— Да, — девушка робко заглянула мне в лицо, словно сомневаясь, видит ли перед собой прежнюю подругу Дашу. — Альд и Эгенд собирают стрелы по дороге. Достают их из пепла. Баргестов испепелило молниями.

— Пепла? А Ирэм? Где Ирэм?

— Там, — Лим ткнула пальцем вниз, в землю.

— Где?! – похолодела я.

— Я здесь, — из-под телеги послышался приглушенный голос мага. — Альд, Эгенд, тяните.

Я только сейчас разглядела торчащий наружу край плаща. Братья схватились за него и вытянули лежащего на плаще мага. Вид у Ирэма был задумчивым. Он перевернулся на живот и извлек из-под днища повозки прямоугольный короб с самоцветами, выложенными розеткой. На месте нескольких камней была пустота, по коробу перекатывалась разноцветная пыль.

— Четыре камня из семи, — сказал маг. — Будь их хотя бы пять, мы могли бы не сбавлять скорость. Даша, с пробуждением. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Букашка. Он жив?

— Тут, — буккан высунул из-под борта хитрую мордочку, пополз навстречу, — я помогал господину магу. Хозяйка!

— Слава богам! Ты тоже жив! Мы все живы!

— Живы, — коротко бросил Ирэм, — благодаря тебе.

Друзья стояли, окружив повозку, и молчали.

— Что? — глупо спросила я.

— Как ты до такого додумалась? — с восхищением спросила Лим. — И вообще, что это было?

— Золотые искры, — просто объяснила я. — Не спрашивайте, что это. Сама в шоке. Похожи на ор-пудар, вот я и подумала…

— Золотые? — недоверчиво переспросил Альд. — Я всегда считал, это байки.

— Нет, не байки, — не отрывая от меня взгляда, медленно проговорил Ирэм. — Никто никогда такого не делал. А причина проста: никто никогда не видел золотых искр. Это магия Первых.

— Ох ты ж! — торжественным тоном произнес Узикэль посреди всеобщего молчания. — Я знал, что не зря отправился с вами. Говорят, вдоль старых трактов еще попадаются остатки городов Первых! И золота там видимо-невидимо! А еще говорят: золотые искры указывают на зарытые сокровища!

— Ура! — сказал Огунд. — Давайте искать клады!

— Никаких кладов, — отрезал Ирэм. — Нужно двигаться дальше. Как-нибудь. Шанс отыскать хотя бы один самоцвет в этой глуши невелик, надежда только на то, что мы найдем какую-нибудь брошенную телегу.

— Кем брошенную? — с подозрением осведомился Узикэль.

— Теми, кому повезло меньше нас, — жестко сообщил маг. — Задержимся здесь дольше – Блез не преминет воспользоваться шансом. Насколько я понимаю его некромантскую суть, он уже не отступит.

— Так Даша его не убила? — разочарованно протянул Огунд.

— Нет, малыш, к сожалению, нет. Я надеюсь, что на некоторое время некромант лишен сил, что он будет осторожнее, поняв, на что способна Даша. В противном случае он нападет очень скоро.

— Есть шанс, что он отступится и перестанет нам докучать? — спросил Эгенд.

— Докучать? — Ирэм рассмеялся. — Ты истинный сын своей матери, друг мой! Свались тебе небо на голову, ты и тогда останешься столь же невозмутимым. Нет, докучать он нам не перестанет. Некромантия забирает у колдунов жизнь, эмоции и, к счастью, способность адекватно воспринимать реальность. На том мы, маги, и стоим, иначе этих злобных, мстительных тварей невозможно было бы уничтожить. Но сейчас сие не в нашу пользу – Блез полон ярости и жажды заполучить желаемое и уничтожить нежелательное. Ну что ж, друзья, в путь. Придется двигаться, не останавливаясь.

Маг залез в телегу, мы последовали за ним. Эльфы уложили в короба собранные среди трупов баргестов стрелы.

— Говорят, старые тракты переплетены, как Плетение неумелого мага, — сказал Альд, поежившись.

— Верно, — отозвался Ирэм. — К счастью, я знаю основные пути. Раньше здесь жили люди, вдоль дорог стояли маленькие станции. Жители оставшихся поселков сами, за свои деньги, нанимали магов, чтобы обезопасить пути. Сейчас не осталось ни одной станции. Хорошо, что дороги, построенные Первыми, никогда не зарастают. Местные лесные жители не слишком дружелюбны: людей здесь нет, человеческой пищи тоже, нечисть питается дичью и рыбой, к специям не приучена и не особо жаждет заключать договора.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила я.

