— Извини… Я… нечаянно.
Хельга рассмеялась.
— Нечаянно! Нет, ну вы это слышали? Он нечаянно! О, Рик!..
Я хотел ответить ей что-то, но услышал, как по полу знакомо зацокали когти. Повернув голову, я увидел Найта. Он подошел ко мне и ткнулся мордой в мое плечо. Я потрепал его по холке.
— Ну, все, хватит валяться на полу, — сказала Хельга. — Мы сделали очень большое дело! Можно и чаю попить.
Она поднялась сама — и, секунду подумав, протянула мне руку.
* * *
Милена скучала. А может быть, грустила — она уже давно перестала различать эти два состояния. Она сидела на скамейке под старыми раскидистыми липами во дворе придорожного трактира, где в этот час совершенно не было посетителей. Хозяйка трактира, любезно приютившая ее после недавней истории с сектой Предтечей и суматохи, последовавшей за ней, отдыхала где-то в верхних комнатах; работы ни в зале, ни на кухне не было, и Милена сидела в липовой тени, изредка заглядывая за неровный обрыв густых зеленых крон. Небо было покрыто низкими серовато-сиреневыми облаками, которые, теснясь и толкая друг друга в пушистые бока, плыли все же неплотным потоком, поэтому между ними образовывались более светлые прожилки, похожие на ручейки. Иногда в этих прожилках появлялось солнце: далекое, белое, плоское и маленькое, как медная монетка. На него можно было смотреть, не щурясь. Солнце показывалось всего на несколько секунд, потом пряталось, потом появлялось снова. Милена все сидела, следила за этим небом — странным, похожим на живой белый мрамор небом — и, кажется, ни о чем не думала.
— Можно к тебе? — не дожидаясь разрешения, Ник присел на лавку рядом с Миленой.
— Привет, — ответила она. — Как рука?
— Отлично! — Ник бравурно приподнял правую руку, висевшую поперек его груди на ярком цветном платке. Как показалось Милене, это движение далось ему все же с трудом. — Я почти отрастил новый сустав. Еще немного — и смогу кого-нибудь стукнуть, если тебя станут обижать.
Милена улыбнулась. Никто здесь и не пытался обижать ее: трактир находился в таком захолустье, что порой тут по нескольку дней не было посетителей. То, что нужно, чтобы спрятаться на какое-то время бывшему светлому магу.
— Ник, я тебе на кухне обед оставила.
— Я его нашел! — Ник растянул бледноватые губы. И тут же сделал удивительно испуганное и виноватое выражение: — А что, не надо было?
— Да нет, что ты! Все нормально…
Толку от него, конечно, было не много. Но он развлекал ее — так зачем же его прогонять? Тем более, хозяйка не против, а самому ему еще придется подлечиться, прежде чем он снова сможет заниматься магией… Прежде, чем он сможет вообще чем-то заниматься.
Солнце в очередной раз возникло в просвете между облаков, четкие резные тени легли на лицо Милены. «Все ведь действительно нормально», — подумала она.
Милена не чувствовала себя несчастной оттого, что произошло с ней. За прошедшее время она изменилась настолько, что ее воспоминания начали казаться ей чужими. Вещи, которые она хранила, которые были дороги ей, теперь словно принадлежали другому, навсегда исчезнувшему человеку, а для нее самой были только нелепым хламом. Ее чувства еще возбуждали смутно знакомые звуки и запахи, но это была скорее дань привычке, чем глубокое и искреннее переживание. Иногда ей хотелось вызвать в себе какое-нибудь острое, болезненное ощущение, и она начинала перебирать события в своей памяти, но они проскальзывали между ее пальцев, словно бусинки на молитвенных четках, обозначая только прожитое время, но ничего более. Ранение Ника беспокоило Милену гораздо сильнее, чем то, что она в той странной битве полностью потеряла свою собственную силу. Еще обладая ей, она чувствовала, что больше не хочет быть магом, да и никогда не хотела этого — вот только жаль потерянного времени. С другой стороны, именно благодаря этому она оказалась здесь, в дали от всего, что окружало ее раньше. И лишь изредка, подчиняясь невнятному желанию, Милена выходила на обширный пустынный двор, садилась на лавку под липами и через распахнутые настежь ворота подолгу смотрела на широкую пыльную дорогу.
