– Но, Повелитель, – дрожа все телом предпринял попытку вразумить Лорда Яксли, – книги за месяц не пишутся.

Повисла тишина. Беллатриса перекрестилась.

– Что? ты сказал? Повтори-ка, – подходя к побледневшему от страха волшебнику, трижды пожалевшему о свои словах, мрачно потребовал Бессмертный. – Ну, я тебе говорю, повтори!

– Книги… месяц… пишутся? – пискнул Яксли, вжав голову в плечи.

– Да я тебя! – взревел Лорд, выхватывая палочку и замахиваясь ее вверх. Пару секунд он стол, совсем застыв, а затем опустил руку. – Фух, отпустило… Не боись, Корбан. Ну-ну, не плачь… Да не убью я тебя, – придерживая за плечи, успокаивал его Волдеморт, пока тот беззвучно капал слезами на стол. – Я раньше почему злой был? Потому что у меня издательства не было. А книгу можно и за месяц написать, понял? – Яксли закивал головой. – Вот и хорошо. Чтоб через месяц вот на этом столе рукопись лежала готовая, все понятно? Что мы за издательство, если своих сотрудников не печатаем? А?

– Я! Я написала, Повелитель, – отрываясь от стопки с пергаментом и бросая перо, с воодушевлением вскочила Беллатриса, которая теперь, к слову, была коротковолосой блондинкой маскировки ради.

– Беллочка, милая, если это опять эротика…

– Нет-нет, это детектив с элементами садо-мазо!

– Уже лучше, но все равно не то, – отмахнулся Бессмертный. – А Севушка-то где? – вдруг заметил он отсутствие своего главного фаворита.

– Его Дамблдор опять чем-то загрузил, милорд, – проверещала Нарцисса.

– Чертов старикан… Ничего-ничего, я такую книгу забабахаю, что все шмели в стране жужжать перестанут, – пообещал себе Том, выгнал всех из кабинета и принялся писать.

***

А Гарри вот уже вторую неделю не отпускал Драгго-Драко, каждую ночь приходя к ней во сне, сдирая с нее платье и делая своё грязное дело. Снилось-то это Гарри, а мозг она кому выносила? Правильно:

– Выход очевиден, – заявила всепонимающая и всезнающая голова Гермионы Грейнджер, выплывая из шкафа, в котором она травила непонятно откуда взявшуюся моль. – Раз тебя мучает один и тот же сон, а точнее одно и то же действие во сне(назовем этот так), то все, что тебе нужно, это воплотить его в жизни.

– А я должна воплощать весь бред, приходящий ко мне ночью? – насупившись, спросила первая претендентка в героини магического мира, явно не довольная предложением подруги.

– Да, только если это чересчур навязчивый бред, точнее даже навязчивое желание, – задорно дернула бровями Грейнджер и наткнулась на угрожающий взгляд, говорящий «только попробуй». – Сама посуди, если тебе сниться «это» из раза в раз, и это «это» не что-нибудь кошмарное…

– Я бы поспорила.

– В общем, это вполне нормально.

– Да какое там нормально, дракл тебя раздери! Это все происходит, потому что твои чёртовы подружки подсунули мне чёртову книгу.

– А не ты ли ее за пару часов залпом прочла? – валясь от усталости, спросила Гермиона. – Скажешь нет?

– Проклятье какое-то!

– Это уж точно, – зевнула Грейнджер, готовая согласиться, с чем угодно, лишь бы ее уже оставили в покое.

– Думаешь? – с подозрением переспросила Гарри.

– О-о-о! Гарри, это никакое не проклятье, просто гормоны. Кончай ерундой заниматься, помирилась бы ты лучше с Роном.

– Виноват во всем он, поэтому пусть первый просит прощения.

Поттер неопределенно пожала плечами, не собираясь спорить и делая вид, что со всем согласна.

«Нет, это точно проклятье! – тем не менее, подумала она и намылилась к Сивилле Трелони. – Может навангует чего, пророчество новое запилит… Шут его знает, на что эта сумасшедшая способна. Выбора-то у меня нет. Идти к Дамблдору – значит получить еще большую порцию бреда, который потом до конца года не расхлебаешь. А к кому еще? Макгонагалл вообще в этом не шарит, а Снейп… Нет, ну, Снейп это уже перебор».

