Я нехотя хихикнул. Эрик возмутился:

— Я просто пошутил!

Зеркало продолжало:

— Вчера вы подрядились помочь нашему садовнику, вы клятвенно пообещали ему, что приведете в порядок кусты вдоль аллей. Он и подозревать не мог, что вы выстрижете из несчастных растений живые статуи магистров в недостойных позах!

— А по-моему, они оценили…

— Помимо этого…

— Так, все хватит! — прервал обоих Джен. — Просим великодушно простить нас за то, что потревожили ваш покой, — обратился он к зеркалу, замолчавшему скорее от неожиданности, чем от желания выслушать собеседника. — Пойдемте, а то мы до утра не обойдем ХМИ.

— До утра следующих суток, — поправил Эрик, едва давая утащить себя от зеркала буквально за шиворот. — А ты повиси еще пока, припомни все мои похождения, я потом вернусь, ты мне их расскажешь! — крикнул он зеркалу напоследок. То сначала фыркнуло и отвернулось, потом вовсе разгладилось до состояния зеленоватой полупрозрачности.

Мы обошли еще несколько залов. Эрик старался выяснить принципы работы практически каждого изобретения. Джен, по мере своих сил отстаивая позиции здравого смысла и безопасности, старался ему в этом препятствовать. Только иногда, в виде исключения, он сдавался, и начинались чудеса и сюрпризы. В конце концов мы вышли к еще одним очень высоким дверям.

— Это выход? — спросил я.

— Нет, Рик. Это скорее вход, — сказал Джен и с усилием открыл дверь.

Когда я вошел, мне показалось, что я вновь лечу на волшебном крыле. Вокруг, в огромной бархатной черноте, сияли звезды. Какие-то были чуть ближе, какие-то дальше; какие-то из них сияли леденяще-ярко, какие-то пульсировали, мерцали, каких-то были лишь маленькими светлыми пятнышками, которых было почти не различить. Звезды были сверху, со всех четырех сторон, и даже… и даже снизу! И они не были неподвижными. Как будто кто-то в несколько тысяч раз ускорил бег времени: звезды двигались, скопления менялись местами, туманности, то уплотняясь, то разрежаясь, приобретали новые очертания, почти незаметно, но все же как-то ощутимо вращались галактики. Весь космос, как единый организм, двигался, дышал, жил. Весь космос — он был здесь! И не составляло никакого труда дотянуться, дотронуться до какой-нибудь звезды — до той, которая больше всего понравилась.

Я стоял в полоске света, падавшего из приоткрытой двери. Она уходила в далекий космос, как причал.

— Что это? — спросил я.

— Модель неба, — не без гордости ответил Джен. — Здорово, да?

— Ага! — выпалил Эрик. — А потрогать можно?

Джен тихо рассмеялся. Я улыбнулся. Пожалуй, приключение все же удалось…

Дорога назад, к обсерватории заняла немного времени. Ветер посвежел, небо над кронами сосен начинало светлеть. Ночные тени расползались по укромным уголкам. В мире наступал новый день.

— Эх, до чего классно прошла сегодня ночь! — потянулся Эрик. — Чего мы сегодня только не делали…

Я слушал его вполуха. Точнее, я слушал совсем не его.

— Джен, что это? — спросил я. — Такой странный шум… Волны?

— Ты слышишь? — Джен улыбнулся. — Это море. Оно очень близко, но его здесь слышно только тогда, когда ветер с востока.

— Нам надо торопиться! — заметил Эрик. — Если мы хотим вернуться до завтрака…

— Никуда вы не полетите, — сказал молодой мужчина, выходя из-за обсерватории. Голос у него был сухим, строгим, не терпящим возражений — и лицо у него было такое же. По светлым волосам и длиннополой шинели я узнал в нем человека, который увел Джена из школы.

— Магистр Рек… — прошептал Джен.

Следом за магистром показался и Рей.

— Доброе утро! — бодро воскликнул Эрик.

Ни один из них не ответил. Боковым зрением наблюдая за Дженом и Эриком, магистр смотрел прямо на меня.

— Что вы себе позволяете? — прошипел он, не сводя с меня глаз. — Вы понимаете вообще, что натворили? Кого вы привели в Цитадель?!.

