С занятой позиции на втором этаже полуразрушенной церкви наши дела начинали идти в гору. Мы даже смогли подстрелить трёх игроков, что снизило количество оставшихся в живых до 38. Недавний пролёт беспилотника показал, что большинство игроков скопилось в основном городе, куда падал новый грузовой контейнер.

— Знаешь… Я думаю, что это всё дикость, — решил я поделиться своим таким необходимым всем мнением.

— Что? — спросила Сидней, не прекращая осматривать периметр из окна.

— Всё это. Эта Схватка Отрядов, чёрт её дери. Это же зверство: на потеху зрителям истреблять друг друга.

Сидней громко усмехнулась.

— Дикость — это заставлять 100 человек драться до последнего на острове за мифические очки, которые мало что значат. Или чтобы открыть предметы кастомизации. Или за жареную курицу. Вот это — дикость.

— Жареную курицу? — переспросил я.

— Да, жареную. На обед, — кивнула Сидней. — А вот заставлять драться за деньги, за реальные деньги, за огромные деньжища — это не дикость. Это — бизнес-стратегия. Тем более разрабы получат намного больше с рекламы, нежели победитель с призовых и продажи всего снаряжения убитых. Блин, они, наверное, уже вдвое отбили свои затраты, пока мы тут в кулак е*ёмся.

Я недовольно фыркнул.

— Тоже мне… Бизнес.

Мы замолчали. Спустя столько всего я обнаружил себя уставшим и опустошённым, хотя усталость в NOW — вещь относительная. Вероятнее всего, я просто устал психологически от всех этих убийств, взрывов и выстрелов.

Почему-то клонило к размышлениям, к анализу своих действий. Если бы сейчас на нас вышли противники, я бы немедля стал сражаться, стараясь расправиться с каждым из них, любым возможным способом. Сказал бы кто мне об этом несколько часов назад, до начала матча — не поверил ни слову. Не поверил бы, что могу быть таким… Жестоким, хладнокровным. Да, хладнокровным. Это у Сидней тут горячая голова. Я же сражался больше из-за инстинкта самосохранения, или из-за страха умереть, страха, что потеряю всё нажитое, или из-за трусости…

Внезапно всё вокруг легонько тряхнуло. Я резко подорвался и тут же насторожился.

— Это ещё что было? Ракета?

— Не похоже, — медленно проговорила Сидней, оглядываясь вокруг.

Ещё один толчок, только теперь уже посильнее. Пыль с мебели поднялась, люстры закачались, штукатурка с потолка осыпалась.

— Землетрясение? Здесь? — спросил я.

Сидней взглянула на меня: в её глазах читалось абсолютно то же самое, что и в моих.

Что-то очень шло не по плану.

— Мне это крайне не нравится… — медленно прошептал я.

— Мне тоже…

Мы с Сидней стояли в центре полуразрушенной церкви и внимательно оглядывали всё вокруг.

— Может, нам стоит покинуть здание? — предложил я.

Сидней недоверчиво посмотрела на потолок, который и без толчков весь был покрыт трещинами. Я тоже посмотрел верх: на потолке была изображена какая-то старая религиозная фреска, где два мужика тянутся друг к другу.

— Да, — кивнула Сидней, поворачиваясь к выходу. — Лучше нам поменять мест…

Внезапно всё озарилось яркой белой вспышкой. Почти мгновенно раздался оглушительный взрыв. Земля, разлетаясь кусками, взмыла вверх, унося пол, стены, почву и куски церкви огромным грязевым столпом в воздух. Взрывная волна превратила мебель в острые осколки. Вокруг всё вмиг покрылось трещинами. Каждую вещь, которая не была зафиксирована или прикреплена к чему-нибудь очень устойчивому, снесло к чёрту, в том числе меня с Сидней. Волна ударила нам в спину и по барабанным перепонкам. Мы, переворачиваясь, словно куклы, пролетели в воздухе несколько десятков метров. Краем зрения я увидел, как далеко в городе образовывался огненный кратер, на фоне которого парили 7 человеческих фигур с крыльями.

Совершив пару кульбитов, я приземлился головой о что-то и потерял сознание.

***

«Внемлите нам, те, кто играет.