Такую вот причину выдумала себе Гарри, но на самом-то деле девушка надеялась, что Трелони раскинет ей карты на любовь одного бубнового короля…

Быстренько добежав до кабинета Прорицаний (слава Мерлину, Гарри была не только красавицей, но и спортсменкой, а потому бежать без остановки не составило для нее никакого труда), Избранная тихонько, позабыв от возбуждения постучать, несмело вошла в дверь. Классная комната, мрачная и угрюмая, придавала всему здесь особый шарм. Но вот резкий запах тлеющих ароматических свеч серьезно раздражал ноздри. Да, к этому еще надо привыкнуть.

И вроде бы ничего не предвещало неадекватных поворотов сюжета, вот только сама ситуация давала повод: а дело было в том, что Гарри оказалась не в том месте и не в то время, и дело было в том, что Трелони, совсем позабыла запереть дверь от непрошеных гостей. А потому теперь одна из ее учениц стала свидетельницей ее самой тайной тайны.

– Профессор Трелони?! – очумело воскликнула Гарри, лицезрея, как прорицательница льёт крокодильи слезы в три ручья над плакатом, приделанном у стены.

А на нем красуется угрюмое черно-белое лицо профессора Северуса Снейпа.

Трелони так и подпрыгнула на месте, спиной закрывая плакат, и, раскрыв рот, вылупилась на Гарри.

– Вы влюблены в профессора Снейпа?

Да, Гарри – мисс беспардонность.

– Я? – икнула Трелони. – Нет.

– А что же вы с плакатом обнимались?

– Это… ритуал такой.

– А почему на плакате сердечки розовым маркером нарисованы?

– Часть ритуала.

– Но там подписано: «Сивила + Северус = любовь».

– Э, это, ну, это, – глаза Трелони наполнились новой порцией слез, обрушившихся на пол в ту же секунду. – А-а-а-а-а, – ревела она похлеще Добби, пробравшегося в комнату Гарри перед вторым курсом, – не-е-ечем крыть. Теперь все всё у-узнают, будут меня выс-высмеивать и у-унижать. А-а-а-а-а-а…

Понимая, что своим неуместным любопытством, она довела преподавательницу до слез, Гарри кинулась уверять Трелони, что никому и ничего не скажет.

– Точно-точно?

– Точно-точно.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Хорошо, – плюхнувшись прямо на пол, выдохнула прорицательница.

И тут в голове Гарри отчаянно заработали шестеренки, и ее воспаленный после прочтения всех романов Альбы Шмель мозг уже принялся накидывать примерный план действий.

– А ведь и правда, профессор, хорошо, что я все узнала, ведь я вам могу помочь.

– Помочь? – растеряно переспросила Трелони.

– Конечно, это мой долг настоящего гриффиндорца.

«И план настоящего слизеринца. А вдруг сработает? Снейп остепенится, подобреет, помоет голову… словом, перестанет донимать меня. Может быть, он такой злой, потому что, думает, что его никто не любит?»

– А что же ты будешь делать? – сейчас Трелони напоминала Гарри вовсе не взрослую женщину, а скорее несмышлёного младенца.

– Для начала, – протянула слизеринка недоделанная и ловко взмахнула руками, описывая в воздухе фигуру песочных часов, – сделаем из Вас красотку!

Уже через пару минут Гарри и Трелони сидели за одним столом в классе, первая листала стыренный у Гермионы «Ведьмополетен», ища полезные советы, а вторая читала книгу Альбы Шмель «Черный принц», принесенную все той же Гарри. Там персонаж, дескать, вылитый Снейп.

– Вот! – набрела девушка наконец на подходящий совет. Трелони от неожиданности дернулась. – Профессор, вы только посмотрите, во что вы одеты.

– А во что? – неловко сжимая оборки аляпистого платья, переспросила преподавательница.

– У вас же все в цветочек, в крапинку, в горошенку, в квадратинку… и все это разноцветное! А какой единственный цвет признает Снейп? Простите, профессор Снейп.

– Какой? – задумалась Трелони, а Гарри закатила глаза к потолку.

– Конечно же, черный. Поэтому вот подходящее заклинание для вас, – Гарри достала палочку и направила ее на преподавательницу. – Цветум на чернум изменятум!

И в тот же миг абсолютно вся одежда прорицательницы почернела.

– Ну вот, – осматривая свою работу, довольно заметила Гарри, – и денег на новые шмотки не надо тратить. Теперь, ваша прическа, – она выудила из стопки очередной выпуск журнала. – Ага, вот тут про уход за волосами, ага, ага…