– Так и знала, что он нифига не подобрел! – скрестила руки Гарри.

– Нда…

– Так а что же мне делать? И где Малфоя искать?

– Что же, – чересчур резво и как-то весело начал директор, – ты в сказке, а значит все, что тебе нужно, это мыслить как сказочный персонаж. В этом мире ты, как я думаю, занимаешь определенную роль. Ты должна понять, что это за роль, и играть ее вплоть до хэппи энда.

– Э-э-э, – Гарри просто не могла поверить в услышанное.

– Посмотри вокруг для начала, – напутствовал Дамблдор.

– Ну, там вон дом, – девушка махнула рукой так, что ее кисть прошла сквозь изображение директора.

– Значит, это твой первый пункт назначения! Удачи, Гарри! – задорно подмигнул Альбус.

– Погодите! Вы что, оставите меня одну?

Дамблдор проговорил что-то нечленораздельное, так что у Гарри появилось чувство, что обращался он совсем не к ней, а потом вдруг как заорет:

– А-а-а-а, о-о-о, что-то происходи-и-ит!

– Что с вами?! – взволновалась Гарри.

Директор вдруг стал крутится, что-то бурча. Разобрать удалось только:

– … быстр… Север…

И с тем же характерным хлопком Дамблдор исчез. Гарри обреченно ударила себя по лбу: «Вот дерьмо!» Она кое-как поднялась, шумно выдохнула и потопала дальше.

– Сказка так сказка… Спасибо хоть не роман Альбы Шмель!

Дом, как оказалось, был не единственным в округе, просто стоял он почему-то где-то на отшибе, выделяясь на общем фоне величиной и броской яркостью. Выглядел он, ну, словом, по-сказочному: всюду цветочки, бабочки, тыквы… Как только девушка ступила за калитку, она почувствовала волну нахлынувшей магии, а затем…

– Ах вот ты где, бездельница! – на Гарри вдруг накинулась строгого вида женщина с дурацкой прической крючковатым носом и злющими глазищами. В общем-то она чем-то напомнила ухудшенную версию тети Петуньи.

– Я… – растерялась девушка.

– Марш в дом! И, матерь Божья, что на тебе надето! Тряпьё какое-то!

«Но точно как тётка!» – мелькнуло в голове девушки, и она покорно последовала за «Петуньей», без удивления рассматривая свой новый наряд, который и впрямь был похож на какую-то половую грязную серую тряпку. До двери было всего-то ничего, но за это время женщина успела назвать Гарри сиротой неблагодарной и пожаловаться на то, что муж-остолоп оставил ее совсем одну воспитывать двух чудесных-расчудесных дочерей и падчерицу – неблагодарное чудовище.

«Ага… – догадалась Гарри. – Я типа Золушка?! Ха-ха! Ха! Ну, Лысый Лорд отлично-отлично! Шутка удалась!» Владимир Бессмертный был удостоен самых искренних мысленных аплодисментов.

Чего только не пришлось делать Гарри по приказу нынешней мачехи – и вымести всю грязь, и полы до блеска отмыть, и гору посуды перемыть, и в конюшне убраться, и приготовить завтра, обед, ужин, ланч, три перекуса… В общем, мачеха и сестра по всем канонам были стервами.

Впрочем, и тяжелому труду и к родственникам с прибамбасом Гарри было вроде как не привыкать, но от этого было вовсе не легче, зато приятнее мысленно поносить Волдеморта. И плюнуть бы на все, если бы не дурацкое правило, подсказанное директором, от которого толку было как от просроченного молока, – вести себя по-сказочному. А учитывая, что Гарри оказалась Золушкой, она не могла махнуть рукой, показать средний палец и свалить в закат.

Гарри отмывала последнюю тарелку, когда раздался стук в дверь. Открывать, естественно, пришлось тоже ей, хотя за ее спиной тут же нарисовались три змеи, две из которых до жути были похожи на Дадли в женском обличии.

– Это почта, – устало пояснила Гарри и протянула письмо с красной печатью мачехе.

Та порвала конверт, скинув обрывки на пол, и воскликнула:

– Королева устраивает бал и приглашает всех, без исключения, жителей королевства!

Сестры завизжали, подобно хрюшкам, вырвавшимся из вольера и разбежавшимся в разные стороны от мясника с топором.

