– То, что произошло с профессором вчера, то уже есть не вчера, но это повторится? Тот приступ.

– Кто знает, детка, повторится ли именно это. Видишь ли, случиться может что угодно, – спокойно ответил кот.

– Почему? Что с ним не так?

– Куколка, ты ведь знаешь, что наш контракт с Том, ну, мягко говоря, испорченный. Тупица обманул меня, я обманул тупицу. И вот что из этого вышло.

– Побочный эффект? – догадалась Гермиона.

– Побочный… Это эффект из серии “а я тебя предупреждал, тупая твоя голова”. Я ведь не ручная зверушка, – саркастически заметил Дьявол, – я – демон! Знаешь что-нибудь о ритуале вызова Высших демонов?

– Ну, требуется кровь того, кто хочет вызвать демона.

– Да, кровь, а знаешь зачем?

Гермиона покачала головой. Об этом в той книжке точно не было написано.

– Чтобы демон смог обрести форму. Крови Тома там кот наплакал. Вот я и явился ему котом. И ведь предупреждал насчет желаний! Бессмертным он, может быть, и стал, но не уязвимым. Близкий контакт с демоном не может остаться бесследным для человека. Я теперь сравни вампиру, посасываю его кровь и силу. Только ничего с этим поделать не могу.

С минуту Гермиона молчала, собираясь с мыслями.

– А бессмертие… Ведь тогда получается, что профессор вовсе не бессмертен? А разве одним из его желаний не было именно бессмертие?

– Потому и уточнил в начале, что неправильный у нас контракт. Всё наперекосяк вышло, до сих пор с этим не разобрались мы. Считай, что тупица – это эльф из мира Толкина. Живет долго, внешне не стареет, а вот убить его кое-что может.

Гермиона понятливо покачала головой, а затем нахмурилась.

– Ты что же Толкина читал?

Куколка, – грустно усмехнулся кот, – чего я только не перечитал.

Гермиона как-то нервно рассмеялась. Но она поняла одно: времени оставалось мало. Её волновало слишком многое, и одни из были слова кота в прошлом о том, что он еще преподаст профессору урок.

– Я знаю, что уже спрашивала, но, – Гермиона облизнула сухие губы, – ты ненавидишь его?

– И да и нет, – покачал головой кот. – Во всяком случае, я больше не думаю о нем так, как думал 13 лет назад.

Дверь заброшенного класса врезалась в стену. На пороге стоял профессор Томас Реддл. Со скоростью снитча он влетел внутрь, схватил кота, с гневом посмотрев на находившуюся на полу Гермиону.

– Больше не смей заговаривать с Дьяволом и не смей лезть не в свои дела.

Том развернулся, Гермиона вскочила на ноги.

– Профессор, – позвала она, но тот, проигнорировав ее, вышел вон.

Вплоть до самого вечера Гермиона сладко спала в кровати. Она вышла вслед за профессором и, очутившись в комнате, буквально упала в подушку, чувствуя себя так, словно не спала целую вечность. У нее не было сил на то, чтобы открыть присланные подарки, чтобы о чем-то думать или что-то решать.

И, пожалуй, она проспала бы еще чуть дольше, если бы не…

***

Гарри, вместо рождественского ужина в Большом зале вновь посещавший Снейпа, направлялся в Общую гостиную Гриффиндора.

В какой-то момент ему до жути захотелось помириться с друзьями, так что он собирался первым пойти на мировую, как ни тяжело для него это было. Тем более что и Гермиона и Рон остались на каникулах в Хогварсте.

Гарри прошел мимо доспехов и услышал нечто. Он не знал что, поэтому прислушался, медленно идя вперед. Кажется, кто-то задыхался? Гарри понесся вперед. Его глазам предстала поистине ужасающая картина:

Драко лежал на полу с палочкой в руке, а над ним нависло нечто черное, и оно высасывало из Малфоя жизнь.

Гарри вскинул волшебную палочку, сосредоточился. Раз, вздох, два, выдох три!

– Экспекто патронум!

Из палочки, разрезая тьму, появился сверкающий серебром олень. Существо, напавшее на Драко, не было дементором, как показалось Гарри сначала, но заклинание сделало свое дело: спугнуло его.

Гарри молниеносно упал на колени рядом с Малфоем.

– Люмос.

