«Зачем ты здесь, женщина?»

Сидней долго не двигалась и внимательно рассматривала Ревенанта.

Однако в конце концов…

— Ты что, думаешь, это тот самый момент, когда мы должны раскрыть друг другу наши мотивации, чтобы всем стало лучше понятно, что мы за кадры такие, — внезапно проговорила Сидней. — Может ещё надо поделиться нашими печальными и душераздирающими предысториями, из-за которых мы оказались здесь?

Ревенант непонимающе взглянул на девушку.

— А вот х*й тебе. Я не какая-то там бездушная карикатурная х*ёвина в чьих-то руках, поэтому никаких ответов ты от меня не дождёшься. Я настоящая, я человек, я личность.

«То есть у тебя всё-таки есть причины быть здесь».

— Конечно, — кивнула Сидней. — Но я здесь не для того, чтобы менять мировой порядок, моральные ценности или ещё какую-нибудь фигню, как ты. Мои причины… Более приземлённые и не такие безумные.

«Безумные? — в голосе Ревенанта прозвучала усмешка. — Нельзя провести чёткую грань между нормой и безумием. Каждый сам устанавливает эту грань для себя. Никак иначе».

Он поднял взгляд к Валькириям. Те, словно памятники, величественно восседали на своих каменных тронах, расположенных на столбах вокруг долины, и пристально наблюдали за двумя игроками.

«И после всего, что здесь произойдёт, все поймут…»

Ревенант вернулся взглядом к Сидней.

«…Что безумен сам мир. Что безумны они. А затем можно будет всё исправить. Я спасу их от самих себя».

На лице девушки промелькнула заметная нотка удивления, однако затем губы расплылись в искренней усмешке.

— Ха… Ха-ха… Ахахахахаха! — звонко засмеялась она, глядя себе под ноги. — Ха… Фух… Знаешь… Знаешь, мы, по ходу, не так уж и отличаемся друг от друга!

«Значит ты согласна с моей целью?»

— Не-а, — Сидней покачала головой, продолжая посмеиваться.

Ревенант слегка удивлённо уставился на девушку.

— Я не разделяю твоей «цели». Людям надо преподать урок — да, и люди не заслуживают спасения из-за того, что творят, — правда, но…

Сидней сделала паузу, разглядывая Ревенанта с какой-то странной ухмылкой.

— Они не изменяться, даже после этого твоего «спасения». Недостаточно просто столкнуться с последствиями своих грехов или раскаяться в них.

Девушка опять замолчала на мгновение.

— Ты даже не имеешь малейшего представления о том, насколько люди извращены, насколько их сердца полны бесконечной тьмой… И ужасом. Спасти их? Как, если они уже пали ниже некуда!

«Что ты имеешь в виду, женщина?» — спросил Ревенант.

— Ни тебе, ни кому бы то ни было ещё не спасти человечество никаким способами. Уже не спасти, невозможно… Я знаю это на собственном опыте, — с тяжестью в голосе проговорила Сидней. — Люди достигли своего лимита и сейчас лишь пожирают сами себя, добивают себя.

«Значит, в этом и есть твоя причина: ты хочешь… «Добить» человечество?»

— То, что я конкретно хочу и почему, останется при мне, — резко ответила Сидней. — Я не обязана ни перед кем отчитываться, тем более перед тобой.

«Мы можем прийти к чему-то, — ответил Ревенант. — Ты неглупая женщина. Ты понимаешь то, чего хочу достичь. Возможно, мы можем быть союзниками».

— Можем… Но не станем. Да и в любом случае хватит засирать мозги друг другу, — проговорила Сидней и кивнула на Валькирий. — Все вокруг уже сытые по горло нашими разглагольствованиями.

«Почему?» — не отступал Ревенант.

Сидней усмехнулась сама себе и отступила назад на один шаг. Она медленно сняла свою чёрную короткую кожаную куртку с шипами и выбросила, оказавшись перед своим противником практически нагой: лишь облегающий тёмно-синий защитный комбинезон в стиле закрытого купальника и её аугментированные ноги. Также она отстегнула разгрузочный ремень и избавилась от Глока с магазинами, откинув их в сторону. Затем Сидней обхватила свободной рукой рукоятку своего меча, горизонтально повернула ножны и медленно обнажила на лунный свет клинок, от вида которого Ревенант напрягся: метровая, с небольшим изгибом и острым концом катана с прямой длинной механической рукоятью, в гарде которой были установлены несколько кибернетического вида модификаций. Лезвие катаны было кричаще ярко-белоснежного цвета, и его пронизывали множество миниатюрных еле заметных алых молний, исходящих из укреплённой кибернетизированной гарды.