Тут-то Гарри и поручили отправиться в город да отдать распоряжение швее, той, на чей вкус мачеха давно полагалась, ибо делала сия особа одни из лучших нарядов в округе и, кроме того, знала семью Золушки как клиентов постоянных и плативших наперёд, а потому весьма выгодных для ее дела. А Гарри решила, что это неплохая возможность поспрашивать про некоего беловолосого юношу. В конце концов, если он попал куда-то сюда же, то и быть должен где-то поблизости. Поэтому, как только Гарри объявилась на улочках города, первым делом она принялась докапываться до всех подряд с одним и тем же вопросом: «А вы не видели такого бледного красивого юношу с белыми волосами?» – на что ей отвечали, что, мол, никого не видели, никого не знаем.

Но девушка не сдавалась. Она заглядывала в магазинчики, стучала в дома и все спрашивала, спрашивала и спрашивала. Очередную дверь перед ней распахнула толстая тётка грозного вида:

– Ну? Чего тебе? Деньги клянчишь? – голос у нее был грубый и противный.

Дама держала за шкирку маленького котенка, который до того жалобно мяукал, что казалось, будто у него на глазах вот-вот выступят слёзы. Он выглядел таким несчастным, что Гарри не сдержалась:

– Я из общества по уходу за животными, – даже не покраснев, соврала она. – Мы собираем кошек по домам и помогаем их хозяевам…

– А! Вот, мелкое отродье! – обрадовалась дама, даже не дослушав, и сунула Гарри котенка. Та неловко обняла маленькое существо и прижала к груди. – Вчера сын принес. Хотела было утопить, но раз вы настаиваете.

И так быстро и громко дверь захлопнулась перед носом, что девушка и добавить ничего не успела. В общем, это было последней каплей. Котенок вырвался из рук и убежал прочь, не обернувшись.

Гарри уже было опустила руки, плюхнувшись на скамейку, но тут к ней подошел кот… в сапогах. Но на морде у него играла поистине безумная улыбка Чешира.

– Мадемуазель, вы помогли мне, а я помогу Вам, – промурлыкал он, снимая шляпу. – У вас проблемы?

– Э-э-э, – протянула Гарри, смутно догадываясь, что перед ней предстал тот самый несчастный котёнок, а про себя подумала: «Так вот как работают все эти поворотные повороты в сказках. Клише на клише». – Да, я не понимаю, что я собственно здесь забыла, – искренне ответила она.

– Но ведь дело не в том, что Вы здесь забыли, дело в том, как Вы здесь, почему Вы здесь и что делать с этим «здесь». Я прав?

Гарри, почесав макушку, просто согласилась, особенно не разбираясь в сказанном котом:

– Пожалуй. А Вы вообще кто?

– Ну, я-то знаю, кто я, потому что я – это я, но вопрос же опять не в этом, а в том, кто Вы?

– Золушка, наверное.

– Я так не думаю, – заурчал кот, и Гарри только теперь заметила, что в воздухе висела одна голова, а на земле стояли сапожки. И когда это тело успело исчезнуть?

– И что же думаете Вы?

– Тц-тц-тц, – голова недовольно размахивала собой влево и вправо. – Попробуйте спросить иначе, и пусть вопрос будет правильным, ведь на самом деле дело не в том, что думаю я, а в том, что знаю только я о том месте, которое «здесь» и в котором вы оказались, не зная, кто вы, как вы и почему вы.

Гарри поймала себя на мысли, что вполне понимает, о чем толкует этот безумец.

– Ну хорошо, – собралась она, шумно вздохнула и на выдохе спросила: – Так, знаешь ли ты, что случилось с беловолосым красивым парнем, который попал сюда вместе со мной? А главное, если этот парень попал сюда, то здесь ли он, и если здесь, то где конкретно?

В воздухе возникли лапки и похлопали.

– Браво, мадемуазель. Я знаю лишь, что случилось с беловолосым юношей, свалившимся наземь и поломавшим палочку, с тем самым юношей, который, попав сюда и оказавшись здесь, очутился в замке Снежной королевы, разумеется, той самой королевы, что устраивает завтра бал для всех жителей королевства без исключения.

В мозгу Гарри что-то щелкнуло. Кажется, извилины закрутились в улитку.

– Так это я Герда что ли?

– Простите, мадемуазель, но лимит вопросов исчерпан.

Голова кота исчезла, сапожки без хозяина потопали куда глаза глядят, оставив девушку в полном недоумении.