И на его красивой накаченной груди появились глубокие воспаленные борозды. Тонкие струйки алой крови просачивались сквозь рваную кожу, стекая вниз и капая на идеально выглаженные брюки.

Последнее, что я помню – как скулу пронзила боль, потом холод, а затем жар. Кажется я упала на пол. Кто-то что-то кричал, кто-то очень громко топал возле меня. А после были только ощущения. Казалось, что я плыву в густом киселе, постепенно погружаясь всё глубже.

А потом глаза резанул яркий свет, но не больно, а даже как-то немного приятно что ли… И в этом свете я постепенно смогла различить очертания красивого мужского лица, пухлые губы, и ярко-синие холодные глаза. Они смотрели на меня, и сквозь толщу льда я впервые разглядела в них эмоции.

– Ты в порядке? – голос тихий, слегка ещё вибрирующий от переживания.

Язык не слушался, и я медленно кивнула. Посмотрев по сторонам, поняла, что мы на улице, сидим в тени большого дерева. Точнее сидит Дамир, а я… О Мать Богиня!

Я резко дернулась в попытке соскочить с его рук, но они словно стальной обруч сдавили мою талию.

– Не дергайся. – В его голос вернулись привычные металлические нотки. – Ты ударилась щекой о столик при падении. Не сильно, но будет немного саднить.

Стоило это услышать, как все чувства разом проснулись. Щека горела, как и висок. Я аккуратно дотронулась до больного места. Дамир прав – саднит.

– Отпустите меня, – тихо попросила я. – Надо как можно быстрее наложить охлаждающее заклятие, иначе будет синяк.

К моему облегчению он послушался и разомкнул объятия. Я присела рядом. Голова немного кружилась. Я поднесла ладонь к щеке, но замерла так и не прикоснувшись. Воротник моего учебного платья был расстегнут, показывая ему декольте и край нижней сорочки. Я немедленно застегнулась и бросила злой взгляд на мужчину.

– Зачем вы это сделали?

– Я старался оказать тебе помощь, – спокойно ответил он, закидывая ногу на ногу.

– Я целитель и сама могу оказать себе помощь, – некрасиво огрызнулась я.

– Целитель, падающий в обморок при виде крови, – едко заметил он.

Я поднялась на ноги, но сделала это слишком быстро. Закачавшись, я бы вновь упала, не поймай меня Дамир.

Он с какой-то непонятной иронией смотрел на меня, улыбаясь.

– Между прочим, это всё из-за вас, – сделала я замечание. – Ваши раны выглядели слишком… Мерзко. Могли бы извиниться для приличия.

С его лица в миг сошло всё веселье. Он медленно наклонился ко мне. Ещё бы немного и кончики наших носов соприкоснулись бы. Снова этот лед в глазах и строгое непроницаемое выражение.

– А на войне солдаты тоже должны будут просить у тебя прощение, когда попадут на стол с оторванными конечностями? Или получив диплом, ты собираешься разглаживать морщинки престарелым дамочкам и пичкать их витаминами?

Он с таким отвращением выплюнул мне это всё в лицо, что я не заметила, как рука сама взметнулась вверх. Лишь в самый последний момент я успела её опустить, так что удар пришелся в плечо. А затем…

Дамир сжал мое запястье и больно дернул на себя. Свободной рукой успела упереться в его всё ещё обнаженную грудь.

– Ты что сейчас сделала? – прошипел он.

– Защитилась от наглого, самодовольного типа, издевающегося над слабой девушкой, – зашипела я в ответ.

С его глазами стало происходить что-то невообразимое. Ледяная синева уступала место ярким оранжевым всполохам. Я будто смотрела на огонь через стекло. Языки пламени бушевали в его ярких желтых глазах.

Словно мотылек, летящий на огонь, я, завороженная его пылающим взглядом, приподнялась на носочки и поцеловала Дамира де’Стража. Его мягкие губы дрогнули и, словно лавина накрыли мои, жадно сминая. И меня пронзило осознанием, что в этот поцелуй вложены все чувства, которые он испытал там, в зале: страх, понимание ошибки. Я как губка забирала его волнение, пропускала через себя и возвращала нежностью, спокойствием. А он впитывал, словно живительный нектар, дарующий душевный покой.