— Потому что что бы ты там ни говорил, какого спасителя, мученика, проповедника, бескорыстного или кого бы то ни было ещё ты из себя ни строил…

Девушка медленно навела остриё клинка прямо на Ревенанта.

— После всего, что человечество натворило и чем оно занимается сейчас… Никто не заслуживает даже шанса раскаяться за своих грехи.

Между игроками повисло невероятное по силе напряжение. Каждый всматривался в друг друга.

— Люди… Они отвратительны. Все без единого исключения. Такие не стоят спасения, — проговорила Сидней напоследок и встала в идеальную боевую стойку, подведя катану к плечам. — Я ждала такого шанса 4 года и не позволю тебе спасти этих говнюков.

Левой рукой Сидней открыла свою панель управления и вывела в общую видимость настройку своей болевой чувствительности. На глазах у Ревенанта, Сидней снизила её в ноль. Он, пройдясь взглядом по клинку Сидней, шумно вздохнул, выкинул весь имеющийся огнестрел и навёл свой одноручный серебряный топор на девушку, выводя в общую видимость настройку болевой чувствительности, поставив её на ноль, тем самым принимая вызов на дуэль.

«Как и я не позволю тебе меня остановить», — кивнул Ревенант, закрыл панель, слегка пригнулся и отвёл топор в сторону.

Игроки ещё пару секунд всматривались в друг друга, а затем…

Бросились вперёд.

Ревенант выставил левую руку вперёд, которая мгновенно трансформировалась в большой осадный щит, а правой размахнулся топором. Сидней занесла клинок. Катана и топор сошлись несколько раз, пробуя оборону своих хозяев. Ревенант сделал выпад — Сидней уклонилась и отступила. Он ринулся на неё, подняв перед собой щит. Ещё один удар, но девушка вовремя отпрыгнула в сторону, и серебряный топор со свистом рассёк лишь воздух и пролетающие лепестки. Сидней вильнула влево. Ревернант, сжимая щит, шагал вперёд, выверяя каждый свой шаг по неровной поверхности долины. Девушка отступала с напряжением на лице. Ревенант атаковал рубящим ударом, но Сидней в очередной раз легко отпрыгнула.

«Будешь прыгать весь день?»— глухо прозвучало из-под костяной маски.

— Я распробываю тебя, — оскалилась девушка.

Экипировка Сидней весила меньше: всего-то катана да защитный облегающий комбинезон. В сочетании с протезами это позволяло ей очень быстро двигаться и резко менять своё направление. Теперь Сидней брала вправо от щита к незащищённой стороне противника. Ревенант попытался попасть ей по ногам, но не сумел дотянуться: девушка вновь отпрыгнула. Слишком быстро для него. Ревенант издал напряжённый рык и двинулся вперёд, давя своим весом, щитом и топором. Девушка продолжала вилять в стороны, отбиваясь от каждого удара. Как она и предполагала, топор Ревенанта был сделан так же, как и её катана, а поэтому оба оружия не могли повредить друг друга, лишь искрили при столкновениях. Сидней двигалась зигзагами, не спуская глаз с противника. Из-за полностью аугментированного тела да ещё и с щитом Ревенант весил много, а поэтому не мог совершать манёвры так же быстро.

Она быстрее, она легче, она сильнее.

Она его победит.

Обмен быстрыми ударами, и снова отскок. Сидней скользнула в сторону: в сантиметре просвистел серебряный топора. Девушка воспользовалась моментом и контратаковала, направив клинок в незащищённую руку Ревенанта. Он наклонился влево, закрываясь щитом. Металлический звук сотряс воздух, полетели искры: катана Сидней ударилась о щит. Ревенант пошатнулся, на мгновение открываясь. Девушка шагнула вправо и угодила ему поперёк живота, но не достала, оставив на броне яркую полосу.