Вдруг опять темнота — и всё?

«Как в той сказке про глупого птенца, которому отец казался слишком шумным и слишком пёстрым, а маркот — мягким и ласковым…»

— Тогда поехали к представителю, — голос Аты звучал спокойно, а сама она пожала плечами. Всё равно на самом деле ей не дадут ничего решить.

*

Племя матери Арой они услышали задолго до того, как увидели: как только вышли из спидера. Хохот, плеск ладоней, звуки гнусавых скрипок и кожаных барабанов, урчание и мяуканье синтезатора — у фалнаутов был праздник. По низкому серому небосводу шарили синие, зелёные и красные огни прожекторов, из-за пасмурной погоды огни были видны даже днем.

— Цветомузыка? — удивился Квай-Гон. — Но они же… дикари?

— И что? — Ата удивленно моргнула. — Цветомузыка дешёвая…

Квай-Гон сделал непроницаемое лицо и отвернулся.

Навстречу прошла компания молоденьких экзотов, скорее раздетых, чем одетых. Зелёная кожа в свете настоящих и фальшивых факелов казалась красновато-коричневой. Вообще фалнаутов становилось всё больше — похоже, на этот праздник собрались несколько кланов.

Шаман крутил рукоятки синтезатора, взрослые передавали друг другу большую чашу с чем-то — в лучшем случае — спиртным. Полуодетая молодёжь толпилась у одной из палаток, то затягивая песню (не всегда в тон), то пускаясь в пляс — щегольнуть умением обращаться с лекками (красиво, но слишком часто мимо ритма).

Потом они вдруг увидели Оби-Вана. Нашлись! Мальчики нашлись! Ата была готова орать от облегчения.

Оби-Ван сидел на камушке и вертел в руках рукоять светового меча. За ухом у него торчал крупный жёлтый цветок, на плечи кто-то накинул, поверх джедайской формы, цветастую, с длинными кистями шаль. Вокруг водила хоровод смешная местная мелюзга, пока больше похожая на клубки щупалец — с зубастой пастью и круглыми наивными глазами.

Только Пери нигде не было видно.

— Оби-Ван! — крикнула Ата, подбегая к нему. Детвора тут же разбежалась в стороны.

— Ата! Учитель! — радостно замахал тот руками.

Несколько фалнаутов встревоженно обернулись, но, поскольку ни мальчик, ни Ата не представляли опасности, быстро успокоились и вернулись к своим делам.

— Где Пери? Что случилось? Ты цел? — обеспокоенно спросила Ата. Квай-Гон молчал, а Оби-Ван избегал встречаться с ним взглядом.

— Пери в хижине, а меня туда не пускают, — Оби-Ван указал на палатку, рядом с которой собралось так много народу. — Я в порядке.

— А Пери… с ним всё хорошо?

— Да… нет… я не знаю, когда я в последний раз его видел, с ним было всё хорошо…

Всё это было невероятно странно — особенно то, с каким усердием Оби-Ван отворачивался от пристального взгляда учителя. Что за нравы у этих джедаев? Ата посмотрела на Квай-Гона, на Оби-Вана, и нервы у нее не выдержали.

— Я не знаю, что там у джедаев за такое положено, — высказала она, — но давайте уже заберем Пери и поедем домой. Я хочу спать, мальчики голодные, и вообще — сейчас пойдет дождь.

Вспомнив о джедаях, Ата закрутила головой в поисках Прии, но того нигде не было видно — то ли он был не в курсе происходящего, то ли организовал всё и сбежал.

— Это он молодец, конечно, — на свои же догадки хмуро ответила Ата вслух. Чувствовала она крайнее разочарование. — За Пери я его тресну так, что встать не сможет ни для какой Мэйдо. Хотя… она считает его женщиной. У этой дамочки своеобразные предпочтения!

— Да, очень своеобразные, — ответил Квай-Гон и повернулся к ученику, всем видом показывая, что сейчас не время для посторонних разговоров.

Оби-Ван тоскливо всхлипнул.

— Сейчас не время для слёз, — своим ласковым, маркошачьим тоном сказал Квай-Гон. — Сейчас время для мыслей и действий. Что произошло?

— Мы были в комнате Пери, — издалека начал Оби-Ван. — Я занимался, как вы мне и велели, учитель, у меня даже начало получаться… Пери сначала задавал мне вопросы, но потом он мне надоел, потому что мешал сконцентрироваться, я попросил его чем-нибудь заняться… А потом… потом я услышал, что он меня зовет. То есть… кричит. Внизу, — он запнулся, — простите, учитель.

— Тебе не за что просить прощения, продолжай, Оби-Ван.

