– М-да… – протянул он. – Пакеты-то тяжелые, давай помогу донести, – предложил Логинов, когда я развернулась в сторону своей комнаты.

Я радостно согласилась, и он проводил меня до двери.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Перерыв все пакеты в поисках комбинации, в которой собиралась спать, я нашла ее, конечно же, в последнем, да на самом дне, и, надев ее, наконец легла в постель. Перед тем как забыться сном, меня мучила одна странность в Ольгином поведении (вообще-то она вся целиком была суперстранная, но из всех ее странностей эта странность была совсем уж из ряда вон), а именно: зачем ей понадобилось собирать все статьи о семье Серовых?

Спала я плохо: донимали кошмары. Только ближе к утру я смогла окунуться в более или менее приятный сон, но, к сожалению, без четверти десять меня побудила Ленка, бесцеремонно вторгшись в чужую спальню.

– Помни, завтрак в этом доме ровно в десять, и все, кому нет нужды вставать раньше на работу, обязательно должны присутствовать в это время за семейным столом, – втолковывала она мне, а я хотела ее придушить. Была б я дома, могла бы спать сколько захочу!

По дороге в столовую меня окликнул взъерошенный Логинов:

– Ты цела?

Удивившись, мы переглянулись с Ленкой.

– Вроде как. А что?

Женька немного успокоился и пригладил свои светлые волосы.

– Да ничего. Просто приснилось, что ты попала под трамвай.

– Под трамвай? – Честно признаться, меня это позабавило, я даже хихикнула. – Я их в глаза-то никогда не видела. На что они похожи хоть, на троллейбусы? – Дело в том, что в нашем родном городе этот вид транспорта отсутствует. В Москве я бываю, но нечасто.

Женька нахохлился:

– Ладно, забудь! – и первым вошел в столовую.

За столом собрались, помимо молодежи, как называет нас Серов-старший, адвокат, Илья, Инна Михайловна и сам Вячеслав Тихонович.

– Как спалось? – окинув всех сидящих цепким взглядом, полюбопытствовала Инна Михайловна у узкоплечего.

Тот и без того был какой-то скрюченный весь, сконфуженный, а после вопроса сразу как-то побледнел и жутко занервничал.

– Спасибо, спалось чудесно. – Однако произнес он это таким тоном, будто сам себе не верил.

– Понятно, – кивнула догадливая бабка. – Так что вы на этот раз скажете, любезный, про такую вещь, как заклинание?

– Ведьма, – произнес он одними губами, почти беззвучно. Но бабуленция тугоухостью не отличалась.

– Вот как?

Какой-то неестественный, прямо-таки загробный смех заставил нас всех обратить к ней взоры – это бабка так зловеще ликовала от своей победы. Мы даже задрожали, услышав этот потусторонний хохот, решив сперва, что сам граф Дракула оказал нам честь своим визитом, вселившись в тело Инны Михайловны, и, когда женщина замолчала, отсмеявшись, вздохнули с облегчением.

– Нельзя не верить во что-то просто оттого, что этого не видишь, – продолжила она умиротворенно. – Всем известно, что в соседнем замке уже более половины века происходят разные мистические ужасы. Этого нельзя объяснить, но это происходит.

Все гости замка – я, Ленка, Ольга, Паша и Жека – повторно вздрогнули и переглянулись. Мало того что все наши знакомые ездят отдыхать в Турцию, а мы попали в настоящий каменный замок, сильно смахивающий на средневековый европейский, так еще и совсем рядом, оказывается, творятся «разные мистические ужасы»! Одним словом, каникулы удались, едва начавшись.

– Я могу это объяснить, – взбодрился адвокат. – Это вы переодеваетесь призраком и гуляете по соседнему замку, дабы все поверили в ваши сказочки!

– Прекрати, Щавелев, – скривился Илья. – То, что ты городишь, – это полная чушь. К поведению моей няни все давным-давно привыкли, а тебе стыдно рассуждать про призраков. – Узкоплечий надулся и замолчал. – Запомните все: ни в этом, ни в том замках ничего таинственного не происходит. Там вообще уже громадное количество времени никто не живет. – И добавил с улыбкой: – Не пугайте наших гостей.

Честно говоря, я не знала, к чьему лагерю примкнуть. С одного бока, нет дыма без огня, с другого же, тяжело представить, что где-то на самом деле водятся привидения, пусть даже в старом и заброшенном замке.

– Деточка, – обратилась Инна Михайловна к Ольге. – Ваше лицо мне очень знакомо. Мы нигде ранее не встречались?