Мы — вестники изменений.

Мы — семь Валькирий, что должны быть найдены вами.

И когда это случится, дверь в центре мира распахнётся.

Там, в долине кровавых лепестков, под светом двух лун, тот, кто останется стоять на ногах, получит шанс оказать нам содействие в выборе будущего.

Будущего всего.

Вашего…

И этого мира.

Ищите же нас.

Ищите Валькирий, и, собравшись вместе, они откроют долину, полную кровавых лепестков».

***

Мне приснился странный сон. Семь женских фигур в золотой броне с ангельскими крыльями, говорящие хором. Что-то про будущее, долину… Нет, я хорошо запомнил их слова, словно кто-то их загрузил и надёжно запечатал у меня в памяти.

Только не понимал, к чему это было.

В итоге обволакивающая тьма стала постепенно расступаться, и я неохотно открыл глаза. Дневной свет тут же ослепил меня, и потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в норму.

Прокашлявшись, я с трудом встал и, нащупав что-то похожее на опору, облокотился, растирая лицо.

— Эй, ты живой? — рядом послышался голос Сидней.

Всё ещё пытаясь сориентироваться в пространстве, я ухмыльнулся: Сидней была рядом, а это значило, что не всё полетело в тартары после того взрыва.

— Я… Мне причудилось какое-то говно… — протянул я.

Глаза ещё привыкали к свету, а поэтому я больше щурился, нежели отчётливо видел.

Сидней так вообще пока была лишь размытым пятном. Единственное, что было понятно: мы находились в каком-то помещении.

— Не волнуйся: ты не стал избранным. Мне тоже причудилось. Похоже, всем, кто остался в живых, это причудилось, — съязвила она.

Я недовольно вздохнул, охлопывая себя: Пробойник и самозарядный карабин весели на своих местах.

— Вон, смотри, — силуэт девушки указал в сторону окна.

Подойдя к окну, несколько секунд я потратил на то, чтобы наконец-то адаптироваться к свету, а затем вдвое больше на одновременно задумчивый и удивлённый взгляд: на небе красовалась огромная зияющая дыра, в которую устремлялись семь блестящих человеческих фигур с огромными крыльями на спинах.

— Это, наверное, те самые Валькирии, — предположил я. — Видимо, это было тот самый тизер нового обновления NOW.

— Наверное, — кивнула Сидней, усаживаясь в кресло.

Я отвернулся от окна, взглянул на свою напарницу… И охнул.

Сидней сидела в подранном кресле, сжимала пистолет-пулемёт и выглядела просто ужасно. Бронежилет превратился в подобие разбитой, порванной шины, рукава были содраны и использованы в качестве бинтов на руках. На лице девушки имелось множество мелких царапин, на щеке свежий след от «черканувшей» пули. Пальцы были все в крови, а участок одежды возле пояса и левого бедра был тёмным и мокрым.

— С-Сидней? — я заикнулся. — Что с т-тобой?!

Почти рефлекторно я сфокусировался на её жизненных показателях в углу зрения: щит был заряжен, а полоска здоровья была пуста наполовину.

Я тут же поспешил к девушке: присел возле и, не обращая внимания на отмашки, вколол свои последние аптечки ей в плечо.

— Спасибо, — вздохнула Сидней, откидываясь на спинку. — Я… Я очнулась первая, нашла тебя, но ты ещё был в отключке. Взяла и потащила к ближайшему дому, как вдруг по нам начали палить. По мне в большей степени. Мне пришлось нырять в канаву и отстреливаться. И хоть мне это удалось, но…

Она кивнула на сломанный бронежилет и перевязанные руки.

— Как же ты меня дотащила? — удивлённо прошептал я.

— Как-как… Взяла и… Ну ты понял, — ухмыльнулась она.

Я закивал и открыл карту местности. Мы находились на самой окраине пригорода возле автострады. Ближе всего к нам находился какой-то деревянный амбар.

Счётчик оставшихся игроков показывал цифру «14».

— Матч всё равно продолжается, верно? — мрачно спросил я. — Даже несмотря на тот взрыв?

Сидней кисло усмехнулась и кивнула, начиная заряжать свой револьвер.