Его голос не выражал никаких эмоций, и можно было только догадываться, какое злорадство на самом деле испытывает вампир от того, что все складывается в его пользу.

– Как этому помешать? Неужели ничего нельзя сделать? – в панике воскликнула Изабель.

– Можно, – ответил Рафаэль. – Можно отрезать ей голову и сжечь сердце.

– Нет! – закричала Клэри, крепче прижимая Саманту к груди. – Не смей её трогать!

– Я и не собирался, – сказал Рафаэль.

– Я не тебе. Даже не думай, Джейс! Даже не думай!

В наступившей тишине было слышно только взволнованное дыхание Изабель. Рафаэль же и вовсе не нуждался в дыхании.

Поколебавшись, Джейс спросил:

– Ты думаешь, Саманта хотела бы стать вампиром? Как поступила бы она сама?

Джейс стоял над Клэри, сжимая в руке подсвечник, как трезубец. Ей вдруг представилось, как Джейс хватает Саманту и вонзает трехконечное острие ей в грудь, разбрызгивая фонтаны крови.

– Отойди от нас! – закричала она так громко, что люди, идущие мимо собора, остановились и стали озираться по сторонам.

Джейс побелел как полотно. Золотые глаза на бледном лице горели нечеловеческим сиянием.

– Клэри… Ты же не думаешь, что я…

Саманта вдруг изогнулась в ее руках, хватая ртом воздух, и открыла глаза – невидящие и полные ужаса. Рыдая, Клэри прижала её к себе. Она потянулся к ней рукой – хотел то ли коснуться, то ли вцепиться в лицо, не узнавая ее.

– Это я. Саманта, это я, Клэри. – Она нежно взяла её руку и опустила ей на грудь, сплетя с ней пальцы, скользкие от крови и слез. – Саманта…

Её рука судорожно сжалась, из груди вырвался хриплый прерывистый выдох – и вдоха за ним больше не последовало.

Безжизненное тело Саманты поникло. Рядом вдруг оказалась Изабель; она что-то говорила, но Клэри на какое-то время утратила способность слышать. В голове стоял гул, похожий на шум прилива, в котором тонули все звуки. Клэри безучастно смотрела, как Изабель пытается разжать ей руки. Странно – неужели она действительно держит Саманту так крепко? Подорвавшись с места Изабель стала яростно кричать на Рафаэля. Где-то посередине ее тирады к Клэри вернулся слух, словно радиоприемник наконец-то поймал волну.

– …и что теперь прикажешь с ней делать?!

– Похоронить, – ответил Рафаэль.

Джейс снова вскинул подсвечник к его груди:

– Не смешно.

– Я не шучу, – невозмутимо ответствовал вампир. – Так мы приходим в мир. У человека выпивают кровь, он умирает, и его хоронят. Затем он сам выходит из могилы. Так мы рождаемся.

– Я бы не смогла… – с отвращением пробормотала Изабель.

– Не всем удается, – согласился Рафаэль. – Если рядом никого нет и некому помочь новорожденному вампиру выбраться из-под земли, он может так и остаться там, как крыса в западне.

Из груди Клэри вырвалось рыдание, похожее на крик боли.

– Я не могу её похоронить!

– Тогда она останется такой, как сейчас, – безжалостно сказал Рафаэль. – Ни живой, ни мертвой, погруженной в вечный сон.

Все посмотрели на Клэри. Изабель и Джейс затаили дыхание, ожидая ее решения. Только Рафаэль хранил равнодушный, почти скучающий вид.

– Ты стоишь на пороге, потому что не можешь войти в Институт? – спросила его Клэри. – Потому что это священная земля, а ты проклят?

– Не совсем так… – начал Джейс, но вампир прервал его резким жестом:

– Имейте в виду, что времени у вас мало. Чем дольше будете медлить с захоронением, тем меньше у неё шансов выбраться из-под земли самостоятельно.

Клэри посмотрела на Саманту. Если бы не раны, можно было подумать, что она просто спит.

– Мы похороним её, – глухо сказала она. – Но только на еврейском кладбище. И я буду там, когда она очнется.

Глаза Рафаэля сверкнули в темноте.

– Предупреждаю, это не самое приятное зрелище.

– В жизни много неприятного. – Клэри вздернула подбородок. – Идем. До рассвета всего несколько часов.

***

Кладбище находилось на окраине Квинса, где вместо многоквартирных зданий выстроились ряды опрятных викторианских домиков, похожих на пряничные. Долго искать место, которое Рафаэль счел достаточно уединенным и спрятанным от посторонних глаз. Наконец такое место нашлось – на вершине небольшого холма, скрытого густой порослью деревьев. Клэри, Изабель и Джейс прибегли к чарам невидимости, но Рафаэля и Саманту спрятать было никак нельзя.