Но стоило мне прикоснуться к его сильным плечам, как Дамир дрогнул и отстранился. Ощущение волшебства и чего-то незнакомого, но приятного, отстранилось вместе с ним. Мы тяжело дышали, смотря друг на друга. В его взгляде потухли языки пламени, вновь появилась ледяная корка.

И меня накрыло холодом, обжигающим, причиняющим боль. Дамир отстранялся, всё больше и больше принимая вид бесчувственной статуи. Не в силах этого вынести, я подхватила юбку и со всех ног бросилась прочь из колледжа, прочь от Дамира де’Стража.

Вот только от воспоминаний я не убегу. Первый поцелуй со взрослым мужчиной навсегда останется в моем сердце. Но только ли поцелуй?

Не знаю сколько бродила по городу, пытаясь развеяться. Заходила в любимые магазинчики, кафе, театральные палатки. Всё без толку!

Губы горели огнем, напоминая о сладостном мгновении, которое больше никогда не повториться. Жалела ли я об этом? Да, наверное, немного. Наш, а точнее, мой первый поцелуй мне понравился.

Я точно знаю, что теперь долго буду смаковать в ночи этот момент. Но сейчас надо успокоиться. Убежав из колледжа, я бросила там подруг, сумку. Девочки уж точно заявятся ко мне домой, но меня там не будет. Это напугает Гвен.

Остановившись на мосту и вглядываясь в мутные воды небольшого водоема, я решила обдумать что скажу.

– Беатриче!

Голос Зейна ворвался в мои мысли. Я медленно повернулась. Друг был немного встревожен и очень быстро приближался.

– Как хорошо, что я встретил тебя! – чуть запыхавшись, радовался он. – Ты так неожиданно для всех исчезла… Что именно с тобой произошло?

– Кажется я упала в обморок, – слегка пожимаю плечами.

– Да у тебя синяк! – Воскликнул Зейн. Тут же его теплая ладонь легла на ушибленное место. Щеку закололо, затем обдало холодом. Парень довольно улыбнулся. – Вот так лучше, но небольшой след останется. Если наложишь на ночь заклинание к утру может пройти.

Я благодарно улыбнулась другу. Зейн – отличный парень, добрый, всегда поддержит, выслушает. Но в его глазах нет льда, сменяющегося пляшущими язычками пламени.

– Зейн, скажи… Что вообще говорят, ну…

Друг понял меня.

– Говорят о каком-то несчастном случае. И вроде кто-то даже видел, как тебя на руках через портал выносил один из магов-проверяющих. А больше мне ничего не известно. Пем и Клайди отправились к тебе домой.

Ну вот, чего и следовало ожидать.

– Мне, наверное, тоже лучше отправиться домой, – проговорила я, осматриваясь в поисках экипажа.

– Идем, – Зейн аккуратно взял меня за руку, – моя карета внизу.

Больше не говоря ни слова и не смотря в мою сторону, молодой человек повел к своему экипажу.

– Я тебе когда-нибудь такое устрою! – кричала Гвендолен.

Домой я вернулась ближе к вечеру. Оказывается прогуляла большую половину дня. Мои подруги, естественно, побывали у меня дома и в красках расписали случившееся. Хорошо, что отца срочно куда-то вызвали и до выходных его не будет.

Я грела озябшие руки кружкой ароматного чая, сидя в гостиной. Моя сестра ходила по комнате, отчитывая меня как нашкодившего ребенка. Хотя, для неё я всегда была такой – маленькой и глупенькой.

– Ну как? Как ты могла его поцеловать? Тебе ситуации на балу было мало?

Мне пришлось рассказать всё Гвен, чтобы она успокоилась. К сожалению, мой рассказ произвел обратный эффект.

– Гвен, прошу тебя, – вновь взмолилась я. – Это была обычная проверка, а я оказалась слабонервной…

– Из-за него! – рычала сестра. – Отец должен об этом узнать!

Я прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Конечно, где-то глубоко в душе я знала, что Гвен этого не сделает. Она всегда сама меня ругала, а перед отцом выгораживала, или же просто молчала.

– Хорошо, мы оба виноваты в случившемся, – я попыталась пойти на мировую. – Дамир в том, что довел. Я в том, что поцеловала, а перед этим хотела влепить пощечину.

– О, Мать Богиня! – Сестра закрыла лицо руками. – Замолчи, Бет! Я не хочу ещё раз слушать подробности.