Где-то поблизости послышалась громкая пьяная песня. В самое мирное, послеобеденное время она звучала так странно, что Милена невольно поежилась, когда заметила, что мало связанные между собой звуки приближаются.
— А ну, есть тут кто живой, или все померли уже к чертям?!.
На левой половинке ворот повис вояка в пыльных сапогах, измятой куртке и недельной щетине. За его спиной в ножнах на сильно растянутом ремне болтался легкий узкий меч, у пояса из ножен торчала рукоятка короткого армейского кинжала. Под глазами, пониже больших синюшных мешков, и над широкими лохматыми бровями располагались аморфные красные пятна. Этот человек был бы смешон, если бы не внушал отвращение.
— А… — он заметил Милену и толстые блестящие губы под щетиной растянулись в кривоватой улыбке. — Ты, девка! Поднимай свою задницу и тащи сюда свое дерьмовое пиво!.. Гуляем!..
Милена, уже пару раз сталкивавшаяся с такими клиентами, поспешно встала. Главным было, не возбудив никаких подозрений, пересечь двор и добраться до трактира. Там, в зале, в дальнем темном углу, сидел, от скуки ковыряя в носу и давя жирных мух, тупой упырь Агура. Он был настолько туп, что не отличал солнца от луны и не боялся выходить днем на улицу. При этом солнце, словно удивляясь его безрассудной смелости, почему-то и в самом деле не причиняло ему никакого вреда. А будучи здоровенным двухметровым детиной, Агура отлично подходил для работы вышибалой. Вот только докричаться до него со двора было невозможно.
— А ну, давай, давай, шевелись, кряква болотная! — с силой оттолкнувшись от ворот, вояка пританцовывая зашагал по двору. — Давай, да смотри, чтобы пиво было холодное, а то получишь не на чай, а на орехи! — он громко рассмеялся своей шутке.
— Сию минуту, господин…
— …А я пока тут посижу, поболтаю вот с этим дохликом…
— Да, уважаемый господин…
Милена направилась было к трактиру, но Ник, бесшумно соскользнув со своего места, преградил ей дорогу.
— Ник, не надо… — попыталась остановить его Милена, понимая, что мальчишка только и ждал случая, чтобы произвести на нее впечатления. Но тот и не думал слушать ее.
— Как ты посмел назвать эту юную леди? — прошипел Ник.
— Леди? Да какая она леди, обыкновенная бордельная… — мужчина не закончил. Его лицо исказила злорадная гримаса. Он даже облизнул губы. — А-а… Я все понял. Эта девка — твоя подружка, так? Ну и как ты ей, хлюпик? Неужели она тобой довольна? Может, уступишь на ночь за пару гривен? Надо же узнать девочке, что такое настоящий мужчина!
Ник сначала побагровел, потом посерел — и сделал шаг по направлению к горе-вояке.
— О, ты смотри, — усмехнулся тот, медленно протягивая руку за мечом. — У мальчишки есть характер!
— Не только!.. — прошипел Ник, пригибаясь.
У него, в принципе, были шансы выйти победителем из потасовки, если бы она произошла. Хоть Ник и не мог воспользоваться магией, парнем он был ловким и довольно решительным, и даже с одной рукой он смог бы справиться с неверно стоящим на ногах противником. Но я решил, что драка калечного и пьяницы будет выглядеть так жалко, что даже посмеяться будет не над чем.
— Остановись, — сказал я вояке.
Он несколько раз непонимающе оглядел двор, прежде чем догадался обернуться. Я стоял у завалившейся половинки ворот, скрестив руки на груди. Ник тоже заметил меня — и побледнел так, что его с легкостью можно было принять за мертвеца трехдневной давности изготовления.
— Разве ты не видишь, что этот человек ранен? — спросил я.
— А ты что, хочешь познакомиться с моим мечом вместо него? — с деланой ловкостью воин развернулся, обнажил оружие и принял стойку. Ну, драться с ним мне было бы еще более унизительно, чем Нику, поэтому я просто спросил:
— Познакомиться с твоим мечом? — и поднес ближе к глазам орудие противника. Опешивший вояка бессмысленно сжимал и разжимал опустевшую ладонь.