– Это больно? – спросила она Рафаэля.

Вампир перестал копать и оперся на лопату, как гамлетовский могильщик:

– Что?

– Камила причинила Саманте много боли? Она страдала?

– Нет. Пасть жертвой вампира – не худший способ покинуть мир, – негромко произнес Рафаэль. – Укус дурманит. Будто погружаешься в приятный сладкий сон.

У Клэри закружилась голова. Из оцепенения ее вывел окрик.

– Клэри! Иди сюда, незачем тебе на это смотреть.

Джейс протягивал ей руку. Клэри глядела мимо него, на Изабель. Саманту завернули в одеяло, и теперь Изабель стояла над ней с хлыстом в руке, охраняя тело… Клэри яростно одернула себя. Не тело – Саманту!

– Я не уйду. Я буду ждать, когда она очнется.

– Хорошо. Просто пока отойдем в сторону.

Клэри не двинулась с места, тогда Джейс взял ее за безвольную руку и увел на другую сторону холма, к россыпи валунов над верхним рядом могил. За спиной слышались ритмичные удары лопаты. Могилу копал Рафаэль, при его нечеловеческой силе работа шла быстро. Да и яма требовалась неглубокая, Саманта ведь была не такой уж и большой…

– Джейс! – раздался голос сзади.

Запыхавшись, подбежал Алек с черным пластиковым пакетом. За ним шел Магнус – мрачный долговязый, в длинном кожаном плаще, развевающемся, как крылья нетопыря. Алек протянул пакет Джейсу:

– Вот кровь, как ты просил.

Джейс приоткрыл пакет и заглянул внутрь, наморщив нос:

– Мне спросить, откуда вы это взяли? Или лучше остаться в приятном неведении?

– У мясника в Гринпойнте, – объяснил Магнус. – Из мяса выпускают кровь, чтобы сделать его халяльным. Это баранья кровь.

– Думаю, пойдет. – Джейс встал и посмотрел на Клэри с сомнением: – Рафаэль не лгал, говоря, что зрелище не слишком приятное. Лучше подожди здесь. Я попрошу Изабель посидеть с тобой.

Клэри посмотрела на него снизу-вверх:

– Ты когда-нибудь видел, как рождается вампир?

– Нет, но…

– Тогда ты не знаешь, на что это похоже. – Клэри поднялась на ноги, запахнув плащ. – Я хочу присутствовать. Я должна быть рядом с Самантой.

Лицо Джейса наполовину скрывалось в тени ветвей, но Клэри показалось, что он посмотрел на нее с уважением.

Когда они вернулись к Рафаэлю, тот уже насыпал над могилой холмик. Тела Саманты нигде не было. Алек и Магнус отстали – о чем-то спорили. Изабель сидела на земле, у ее ног лежал хлыст, свернутый в золотое кольцо. Она заметно дрожала.

Рафаэль заметил Магнуса, и на его безмятежном лице промелькнуло изумление: – Верховный маг? Какая неожиданность!

– Пришел полюбопытствовать, – сказал Магнус, сверкнув кошачьими глазами. – Никогда не видел, как рождаются дети ночи.

Рафаэль посмотрел на Джейса, который стоял в стороне, опираясь на ствол дерева:

– У тебя блистательная компания, нефилим.

– Ты это про себя? – уточнил Джейс, ковыряя землю носком сапога. – Высокомерное заявление.

– Что теперь надо делать? – спросила Клэри, зябко ежась.

Она промерзла до костей. Все-таки странная погода для конца лета.

Рафаэль понимающе улыбнулся:

– Во время рождения вампира всегда холодно. Детеныш вытягивает силу из всего живого, что его окружает. Чтобы восстать из могилы, нужно много энергии.

– Зато ты, я смотрю, не мерзнешь, – раздраженно ответила Клэри.

– А я не живой, – пояснил вампир и отошел на шаг от края могилы. – Расступитесь. Вы ей мешаете.

Все поспешно отпрянули в разные стороны. Кто-то крепко схватил Клэри за локоть. Она обернулась и увидела Изабель, бледную как мел.

– Чудовищно… Может, нам стоило просто отпустить её?

– Отпустить? В смысле, дать её умереть? – Клэри вырвала руку. – Не сомневалась, что ты это скажешь. Тот, кто не такой, как ты, просто не достоин жить.