие, тусклые глаза и покалеченное, окровавленное тело. А ведь на его месте мог оказаться Блэйз… или Том… или кто-то ещё из тех, чья жизнь имела для Гарри ценность. Он разглядывал неунывающего сокурсника, в красках описывающего собственные злоключения, и думал о том, как рад, что в тот день за его спиной стоял именно Хиггс… как бы ужасно, жестоко и эгоистично это ни звучало.

*

Шли дни, и он, если это только возможно, становился всё злее. Попытка выяснить, откуда взялась команда клоунов, атаковавшая Хогсмид, привела к целому ряду весьма печальных открытий, главным из которых было то, что это нападение оказалось далеко не первым. Они действовали скрытно: нападали на мелкие маггловские городки и деревни или организовывали несчастные случаи с большим количеством жертв, вроде сошедшего с путей поезда. Распознать в этих атаках магическое вмешательство можно было только если знать, что искать.

И теперь Том знал. Он просмотрел все маггловские новостные сводки за последние несколько месяцев, изучая информацию о любых происшествиях и обращая особенно пристальное внимание на необъяснимые нападения и загадочные несчастные случаи. К собственному негодованию, подобных происшествий он обнаружил немало. Кто участвовал в нападениях и возглавлял их, выяснить было невозможно, но так или иначе во всех случаях за атаками стояли волшебники, выдающие себя за Пожирателей смерти. Тёмный Лорд понимал, что это могли быть и его люди, но все атаки выглядели слишком неумело, хаотично и глупо. Какая в этом выгода — исподтишка нападать на магглов? Если бы кто-то из настоящих Пожирателей решил заявить о себе, они бы устроили что-то поинтереснее поджогов в богом забытой маггловской деревне. Нет. Это должен быть кто-то другой. Только для чего всё это? Вряд ли тот, кто за этим стоит, стремился привлечь к себе внимание, иначе они бы не пытались так старательно это скрыть. Сейчас же в волшебном мире о нападениях никто не знает. Они никак не влияют на политику магической Британии или Министерство магии. Никак не отражаются на настроениях волшебной общественности. Не несут в себе послания или угрозы. То есть с точки зрения попытки как-то воздействовать на магов, совершенно бесполезны. Тогда с какой целью они были организованы? Это обыкновенный акт жестокости? Вымещение собственного недовольства на магглах? И почему после всех этих предосторожностей и скрытности они вдруг решили дебютировать именно в Хогсмиде?

А самое главное, почему он, Мордред бы всех побрал, узнаёт об этом только сейчас?! Волдеморт отшвырнул в сторону очередную маггловскую газетёнку, пытаясь подавить бушующий в душе гнев и в это же мгновение его сумрачные мысли прервало тихое шипение.

— Ты всё ещё пахнешь яростью, — заметила Нагини. — Что так расстроило тебя?

Том смерил ее долгим взглядом.

— Возможно, меня огорчило то, что мой фамильяр, в обязанности которого входит оберегать покой своего хозяина, позволил чужаку вторгнуться на мою территорию и даже не удосужился предупредить меня об этом? — сухо предположил он.

— Я думала, тебе нравится лохматая сумасшедшая, — он был уверен, если бы у Нагини только была такая возможность, она бы сейчас безразлично пожала плечами.

— Мне никто не нравится.

— Даже я?

— Ты — особенно не нравишься, — уголки его губ дрогнули в едва заметной полуулыбке, когда со стороны змеи послышалось досадливое шипение.

Если быть до конца честным с самим собой, Том не был уверен в правильности решения открыть Беллатрикс свой истинный облик. В тот момент, когда он обнаружил Лестрейндж в своём кабинете, первым порывом было наградить её хорошей порцией Круциатуса за подобную беспардонность, потом стереть все воспоминания и вышвырнуть прочь. Но что-то его остановило. Смерив ведьму холодным взглядом, Том спокойно посоветовал ей убрать палочку, обещая себе, что как только Бэлла переступит финальную черту его терпения, он тут же вернется к первоначальному плану. Хотя он даже и не знал, чего ему хочется больше: рассказать правду и посмотреть на выражение лица Беллатрикс или выместить на ней весь накопившийся за прошедшие дни гнев. Оба варианта выглядели весьма заманчиво.

Ведьма тем временем угрожающе сощурила чёрные глаза, изучая Тома с расчётливостью голодного хищника.

— А я тебя помню, щенок, — опасно улыбаясь, сказала она, даже не думая следовать его приказу. — Ты тот самый приятель Поттера, который утверждает будто он внук Тёмного Лорда, — по тому, с каким ядовитым презрением она это произнесла, становилось понятно, что Лестрейндж в историю про внука ни секунды не верила. — И что же маленький мальчик забыл так далеко от Хогвартса? — с издёвкой пропела она.

Удивляясь собственной выдержке, Том невозмутимо оправил складки своей мантии, которая всё ещё была неприлично ему велика, и словно не замечая направленную на него волшебную палочку, неторопливо прошествовал к своему рабочему столу.

— Признаться честно, Бэлла, я даже не допускал мысли, что ты поверишь, будто я пригрел под крылом невесть откуда взявшегося внука, — он степенно опустился в кресло, смерив пылающую негодованием ведьму насмешливым взглядом и, открыв ящик стола, достал оттуда шкатулку, где хранился зачарованный перстень. — Эта легенда, если так подумать, и правда никуда не годится, — Тёмный Лорд крутил в пальцах кольцо, пристально наблюдая за Лестрейндж.