Маг помолчал.

— В последнее время нечасто. Когда-то бывал. Даже знал нескольких местных Хозяев, они позволяли мне устраивать привалы по пути.

— И нечисть не пыталась тебя сожрать?

— Нет. Они знали, что я имею право быть здесь.

— Понятно, то есть непонятно.

— Даша, — тихо, но требовательно сказал маг, — иди сюда, сядь, расскажи, что видела. Если, конечно, хорошо себя чувствуешь.

Я вздохнула и села рядом с Ирэмом на скамейку. За спиной рассаживались друзья, Михо грохотал посудой, разжигая жаровни для завтрака и наводя порядок после битвы. К нему присоединились Лим и Огунд.

— Уверена, что пришла в себя? — спросил Ирэм, трогая телегу. — Я не лекарь, глубокую ауру проверять не умею, искры твои вроде в порядке, но...

Телега медленно тронулась с места, немного разогналась и покатилась по тракту с удручающе малой скоростью. Я прислушалась к своим ощущениям. Немного подташнивало, а в целом как огурчик. Вот тебе и дар демона! Только вот… тогда, перед битвой, когда я развязывала артефакт на талии Ирэма и смотрели друг другу в глаза…

— Ты видела золотые искры, — полувопросительно-полуутверждающе сказал меж тем Ирэм, выведя меня из задумчивости.

Маг выглядел собранным, немного ушедшим в себя и… равнодушным. Куда только делась его веселость.

— Да. Как и прочие, они не пожелали меня послушаться, и тогда я их поддела твоим Полозом. Я его не потеряла?

— Нет. Ты держала его в руке, когда упала на Альда.

— Почему молнии?

— Не знаю. Природа магии Первых мало кому известна. До сих пор мне не встречались ни хуми, ни эльфы, ни орки, способные видеть золотые искры. Некоторые существа видят искры желтого, красного, зеленого и других цветов, их чаще всего берут под свое крыло боги Семицветья, но золотые…

— Мама Огунда могла видеть семь цветов. Что с ней стало?

— Она умерла, истощилась, когда вместе с другими монахинями лечила заболевших островной чумой. Семицветье дает лекарские способности, но, к сожалению, не делает более выносливым.

Я замолчала, глядя на дорогу. Из-под лавки вылез Букашка, вскарабкался ко мне на плечо, завозился, забираясь в складки плаща. Буккан выглядел задумчивым, всматривался в деревья по обочине, приподнимаясь на лапках.

— Телегаа идет очень медленно, — проквакал он взволнованно, растягивая слова. — Плохо. Четыре самоцвета — маало.

— Ты чувствуешь черную магию? — насторожился Ирэм.

— Я чувствую жилье. Где-то неподалеку есть люди. Таам, — буккан ткнул пальцем в сторону прогалины.

Маг остановил поток, телега встала у развилки.

— Ты уверен? — спросил маг.

Буккан кивнул, настороженно всматриваясь в чащу.

— Ладно, — Ирэм поднял концы веревок. — Посмотрим, что там за жилье.

Глава 14. В которой есть время жить и некогда умирать

Глава 14. В которой есть время жить и некогда умирать

Извиваясь, шелестя крышей по низким ветвям, повозка выехала на полузаросший тракт. Ирэм тревожно посматривал вверх, но телега, хоть и задевала ветки, шла ровно. Тракт был старый, размытый. Вскоре маг полностью сосредоточился на том, чтобы выпрямлять колею, и лишь обменивался с Букашкой отрывистыми фразами. Мы позавтракали на ходу. Солнце, блеклое и неясное, поднялось над вершинами деревьев, когда мы подъехали к заброшенной станции.

— Здесь точно были люди? — спросил маг у буккана.

— Точно, — ответил за него подошедший поближе Михо. — Я чувствую запах костров и еды, кажется, супа с клецками.

— Кто-то здесь еще живет? — спросила Лим.

— Не думаю, — ответил Ирэм, спрыгивая и оглядываясь. — Плетения все сгнили, по тракту давно не ездили.

— Может, это лицедеи? Ну, помните, актеры… — с надеждой поинтересовался Альд. — Банчис рассказывал, что их зачем-то понесло на побережье.