Осветив лицо слизеринеца, Гарри убедился в том, что существо еще не успело добиться своего. Драко выглядел бледным и осунувшимся, но никак не проклятым подобно Паркинсон и Снейпу. Взвалив его на спину, Гарри помчался в Большой зал, где сейчас находились все преподаватели и мадам Помфри.

Гарри ногой распахнул дверь. Первым его заметил Дамблдор. Стащив шляпу с игрушечными котятами, которые то и дело мяукали друг за другом, он поспешил на помощь.

– Поппи! – вскрикнул он, привлекая внимание.

***

Так вот Гермиона бы сладко посапывала вплоть до начала следующего дня, если бы не прямо-таки оглушительный, способный разбудить мертвеца, крик Рона.

– Гермиона!

Благо в башне Гриффиндора больше никого не было, иначе бы наверняка оглохли.

– А? – Гермиона резко поднялась на кровати.

В её голове был ветер, принёсший только одну мысль: «Рон?»

– Гермиона! – послышалось вновь.

Девушка встала, пошатнулась и направилась к зовущему.

Она застала их в Общей гостиной: Гарри, язвительно хмыкающего, и Рона, расставившего руки по бокам.

– Отлично, – заметив подошедшую девушку, заключил Рон. – Вот мы все и собрались. Предупреждаю, никто отсюда не выйдет, пока мы не закончим, и не войдет, потому что только что я поменял пароль.

Гермиона мигом проснулась. «Только не сегодня», – мелькнуло в голове. Снова настигала буря, а ей так хотелось спрятаться под одеялом и заткнуть уши.

– Что же, начнем. Гарри, тебе слово.

Гарри хмыкнул. От его желания мириться с друзьями не осталось и следа.

– Понятия не имею, что я сейчас должен вам говорить.

– Если ты помнишь наш последний разговор после зельеварения, то, думаю, ты легко догадаешься, о чем именно мы хотим услышать.

– Гарри, просто расскажи нам, где ты пропадаешь, все это время ты проводишь с Малфоем? – В лоб спросила Гермиона, ей хотелось поскорее все разрешить.

– Около половины этого времени, да.

Рон хлопнул в ладоши.

– Что и требовалось доказать, Гермиона! Этот подонок просто взял и променял нас на Малфоя! Черт возьми, на Малфоя.

– О, Мерлин, – Гарри отвернулся, закрывая руками глаза.

– И знаешь что? Он только что спас этого хорька!

– А по-твоему, я должен был стоять и смотреть на то, как какая-то тварь высасывает чью-то жизнь? – Резко обернувшись, прокричал Гарри. – Рон, ты говоришь бред!

– Бред – это твоё общение с Малфоем!

– Что поделать, если тем единственным, кто выражал сочувствие и помогал мне в последнее время был он, – развел Гарри руками.

– Гарри, – на выдохе позвала Гермиона, она не могла поверить в только что сказанное другом, – о чем ты? Очнись! Разве мы с Роном…

– Вы что, – Гарри встал перед Гермионой, – пару раз поинтересовались, где я?

– Мы просто оставили тебя в покое. Ты сам не хотел делиться своими проблемами! Как мы могли узнать о них и посочувствовать?!

– Ах, вот оно что, вы не знали о моих проблемах? – Гарри вновь развел руками и прошептал, – Сириус. Что насчет него? Вы хоть знаете, что я чувствовал, что я чувствую!

– Конечно мы…

– Нет, – оборвал Гермиону Гарри, – все, что вы сделали, это стали избегать любые проявления тем: Сириус, дементор, поцелуй.

– Мы думали, что тебе будет неприятно об этом говорить.

– Неприятно?! Мне было нужно об этом поговорить, я хотел вам сказать, – голос Гарри дрогнул, – я хотел сказать, что с того самого дня я… я хотел умереть.

Рон и Гермиона застыли.

– Летом я был близок к мысли стать чертовым суицидником. Но вы писали мне. Посылали такие ободряющие, счастливые письма. А я читал их, улыбался и еще больше хотел покончить с собой. Тогда я подумал: «Эй, Гарри, почему они не спрашивают: как ты, друг? Стоит ли тебе самому об этом написать?»

Гермиона прокусила губу до крови.

– Сириуса не стало в чертово Рождество. Именно не стало. Все, что я вижу каждые выходные, да, каждый выходные, это его оболочку.

Гермиона в поисках поддержки взглянула на Рона, но тот… по его щекам текли слезы.