И Ата невольно задумалась: искренне он или манипулирует? Почему Оби-Ван извиняется? Да что не так с этими джедаями?!

Ободренный Оби-Ван заговорил снова.

— Я схватил меч и побежал вниз. Они уже тащили Пери к выходу. И я решил, что господин Нут тоже где-то там или что его уже убили, но… но… я их узнал, и…

Ата не видела ничего, за что его можно было бы упрекнуть. Судя по всему, Квай-Гон — тоже. Но мальчик всё равно за что-то на себя страшно сердился. Возможно, дело было и не в джедаях, просто Оби-Ван чересчур серьезно и строго относился к себе? Ата невольно улыбнулась.

— Я сразу их узнал, они же из этого племени. И тогда я крикнул Пери, что, может быть, что-то случилось с вами и с Атой, и нужна наша помощь. Они выбили у Пери бластер… А я подумал, что они отвезут нас к вам. Но они вытащили нас наружу, связали и… — на этих словах Оби-Ван потер запястья. — Положили на ящериц. Ну, тех, хвостатых, от которых в городе столько дерьма. Они так воняют, учитель! — и он с сомнением понюхал рукав и скривился.

Оби-Ван выглядел до того потешно, что Ата, не выдержав, засмеялась. Квай-Гон тоже улыбнулся, Оби-Ван обиженно посмотрел на них и чуть улыбнулся тоже, но потом посерьезнел.

— А гадят они на ходу, — добавил он. — И тогда я уже догадался, что, наверное, вы ни при чем, а в нас опять собираются тыкать палками. Пери они воткнули кляп, а на меня очень долго смотрели и о чем-то переговаривались, но потом и меня положили на ящерицу…

Теперь Квай-Гон нахмурился.

— Докладывать надо последовательно, — строго сказал он. — Дальше?

— Всю дорогу я пытался освободиться, даже ослабил веревки с помощью Силы, — Ата снова хихикнула: очень уж резко самобичевание превратилось в самолюбование. Оби-Ван замолчал, опять отвернувшись.

— А что потом? — подбодрила его Ата и опять оглядела поселение, но никаких признаков Прии не наблюдалось.

— А потом, учитель, — в сторону поведал Оби-Ван, — я услышал крики, ящерицу остановили, и… и вот, — и он с тяжелым вздохом протянул Квай-Гону меч.

Ата не поняла, что не так. Меч как меч, ей вообще было странно, что такое опасное оружие доверяют ребенку. Но Квай-Гон оценил нанесенный ущерб и, сдерживая улыбку, вернул меч Оби-Вану.

— Он выскользнул, и на него наступила вонючая ящерица…

Сложно было сказать, чем Оби-Ван раздосадован больше: похищением, тем, что его провели как мальчика или тем, что лишился меча так… нелепо.

— Гораздо хуже, — ровным голосом заметил Квай-Гон, — что он теперь не работает, электроника перегорела от…

Повисла какая-то напряженная тишина. Оби-Ван смотрел куда-то на землю, он явно боялся поднять голову и посмотреть на Квай-Гона. А тот внезапно разразился таким хохотом, что привлек внимание нескольких фалнаутов, ошивавшихся неподалеку. Ате тоже хотелось рассмеяться, но она крепилась, понимая, что это огорчит Оби-Вана еще больше.

— Простите, учитель, я подвел вас, — он виновато опустил голову и выглядел до того несчастно, что оставалось и в самом деле только поржать и по голове погладить. — Я знаю, что меч — это моя жизнь, я его починю.

Наконец отсмеявшись и успокоившись, Квай-Гон сказал:

— Мой дорогой ученик, меч, конечно, славное оружие, которое еще не раз спасет тебе жизнь, но джедаю помогает не меч, а Сила, — Квай-Гон положил руку на плечо своему ученику. — А меч свой ты починишь, надеюсь, с кристаллом всё в порядке. Хотя, конечно, пахнет он теперь… главное, не пытайся обтирать одеколоном или духами Майры. Я как-то сглупил, так Декстер весь вечер допытывался, кто под ёлкой дел наделал, если в его забегаловке отродясь ничего хвойного не водилось…

Это замечание приободрило Оби-Вана, он сразу заулыбался и заговорил дальше:

— Нас принесли сюда. Потом на меня и Пери долго смотрели. Пришла какая-то зеленая женщина. А потом — мужчина. Они увели Пери в хижину, объяснили, что ничего плохого нам не сделают, и велели мне тут Пери ждать. Ну я и… я ждал, пытался слушать Силу, но она тоже велела мне ждать. А потом приехали вы.