– Со мной? – удивилась Оля, жующая бутерброд. – Нет, что вы. Да и где нам встречаться?

– Вы не отдыхали случайно в санатории «Ели да сосны»?

– Да я вообще ни в одном санатории не отдыхала еще… – растерялась девушка.

– Просто это единственное место, где я бываю, помимо замка. Ну ладно, вспомню потом.

Пользуясь тем, что Андрей сидел рядом со мной, я приблизилась к его уху и спросила:

– Почему Илья назвал Инну Михайловну няней?

Серов, также шепотом, ответил:

– Потому что она наша няня. Пока родители налаживали бизнес, их почти никогда не было дома, она сидела с нами, когда мы были маленькими. Ну, правда, Илья уже был подростком. Когда мы выросли, она осталась жить с нами и по праву считается членом семьи.

– Сколько она с вами живет?

– Э-э-э… Дай вспомнить…

– Пятнадцать лет, – в полный голос подсказала «член семьи».

«Она не то что не больна тугоухостью, а вообще имеет отменный слух для своих-то лет!» – вынуждена была я констатировать. Мысленно, конечно.

– А Андрюшка – весь в отца! – с гордостью осведомил нас Вячеслав Тихонович совершенно не в тему. Впрочем, когда собирается компания, отследить все диалоги невозможно, так что очень может быть, что он как раз таки поддержал начатый кем-то разговор.

Сидящие за столом осторожно, по возможности незаметно для Серова перевели взгляд с красавца сына, высокого, стройного и подтянутого брюнета, на колобка отца. Чтобы Дрюше «быть в отца», ему необходимо обзавестись поросячьей лысиной, укоротить себе ноги и чуточку прибавить в весе. Центнера полтора, не больше.

– А Илья-то на вас ну совершенно не похож, – проблеяла Ольга, кокетливо поправила волосы и подмигнула среднему Серову. Ради справедливости стоило сказать, что комплекция Ильи как раз была ближе к отцовской.

– Да, – согласился Тихонович. – Илья пошел в деда, отца моего. Я-то в мать свою уродился, а он, значит, в Тихона. Страшный был человек, скажу я вам!

– Ты деда не тронь! – стукнул Илья по столу, как делал довольно часто, а Оля закатила глазки к потолку и ахнула, дескать, какой мужчина.

Но отец проигнорировал резкость сына и как ни в чем не бывало продолжил:

– Старшой мой любил деда, ой, любил! Больше, чем отца родного. – Илья это заявление оспаривать не стал, что без слов говорило о правдивости высказывания. – Буквально боготворил, во всем его слушал! А отца моего боялись, ох, боялись, всё Медведково в страхе держал. Да и семья его побаивалась, включая меня самого.

– Па, хватит, – попросил, сморщившись, Дрюша. – Ну сколько можно про деда?…

– А младшо́й мой отца больше любит. Да и сам я его больше всех люблю! – Совсем неожиданно для всех Вячеслав Тихонович чмокнул Андрея в лоб, перегнувшись через весь стол и уронив при этом половину чашек и сахарницу.

Илья, будучи не в силах выдерживать более дурашливость папаши, отвернулся. Больше его лица я за завтраком не видела.

Мне поведение «акулы бизнеса», судя по статьям в газетах, тоже было непонятно; очевидно, это одна из тех семей, где всем заправляет женщина, а подпись мужа на документах – формальность для успокоения партнеров по бизнесу мужского пола. Все-таки даже в нашем современном мире к женщинам по-прежнему иногда относятся снисходительно.

– Давно дед Тихон умер? – включилась в разговор вежливая Лена.

– Двенадцать лет назад. Почти девяносто лет чертяга прожил, – ответил дядя Слава и засмеялся. Выражения лица Ильи нам видеть не довелось, но, думается, он был не в восторге. – Наконец село смогло вздохнуть спокойно. Илюхе шестнадцать было, переживал страшно. Чего не скажешь обо мне. – И опять захохотал, а я всерьез задумалась об обществе, в которое попала. Илья обожал деда и, похоже, недолюбливает отца. Сам отец вообще примечательная личность: папу своего ненавидел и боялся, младшего сына любит куда больше старшего только потому, что последний похож характером на его отца. То есть на Тихона. Да-а, очень хотелось бы взглянуть на их маму и убедиться в своих предположениях, жаль, она отдыхает сейчас на островах. С тем, что Ольга странная, мы разобрались еще раньше, к тому же она активно клеится к Илье. Инна Михайловна вообще какая-то колдунья, читает заклинания, насылает кошмары, хохочет. В довершение ко всему исчезла служанка.