— Магистр, я… — начал Джен, но Эрик перебил его:

— Это я виноват, — легко признался он. — Это я уговорил Джена привести его приятеля ночью в Цитадель. А Рик тут вообще ни при чем…

Он говорил что-то еще. Магистр не слушал его. Он смотрел на меня. В упор. И взгляд его был совсем не добрым.

Он меня видел. Сквозь ауру светлого мага, обманувшую Эрика и Джена, он видел, кто я на самом деле. И я почувствовал, как тело само собой принимает нужное положение, я уже начал прикидывать, каковы мои шансы против двоих — если придется драться… А драться нельзя. Я не могу подставить Эрика и Джена, я не должен подтверждать, что могу представлять опасность… Да и Хельгу расстроит, если я ввяжусь в потасовку. Но, если придется драться, я буду драться.

— С какими намерениями ты проник в Цитадель? — тихо и строго спросил Рек.

— У меня не было никаких намерений.

Брови магистра дрогнули — он почти выдал удивление.

— Да говорю же, это я… — начал Эрик. Но я перебил его.

— Я прошу прощения за то, что воспользовался доверчивостью двоих учеников Железной Цитадели. Я не желал никому вреда. Все, что мной руководило, — желание увидеть Цитадель. И если это возможно, я хотел бы принести свои извинения. Если этого не достаточно, я готов взять на себя ответственность за то, что произошло здесь этой ночью.

Когда я закончил, на площадке перед обсерваторией воцарилось молчание. Джен и Эрик переглянулись — кажется, они не ожидали от меня такого… Я и сам от себя такого не ожидал. Но, в самом деле, не драться же — особенно если не очень понятно, кто твои потенциальные противники. Ауры у них еще более странные, чем у Джена: вроде бы светлые маги, вроде бы боевые, причем оба. Но боевая магия дает иной оттенок. Да и сами ауры неплотные, почти прозрачные, как у нежити. Кто знает, чего ожидать от таких созданий… Магистр чуть повернул голову и искоса посмотрел на Рея. Тот молчал.

— Значит, так, молодые люди… — начал магистр.

Вдруг где-то неподалеку будто бы лопнула натянутая струна — и в небо над Цитаделью вернулась ночь… Оглушительно щебечущая, бьющаяся о воздух крыльями ночь. Птицы спорхнули со всех ближайших крон и заметались над нами. По Потоку прошла большая упругая волна, и, отзываясь на нее, земля под моими ногами шевельнулась — словно сделало первый глубокий вдох пробуждающееся ото сна огромное чудовище.

Остальные тоже почувствовали это. Лицо магистра будто бы свело судорогой. Он бросил быстрый взгляд на Рея и громко крикнул нам:

— Бегите!

— Что? — переспросил Джен.

— Крылья у вас есть? Улетайте немедленно! — выкрикнул Рей. — Спрячьтесь где-нибудь! Эрик, проводи этих двоих, сам возвращайся, понял?

— Да, Рей.

— Бегите же!

Третий раз повторять не пришлось. Мы бросились в расселину за обсерваторией и вскоре уже бежали по каменному коридору. Вокруг нас все гудело и тряслось.

— Джен, что происходит? — выкрикнул я.

— Не знаю! Эрик, проход сужается!

— Сюда! — Эрик дернулся в сторону и исчез в ответвлении коридора. Мы побежали за ним…

Мы бежали долго, петляя по расселинам и коридорам. Я потерял ощущение направления, но Эрик хорошо вел нас. В конце концов мы оказались в пещере, где оставили крылья, и через пару минут уже парили в воздухе. Я оглянулся и посмотрел вниз: Цитадель стояла незыблемо. Только вот Поток вокруг нее бесновался.

Назад мы летели быстро. Пока были в воздухе, немного пришли в себя. Я терялся в догадках, поэтому, едва мы приземлились на старом кладбище, я снова спросил Джена:

— Что произошло?

Но вместо того чтобы ответить мне он накинулся на Эрика.

— О чем ты думал? Все бесполезно! Мы ничего не сможем сделать!

— По-твоему, я во всем виноват? — вспылил Эрик. Лицо его было раскрасневшимся — не то от ветра, не то от злости и досады. — Ты тоже хорош! Все, Джен! Мы ничего не изменим! Все кончено! Забудь о земле! Пора перестать играть в людей!

— Я ни в кого не играю! Это ты вечно играешь! Тебе ни до кого нет дела!

— Да что ты знаешь! — Эрик схватил Джена за грудки. Я счел, что пора вмешаться.